Всеволод николаевич меркулов сын рем всеволодович. Самый образованный палач. советский государственный и политический деятель, генерал армии

(1895, г.Закаталы Закатальского окр. Кавказского наместничества – 23 декабря 1953 г., Москва). Родился в семье капитана царской армии. Русский. Член ВКП(б) с сентября 1925. Член ЦК ВКП(б) (избран на XVIII съезде). 23 августа 1946 г. переведен в кандидаты в члены ЦК, Депутат Верховного Совета СССР I – II созывов. КПСС 23 августа 1946 – .

Образование: в 1913 г. окончил мужскую гимназию в Тифлисе и поступил на физико-математический факультет Петроградского университета, давал частные уроки. После третьего курса призван в армию.

В Российской армии: С октября 1916 г. рядовой студенческого батальона, Петроград. В ноябре 1916 – марте 1917 г. учился в Оренбургской школе прапорщиков, с апреле 1917 г. служил в запасном пехотном полку в Новочеркасске, с августа 1917 г. – в маршевой роте в Ровно, с октября 1917 г. – в 331-м Орском полку. В январе 1918 г. по болезни эвакуировался в Тифлис.

После распада старой армии был безработным, в августе 1918 г. устроился делопроизводителем, затем преподавал в школе для слепых.

В органах госбезопасности: в 1921 – 1932 и 1938 – 1946 г. Начал работу в сентябре 1921 г. помощником уполномоченного Грузинской ЧК, затем уполномоченный, старший уполномоченный ЭКО Грузинской ЧК, начальник 1 отделения ЭКО ПП ОГПУ по ЗСФСР – Закавказской ЧК. С 23 января 1925 г. – начальник ИНФАГО ПП ОГПУ по ЗСФСР – Закавказской ЧК. Затем занимал должности:

• Начальник ЭКО Грузинской ЧК – ГПУ (1925 – 1927 г.)
• Начальник ИНФАГО и ПК ГПУ ГрузССР (1927 – февраль 1929 г.)
• Заместитель председателя и начальник СОЧ ГПУ Аджарской АССР (февраль 1929 – май 1931 г.), временно исполнял должность председателя ГПУ (4 мая – июль 1930 г.);
• Начальник СПО ПП ОГПУ по ЗСФСР и ГПУ ЗСФСР (май 1931 – 29 января 1932 г.).

На партийной работе: с ноября 1931 г.:

• Помощник секретаря Закавказского крайкома и 1-го секретаря ЦК КП(б) Грузии Л.П.Берия (12 ноября 1931 – февраль 1934 г.)
• Заведующий отделом советской торговли Закавказского крайкома ВКП(б) (март 1934 – ноябрь 1936 г.)
• Заведующий особым сектором Закавказского крайкома ВКП(б) (до ноября 1936 г.)
• Заведующий особым сектором ЦК КП(б) Грузии (11 ноября 1936 – 9 сентября 1937 г.)
• Заведующий промышленно-транспортным отделом ЦК КП(б) Грузии (22 июля 1937 – октябрь 1938 г.)

В сентябре 1938 г. вновь направлен на работу в НКВД. Занимал должности:

• Заместитель начальника ГУГБ НКВД СССР (29 сентября – 17 декабря 1938 г.)
• Начальник 3-го отдела ГУГБ НКВД СССР (26 октября – 17 декабря 1938 г.)
• – Начальник ГУГБ НКВД СССР (17 декабря 1938 – 3 февраля 1941 г.)
• Нарком госбезопасности СССР (3 февраля – 20 июля 1941 г.)
• 1-й заместитель наркома внутренних дел СССР (31 июля 1941 – 14 апреля 1943 г.)
• Начальник 1-го отдела НКВД СССР (17 ноября 1942 – 14 апреля 1943 г.)
• Нарком – министр госбезопасности СССР (14 апреля 1943 – 4 мая 1946 г.).

По результатам передачи дел МГБ В.С.Абакумову (23 августа 1946 г.) было принято Постановление ЦК, гласившее:

«Из акта приема и сдачи дел Министерства госбезопасности устанавливается, что чекистская работа в Министерстве велась неудовлетворительно, что бывший министр Госбезопасности т. Меркулов В.Н. скрывал от ЦК факты о крупнейших недочетах в работе Министерства и о том, что в ряде иностранных государств работа Министерства оказалась проваленной. Ввиду этого Пленум ЦК ВКП(б) постановляет: Вывести тов. Меркулова В.Н. из состава членов ЦК ВКП(б) и перевести в кандидаты в члены ЦК ВКП(б)».

После увольнения из МГБ работал заместителем начальника ГУСИМЗ при Минестерстве внешней торговли (февраль – 25 апреля 1947 г.), начальником ГУСИМЗ при СМ СССР (25 апреля 1947 – 27 октября 1950 г.). Затем назначен министром госконтроля СССР (27 октября 1950 г. – 17 сентября 1953 г.).

18 сентября 1953 г. арестован по «делу Л.П.Берия». Содержался в Лефортовской, затем Бутырской тюрьмах МВД, 18 ноября 1953 г. выведен из состава кандидатов в члены ЦК КПСС. Был обвинен в преступлениях, предусмотренных статьями 58-1 «б», 58-8, 58-11 УК РСФСР (конкретный квалифицирующий признак в обвинительном заключении не указан), Специальным судебным присутствием Верховного суда СССР 23 декабря 1953 г. приговорен к ВМН. Расстрелян. Не реабилитирован.

Звания:

• Комиссар ГБ 3-го ранга (11 сентября 1938 г.);
• Комиссар ГБ 1-го ранга (4 февраля 1943 г.);
• Генерал армии (9 июля 1945 г.);

Награды: знак «Почетный работник ВЧК – ГПУ (V)» № 649 (1931 г.); орден Ленина № 5837 (26 апреля 1940 г.); орден Республики Тува № 134 (18 августа 1943 г.); орден Кутузова I степени (№ 160, 8 марта 1944 г.); орден Красного Знамени (№ 142627, 3 ноября 1944 г.); 9 медалей.

• Лишён воинского звания и государственных наград в 1953 году

Все́волод Никола́евич Мерку́лов (25 октября (6 ноября ) 1895, г. Закаталы, Закатальский округ (Закавказье) Российской империи, ныне территория Азербайджана - 23 декабря 1953 года, расстрелян) - советский государственный и политический деятель, генерал армии (09.07.1945, переаттестация с комиссара ГБ 1-го ранга (04.02.1943)). Руководитель ГУГБ НКВД СССР (1938-1941), нарком (министр) государственной безопасности СССР (1941, 1943-1946), министр государственного контроля СССР (1950-1953), писатель и драматург. Входил в ближайшее окружение Л. П. Берия, работал вместе с ним с начала 1920-х годов, пользовался его личным доверием.

Депутат Верховного Совета СССР 1 и 2-го созывов. Член ЦК ВКП(б) (1939-1946, кандидат 1946-1953).

23 декабря 1953 вместе с Берией и другими приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР по ст. 58 УК РСФСР к высшей мере наказания - смертной казни и в тот же день расстрелян в 21 час 20 минут. Тело было кремировано, прах развеян вентилятором на Донском кладбище.

Содержание

• Биография
  • В органах ОГПУ
  • На партийной работе
  • В НКВД и НКГБ
  • В Главном управлении советского имущества за границей
  • В Министерстве государственного контроля
  • Арест и смерть
• Литературная деятельность
• Награды
• Семья
• Примечания
• Литература
• Ссылки

Родился в семье потомственного дворянина, капитана царской армии. Мать Кетована Николаевна, урожденная Цинамдзгвришвили, дворянка, из грузинского княжеского рода.

Согласно сведениям Никиты Петрова, отец Меркулова, «дворянин, военный в чине капитана, служил начальником участка Закатальского округа»: «В 1899-м или 1900-м отец Меркулова был осужден за растрату денежных средств в размере 100 рублей, сидел 8 месяцев в тюрьме в Тифлисе, подавал прошение о помиловании, считая себя жертвой клеветы… В 1908-м отец умер».

С детства увлекался литературным творчеством.

В 1913 году с золотой медалью окончил тифлисскую Третью мужскую гимназию. В гуманитарной гимназии он увлекся электротехникой настолько, что его статьи печатали в Одессе в специальном журнале. Он продолжил обучение, поступив на физико-математический факультет Петербургского университета. Там он начал писать и публиковать рассказы о студенческой жизни: «Еще во время учебы в университете он написал несколько романтических повестей, которые были напечатаны в литературных журналах и получили положительные отзывы», - вспоминал его сын. С сентября 1913 года по октябрь 1916 года давал частные уроки.

• В октябре 1916 года, после окончания 3-го курса, призван в армию. В 1916-1917 гг. служба в императорской армии (В боевых действиях он не участвовал.):
  • Октябрь - ноябрь 1916 года - рядовой студенческого батальона, Петроград.
  • Ноябрь 1916 года - март 1917 года - юнкер Оренбургской школы прапорщиков, окончил её.
  • Апрель 1917 года - август 1917 года - прапорщик запасного полка, Новочеркасск.
  • Сентябрь 1917 года - октябрь 1917 года - прапорщик маршевой роты, Ровно.
  • Октябрь 1917 года - январь 1918 года - прапорщик 331-го Орского полка 83 пехотной дивизии 16 армейского корпуса 4 армии Юго-Западного фронта. Полк находился на Луцком направлении, в районе реки Стоход. Меркулов в боевых действиях не участвовал.
  • В январе 1918 года по болезни эвакуировался в Тифлис к родственникам.
  • Демобилизовался в марте 1918 года.
• Проживая у сестры, издавал рукописный журнал, печатая на шапирографе копии, и продавая их по 3 рубля.

В июле 1918-го женился на Лидии Дмитриевне Яхонтовой и переехал жить к ней.

• С сентября 1918 года по сентябрь 1921 года делопроизводитель, затем учитель Тифлисского училища для слепых, где его мать была директором.
• В 1919 году вступил в общество «Сокол», где занимался гимнастикой, участвовал в вечерах, самодеятельных спектаклях.

В отличие от версии добровольного, по собственной инициативе поступления Меркулова на службу в ЧК, существует и сведения, обозначающие его начало работы там принуждением со стороны чекистов (как офицеру) быть осведомителем по белому офицерству.

• С сентября 1921 года по май 1923 года - помощник уполномоченного, уполномоченный, старший уполномоченный Экономического отдела ЧК при СНК ССР Грузия.

• • Будучи сотрудником ЧК, Меркулов дважды, в 1922-м и 1923-м, подавал заявление в ВКП(б). Лишь на второй раз, в мае 1923 года, его приняли кандидатом с двухлетним испытательным сроком. В 1925 году подал заявление о приеме в члены партии, его как будто приняли, но партбилет так и не выдали. Только вмешательство Берии спасло ситуацию. В 1927 году Меркулову выдали партийный билет члена ВКП(б) с указанием партийного стажа с 1925 года.
• С 1923 года по 23 января 1925 года - начальник I-го отделения Экономического отдела Полномочного представительства ОГПУ по ЗСФСР - ЧК при СНК ЗСФСР.
• В 1925 году - начальник Информационно-агентурного отдела Полномочного представительства ОГПУ по ЗСФСР - ЧК при СНК ЗСФСР.
• В 1925-1926 гг. - начальник Экономического отдела ЧК - ГПУ при СНК ССР Грузия.
• В 1926-1927 гг. - начальник экономического отдела ГПУ при СНК ССР Грузия.
• В 1927-1929 гг. - начальник отдела информации, агитации и политического контроля ГПУ при СНК ССР Грузия.
• В 1929-1931 гг. - начальник Секретно-оперативной части и заместитель председателя ГПУ Аджарской АССР. С 4 мая по июль 1930 вр. и. о. начальника Аджарского областного отдела ГПУ.
• С мая 1931 года по 29 января 1932 года - начальник Секретно-политического отдела Полномочного представительства ОГПУ по ЗСФСР и ГПУ при СНК ЗСФСР

Л. П. Берия (слева), В. Н. Меркулов - на 2-м плане. 1934 год

• С 12 ноября 1931 года по февраль 1934 года - помощник секретаря Закавказского краевого комитета ВКП(б) и 1-го секретаря ЦК КП(б) Грузии.
• В марте 1934 года - ноябре 1936 года - заведующий Отделом советской торговли Закавказского краевого комитета ВКП(б).
• До ноября 1936 года - заведующий Особым сектором Закавказского краевого комитета ВКП(б)
• С 11 ноября 1936 года по 9 сентября 1937 года - заведующий Особым сектором ЦК КП(б) Грузии.
• С 22 июля 1937 года по октябрь 1938 года - заведующий Промышленно-транспортным отделом ЦК КП(б) Грузии.
• С 23 ноября 1937 года - член Бюро ЦК КП(б) Грузии.

В сентябре 1938 года возвращается на работу в органы госбезопасности. Меркулов вспоминал: «Первый месяц после приезда в Москву Берия заставлял меня ежедневно с утра и до вечера сидеть у него в кабинете и наблюдать, как он, Берия, работает». 11 сентября 1938 года ему присвоено специальное звание Комиссар государственной безопасности 3-го ранга (в тот же день Берии присвоено специальное звание Комиссар государственной безопасности 1-го ранга).

С назначением Берия главой ГУГБ Меркулов назначается на должность его заместителя.

• С 29 сентября по 17 декабря 1938 года - заместитель начальника ГУГБ НКВД СССР.
• С 26 октября по 17 декабря 1938 года - начальник III-го отдела ГУГБ НКВД СССР.
• С 17 декабря 1938 года по 3 февраля 1941 года - первый заместитель наркома НКВД - начальник Главного управления государственной безопасности (ГУГБ).

• С 21 марта 1939 года по 23 августа 1946 года - член ЦК ВКП(б).

В октябре 1940 года Берия и Меркулов встречались с польскими военнослужащими на подмосковной даче с целью создания армии Берлинга.

В ноябре 1940 года Меркулов в составе делегации, возглавляемой Молотовым, отправился в Берлин на переговоры с руководителями Германской империи. Он присутствовал на завтраке, устроенном Гитлером в Имперской канцелярии 13 ноября 1940 года в честь советской делегации. А вечером того же дня Молотов дал ответный ужин в советском посольстве в Берлине, на который помимо Риббентропа прибыл и рейхсфюрер СС Гиммлер.

В период с 3 февраля 1941 года по 20 июля 1941 года и с 14 апреля 1943 г. по 7 мая 1946 г. - народный комиссар (с марта 1946 года - министр) государственной безопасности СССР.

• С 31 июля 1941 года по 16 апреля 1943 года - первый заместитель наркома внутренних дел.
• С 17 ноября 1942 года по 14 апреля 1943 года - начальник 1-го отдела НКВД СССР.
• 4 февраля 1943 года присвоено специальное звание комиссар государственной безопасности 1-го ранга (специальные звания сотрудников органов государственной безопасности были упразднены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1945 года).

В 1943-1944 гг. - возглавлял «Комиссию по предварительному расследованию так называемого Катынского дела».

Как вспоминал сын Всеволода Меркулова: «По словам отца, его уволили с должности министра из-за мягкости. После войны, когда началась новая волна репрессий, Сталину на этой должности нужен был жёсткий и прямолинейный человек. Поэтому после отца МГБ возглавил Абакумов…».

Постановлением ЦК ВКП(б), принятым опросом 21-23 августа 1946 года, переведён из членов в кандидаты в члены ЦК ВКП(б).

• С февраля 1947 по 25 апреля 1947 года - заместитель начальника Главного управления советского имущества за границей при Министерстве внешней торговли СССР.
• С 25 апреля 1947 года по 27 октября 1950 года - начальник Главного управления советского имущества за границей при Совете министров СССР по Австрии.

• C 27 октября 1950 года по 16 декабря 1953 года - министр государственного контроля СССР.

У Меркулова начались проблемы со здоровьем. В 1952 году у него случился первый инфаркт, а через четыре месяца - второй. Он долго находился в больнице. 22 мая 1953 года решением Совмина СССР Меркулову предоставлен отпуск на четыре месяца по состоянию здоровья.

Отмечал, что некоторое время спустя после смерти Сталина «счел своим долгом предложить Берии свои услуги для работы в МВД… Однако Берия отклонил мое предложение, очевидно, как я теперь полагаю, считая, что я не пригожусь для тех целей, которые он намечал себе тогда, беря в свои руки МВД. В тот день я виделся с Берия в последний раз».

• 18 сентября 1953 года был арестован в связи с делом Берии. Он находился в одиночной камере в Бутырке. Протоколы допросов В. Н. Меркулова от 19 и 21 сентября, 23 октября 1953 года.

• 18 ноября 1953 года опросом выведен из состава кандидатов в члены ЦК КПСС.

• 16 декабря 1953 года официально снят с поста министра «в связи с тем, что Прокуратурой СССР вскрыты преступные, антигосударственные действия Меркулова в период его работы в органах МГБ и МВД СССР».

• 23 декабря 1953 вместе с Берией и другими приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР по ст. 58-1"б", 58-7, 58-8, 58-11 УК РСФСР к высшей мере наказания - смертной казни и в тот же день расстрелян в 21 час 20 минут. Похоронен на Донском кладбище.

Определением Военной коллегии Верховного Суда РФ № бн-00164/2000 от 29 мая 2002 года Берия Лаврентий Павлович и Меркулов Всеволод Николаевич были признаны не подлежащими реабилитации.

В. Н. Меркулов написал 2 пьесы. Первая пьеса написана в 1927 о борьбе американских революционеров. Вторая, «Инженер Сергеев», в 1941 году под псевдонимом Всеволод Рокк, о подвиге рабочего, ушедшего на фронт. Пьеса шла во многих театрах.

• Меркулов участвовал в редактуре доклада «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье», с которым Л. П. Берия выступил в 1935 году.
• Меркулов подготовил для «Малой советской энциклопедии» статью о Л. П. Берии.
• «Верный сын партии Ленина-Сталина» (биографический очерк о Л. П. Берии объёмом 64 страницы и тиражом 15 тысяч экземпляров), 1940 год.

• Орден Ленина № 5837 (26 апреля 1940 года, за успешное выполнение заданий Правительства по охране государственной безопасности и в связи с празднованием 70-летия со дня рождения В. И. Ленина)
• Орден Красного Знамени № 142627 (3 ноября 1944 года, за выслугу лет)
• Орден Кутузова 1-й степени № 160 (18 марта 1944 года, за выселение карачаевцев, калмыков, чеченцев и ингушей). Указ отменён Указом Президиума Верховного Совета 4 апреля 1962 года.
• 9 медалей
• Орден Республики (Тува) № 134 (18 августа 1943 года)
• Нагрудный знак «Почётный работник ВЧК-ОГПУ (V)» № 649 (1931 год)

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 декабря 1953 года лишен воинского звания (генерал армии) и государственных наград.

• Отец - Николай Меркулов, служил начальником участка Закатальского округа, был капитаном царской армии, потомственным дворянином (ум. в 1908 г.).
• Мать - Кетована Николаевна, из уважаемого грузинского княжеского рода Цинамдзгвришвили.
• Жена - Лидия Дмитриевна Яхонтова (брак зарегистрирован в июле 1918 года). У Лидии Дмитриевны был родной дядя Виктор Александрович Яхонтов, который был генерал-майором царской армии, в 1917 году - товарищем военного министра в правительстве Александра Фёдоровича Керенского, а с 1919 года проживал в Соединённых Штатах Америки, в городе Нью-Йорке.
• Сын - Рэм Всеволодович Меркулов (1924 г. р.), профессор, к.т.н., зам. зав. кафедрой Московского государственного машиностроительного университета (МАМИ).

1. Секретные материалы из жизни советских вождей " МЕРКУЛОВ И БЕРИЯ
2. 1 2 Колпакиди, 2002, с. 443
3. 1 2 3 4 5 6 7 8 Самый образованный палач. // Новая газета. - 30.08.2010
4. Первый министр госбезопасности Всеволод Меркулов интеллигент и скромный палач в одном лице. Судебно-юридическая газета
5. 1 2 3 4 «Факты» (Москва - Киев) 15.02.2002
6. 1 2 3 4 5 6 Ъ-Власть - «Берия стал бояться Абакумова как огня»
7. 1 2 Колпакиди, 2002, с. 444
8. Яковлев А. Н. (под ред.) Катынь. Документы. Серия «Россия. XX век»
9. И. С. Яжборовская, А. Ю. Яблоков, B. C. Парсаданова Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях Глава 2 ISBN 5-8243-0197-2
10. Н. С. Лебедева Четвёртый раздел Польши и Катынская трагедия//«Другая война. 1939-1945», М.. изд-во РГГУ, 1996, с. 237-295. ISBN 5-7281-0053-8 Автор - д.и.н., ведущий научный сотрудник Института Всеобщей Истории РАН
11. Копии протоколов допросов В. Н. Меркулова от 19 и 21 сентября 1953 г.
12. Копия протокола допроса В. Н. Меркулова от 23 октября 1953 г.

• Меркулов В. Н. // Петров Н. В., Скоркин К. В. Кто руководил НКВД, 1934-1941: справочник / Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского. - М .: Звенья, 1999. - 502 с. - 3000 экз. - ISBN 5-7870-0032-3.
• Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923-1991 гг. Историко-биографический справочник./Сост. В. И. Ивкин. - М.: РОССПЭН, 1999. - ISBN 5-8243-0014-3
• Колпакиди А. И., Серяков М. Л. Щит и меч. Руководители органов государственной безопасности Московской Руси, Российской империи, Советского Союза и Российской Федерации: Энциклопедический справочник. - М.-СПб.: Олма-пресс Образование; Нева, 2002. - 735 с. - ISBN 5-7654-1497-4 ; 5-94849-024-6.
• Жирнов Е. Театр одного наркома // Власть : журнал. - 2001. - № 25.

Частично использовались материалы сайта http://ru.wikipedia.org/wiki/

Образование получил в Оренбургской школе прапорщиков (1917). В 1916 призван в армию. Участник 1-й мировой войны, прапорщик. В сент. 1917 служил в 331-м пехотном Орском полку. С марта 1918 жил в Тифлисе, безработный. С авг. 1918 делопроизводитель и учитель в училище для слепых. В сент. 1921 принят на службу в органы ЧК, работал в аппарате Закавказской и Грузинской ЧК (затем ГПУ), с февр. 1929 - в ГПУ Аджарской АССР, с мая 1931 - в ГПУ ЗСФСР. В 1925 вступил в ВКП(б). С 1931 -на партработе. В 1931-34 пом. секретаря Закавказского крайкома ВКП(б), которым в это время был Л.П. Берия, стал его ближайшим помощником и доверенным лицом, позже всегда пользовался покровительством Берии. Написал брошюру о Берии "Верный сын партии Ленина - Сталина". В 1934-37 зав. советско-торговым отделом крайкома. В 1937-50 депутат Верховного Совета СССР. В 1937-38 зав. промышленно-транспортным отделом ЦК КП(б) Грузии. Принимал участие в организации массовых репрессий. В авг. 1938 вызван Берией в Москву и 1.9.1938 назначен зам. нач. Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР. С 15.12.1938 1-й зам. наркома внутренних дел СССР и нач. ГУГБ. Руководил чисткой аппарата от ставленников Н.И. Ежова, продолжил политику арестов и репрессий. Считался одним из самых жестоких следователей НКВД, лично руководил пытками подследственных. В 1939-52 член, с 1952 кандидат в члены ЦК партии. Последовательно отстаивал полную независимость (в т.ч. и от прокурорского надзора) ГУГБ. Осенью 1939 руководил операцией по "выявлению и изоляции" вредных элементов в Польше, а затем массовой чисткой в Западной Украине. В 1940 входил в состав "тройки", занимавшейся подготовкой и утверждением расстрельных списков пленных польских офицеров, осуществлял главное руководство операцией. Когда 3.2.1941 из НКВД был выделен Наркомат государственной безопасности СССР, Меркулов стал наркомом. 20.7.1941 НКГБ и НКВД были вновь объединены, и Меркулов опять стал 1-м зам. Берии, причем ему было поручено руководить 2-м (контрразведка) и 3-м (секретно-политическим) управлениями, управлением коменданта Московского Кремля, 3-м спецотделом (обыски, аресты, наружное наблюдение), 1-м отделом (охрана правительства) и Мобилизационной частью. Автор пьесы "Инженер Сергеев" о советском патриотизме и борьбе с "фашистскими прихвостнями" (под псевдонимом Всеволод Рокк). 14.4.1943 НКГБ СССР вновь стал самостоятельным ведомством во главе с Меркуловым 4.5.1946 снят с поста и заменен B.C. Абакумовым. Это стало одним из поражений Берии, который был "на ножах" с Абакумовым. Комиссия ЦК под председательством А.А. Кузнецова рассмотрела ошибки Меркулова и обвинила его в том, что во время войны было прекращено преследование троцкистов. Почти год Меркулов был не у дел и лишь 25.4.1947 был назначен нач. Главного управления советским имуществом за границей при Совете министров СССР. 27.10.1950 назначен министром государственного контроля СССР. Вскоре после ареста Берии Меркулов 18.9.1953 также был арестован, а 16.12.1953 официально снят с поста министра "в связи с тем, что Прокуратурой СССР вскрыты преступные, антигосударственные Действия Меркулова в период его работы в органах МГБ И МВД СССР". Специальным судебным присутствием Верховного суда СССР вместе с Берией и другими 23.12.1953 приговорен к смертной казни. Расстрелян.

Мы продолжаем публикацию серии биографий руководителей госбезопасности СССР*. На этот раз обозреватель "Власти" Евгений Жирнов восстановил историю жизни и службы потомственного дворянина, наркома ГБ и драматурга Всеволода Меркулова.
Человек с "закидонами"
Судьба Всеволода Меркулова могла быть типичной для русского дворянина, родившегося в конце девятнадцатого века в семье офицера: кадетский корпус, военное училище, производство в офицеры, мировая война, геройская смерть или белая армия и эмиграция. Вышло иначе. В 1903 году капитан Николай Меркулов умер, и его вдова с восьмилетним Севой переехали из азербайджанского городка Закаталы в столицу Закавказья — Тифлис.
Благодаря солидным связям (ведь она происходила из грузинского княжеского рода), блестящему образованию и недюжинным волевым качествам молодая вдова вскоре смогла получить место директора в тифлисском училище для слепых детей. Сева Меркулов был определен в Третью тифлисскую мужскую гимназию. Учился он успешно, но именно в это время у него появилась черта, которая определила всю его дальнейшую жизнь. Склонность к неожиданным, противоречивым ходам.
В гуманитарной гимназии он увлекся электротехникой настолько, что его статьи печатали в Одессе в специальном журнале. А когда в 1913 году поступил на физико-математическое отделение Санкт-Петербургского университета, начал писать и публиковать рассказы о студенческой жизни.
А вот тяги к военной службе он не испытывал. В отличие от многих сокурсников по университету в 1914 году он не поддался патриотическому порыву и не отправился добровольцем в окопы начавшейся, как тогда говорили, Второй Отечественной войны. Всеволод Меркулов спокойно продолжал учиться, зарабатывая на жизнь частными уроками. Осенью 1916 года, когда положение на русско-германском фронте стало катастрофическим, его, правда, призвали в армию. Но после месяца службы рядовым в Петербургском студенческом батальоне он попал на ускоренные офицерские курсы и после их окончания едва не угодил в составе маршевой роты на фронт. На его счастье, в октябре семнадцатого произошла революция. Прапорщик Меркулов вернулся в Тифлис.
Начавшийся в 1918 году сезон независимости в Грузии Всеволод Меркулов пережидал, работая учителем в школе для слепых, которую по-прежнему возглавляла его мать. Правительство грузинских меньшевиков приглашало для своей защиты то немецкие и турецкие, то английские войска, и дворянин Меркулов наперекор происхождению примкнул к большевикам. Вошел в группу сочувствующих. Возможно, что именно тогда он познакомился с работавшим в постпредстве РСФСР под фамилией Лакербая и выполнявшим специальные задания разведки Красной армии Лаврентием Берия. В 1921 году, вскоре после прихода в Грузию большевиков, Всеволод Меркулов становится делопроизводителем в Грузинской ЧК.
Для человека с социально чуждыми корнями карьера Меркулова в ЧК развивалась просто-таки стремительно. В 1925 году он становится начальником сначала информационно-агентурного, а затем экономического отдела Грузинского ГПУ. Его принимают в партию. Но и тут проявился дух противоречия. Всеволод Меркулов женился на дочери эмигрировавшего за океан царского генерала Яхонтова, товарища военного министра во Временном правительстве Керенского. Руководя некоторое время следствием в Аджарском ГПУ, он позволял себе время от времени либеральные выходки — прекращал дела на людей, не казавшихся лично ему врагами пролетарской власти. Так, он выпустил из тюрьмы кинорежиссера Льва Кулешова, который, по словам сына Меркулова, был благодарен за это его отцу всю оставшуюся жизнь. Хотя, возможно, сделал он это с дальним прицелом: уже в 1927 году Меркулов написал свою первую пьесу, которая шла в грузинских театрах, и, может быть, подумывал о кино.
Но несмотря на все "закидоны", чекист Меркулов продолжал получать повышения — в 1931 году он назначен начальником секретно-политического отдела ГПУ по всему Закавказью, а также стал обладателем главной ведомственной награды — знака "Почетный работник ВЧК-ГПУ". Секрет его непотопляемости был тогда широко известен в узких чекистских кругах. Меркулов стал спичрайтером для своего плоховато знающего русский язык шефа — председателя Закавказского ГПУ Лаврентия Берии.

Член "банды Берии"
С начала 30-х годов спичрайтер Меркулов следует за Берией везде и всюду. В конце 1931 года Берию избирают первым секретарем ЦК компартии Грузии, и сразу же Меркулов становится его помощником, а затем заведует поочередно несколькими отделами грузинского ЦК. Говорят, он был счастлив, что освободился от тяготившей его работы в госбезопасности. Он совершает переходы по Черному морю на яхте, снимает в качестве оператора и режиссера документальный фильм о Батуми. И ко всему прочему записывается в аэроклуб. Этому его увлечению положил конец Берия. Он узнал, что Меркулов уехал летать на самолете и устроил персональному писателю выволочку: ответственные работники не должны подвергать опасности свою жизнь.
Наверняка Меркулов вместе с другими соратниками Берии участвовал в проведении большой чистки в Грузии. Но в отличие от своих коллег, он не был замечен в крохоборстве. Братья Кобуловы в 1937 году на законных и не вполне основаниях получили немало ценного имущества арестованных и расстрелянных. Младший из них — Амаяк — выбирал во враги народа людей побогаче. Нарком внутренних дел Грузии Сергей Гоглидзе специализировался на накоплении драгоценностей. Но в отношении Меркулова никакой подобной информации в архивных документах не осталось. Судя по всему, Меркулов выполнял приказы, стараясь как можно меньше запачкаться. Быть может, он тешил себя и близких мыслью, что его нынешнее положение временное, что он вот-вот вернется к литературной работе. Но возвращаться пришлось в аппарат ГБ.
Очередной поворот линии партии застал Берию и его команду врасплох. В августе 1938 года в Кремле решали — что делать с зарвавшимся наркомом внутренних дел Ежовым. И 20 августа "железному наркому" навязали нового первого зама — Лаврентия Берию. А вслед за ним в Москву, в НКВД, перебралась и треть аппарата грузинского ЦК. Семья Меркуловых покидала Тбилиси без особой радости. Как вспоминал сын Меркулова, им не хотелось оставлять обжитое место, родственников.
В октябре 1938 года он возглавил контрразведывательный отдел Главного управления госбезопасности НКВД (ГУГБ), а в декабре, когда Ежова сместили окончательно, стал начальником ГУГБ и первым заместителем Берии. Почему же из всех членов своей команды Берия назначил первым замом именно Меркулова? Образование? Но большинство соратников Берии также учились в вузах или окончили гимназии. Меркулова вряд ли можно было назвать другом Берии. Их сыновья дружили, но Берия и Меркулов, жившие в Тбилиси в одном цековском доме, не бывали друг у друга в гостях никогда. За долгие годы работы их отношения так и не вышли за рамки подчиненный--шеф. И, видимо, эта сугубая подчиненность Меркулова шефу была главной причиной выбора Берии.
А если судить по документам, он в основном облекал принятые Берией решения в форму приказов НКВД СССР. А также занимался организацией управленческого процесса. К примеру, он принимал участие в создании системы поточного производства досье на внешних и внутренних врагов (см. "Власть" #42 за 2000 год).
Правда, взятые им на себя чисто канцелярские функции не освобождали его от участия в явных злодеяниях. Сын Меркулова вспоминал, что отец как-то не спал несколько дней. И сказал его матери, что Сталин дал ему поручение, выполнять которое не хочется, но придется. Скорее всего, речь шла о подчинении ему, как первому заму наркома, спецлаборатории, занимавшейся разработкой ядов, в которой эксперименты проводились на заключенных. И Меркулов собственноручно утвердил положение об этой лаборатории. Он же, судя по документам по Катынскому делу, в 1940 году был членом "тройки", определявшей, кого из попавших в советский плен польских офицеров следует расстрелять как потенциальных врагов.
Если верить чекистским источникам, Берия не раз ругал Меркулова — "мягкотелого интеллигента" — за то, что тот отказывается бить подследственных. Однако в литературе о репрессиях встречаются упоминания о том, что Меркулов допрашивал арестованных с применением средств устрашения. Скорее всего, правда и то, и другое. Дома он говорил, что "работа есть работа и говорить о ней нельзя". И только после смерти Сталина упомянул как-то, что относился к нему вождь очень по-разному. "То чуть ли не обнимал, то едва не расстреливал".
Видимо, этот страх не отпускал его никогда. Во время войны, в 1942 году, когда Меркулов возвращался с Дальнего Востока, он неожиданно попросил посадить самолет в Свердловске, где в это время служил его сын, а также привезти лейтенанта Меркулова на аэродром. По сути, он ничего особенного сыну не сказал. Какие-то общие слова. Но потом оказалось, что в этот день на Красной площади солдат Красной армии с Лобного места стрелял в машину Микояна. И Меркулов сделал незапланированную остановку, чтобы на всякий случай попрощаться с сыном. Но вождь решил не наказывать Меркулова. Наоборот, именно на него возложили обязанности начальника Первого отдела НКВД — правительственной охраны.
Для самоуспокоения Меркулов применял обычный прием, говоря себе и окружающим, что все это временно и что вскоре он сможет работать на ниве искусств. Он принимал у себя в доме многих известных актеров, режиссеров, музыкантов. Его гостями бывали Любовь Орлова и Григорий Александров, дирижер Большого театра Мелик-Пашаев, кинорежиссеры Калатозов и Кулешов. Во время войны на сцены страны вышла пьеса "Инженер Сергеев" Всеволода Рокка — комиссара госбезопасности первого ранга Меркулова. Как он вообще мог что-то писать при его загруженности на Лубянке — осталось загадкой. И на этот счет существуют разные версии (см. интервью Геннадия Сергеева). Но ставило пьесу множество театров. А после назначения Меркулова в 1943 году главой выделенного из НКВД наркомата госбезопасности "Инженер Сергеев" появился на сцене Малого.
Бурному успеху пьесы и постоянным аншлагам способствовала не только замечательная игра актеров. Как говорили мне ветераны госбезопасности, существовала негласная рекомендация всем чекистам посетить Малый театр. А приезжавших в Москву товарищей с периферии обеспечивали билетами в Малый на "Сергеева" в централизованном порядке. Меркулов даже начал подумывать об экранизации пьесы и начал писать сценарий вместе с Львом Кулешовым. Но киномечтам наркома не суждено было сбыться. На приеме в Кремле одна из известных актрис сказала Сталину, показывая на находившегося неподалеку Меркулова: мол, у нас наркомы замечательные пьесы пишут. На что вождь резонно заметил, что пока не пойманы все шпионы, наркому лучше заниматься своим делом. Больше Меркулов ничего, кроме отчетов, не писал.

Перед закатом
К концу войны, как вспоминали ветераны, Меркулов как-то сник. Нет, внешне он оставался прежним. Всегда исключительно вежливым и внимательным к подчиненным. Он, кстати, был единственным шефом ГБ, который платил за книги и товары, которые сотрудники покупали по его просьбе. Другой заместитель Берии — Богдан Кобулов — в подобных случаях смотрел на исполнителя, говорил: "Положи в угол",— и забывал о его существовании. Меркулов же всегда доставал кошелек и очень аккуратно, копейка в копейку, возвращал деньги.
Причиной его плохого настроения была усталость не столько от Отечественной, сколько от бесконечной аппаратной войны. Отец народов разделял спецслужбы, заставляя их решать одни и те же задачи, бесконечно и злобно конкурируя друг с другом. И если НКВД Берии и НКГБ Меркулова всегда могли договориться по простой причине — Меркулов по-прежнему беспрекословно подчинялся Берии, НКГБ и "Смерш" враждовали насмерть. И мягкотелый интеллигент Меркулов раз за разом по очкам и вчистую начал проигрывать грубому и необразованному шефу "Смерша" Виктору Абакумову.
А у Меркулова один неуспех следовал за другим. К примеру, по имевшимся в НКГБ данным, в Узбекистане действовала разветвленная националистическая организация, во главе которой стоял первый секретарь Узбекского ЦК Усман Юсупов. И для проверки Меркуловым в Ташкент был направлен генерал госбезопасности. Но ему удалось установить, что единственный порок Юсупова — невоздержанность по женской части, что в Кремле особым пороком не считалось. Как рассказывал мне этот генерал, Меркулов поморщился после его доклада, но никаких оргвыводов делать не стал.
Меркулов продолжал работать на своем посту старательно, но, что называется, без огонька. Если кто-то и проявлял изобретательность, то скорее его подчиненные. К примеру, во время очередных советских выборов в Крыму в избирательной урне был обнаружен бюллетень, на котором избиратель написал, что вся эта советская власть — чепуха и даже его сын в нее не верит. Каким-то образом удалось выяснить, что там голосовали отдыхающие, что "пасквилянт" скорее всего из Ленинграда, и в колыбели революции во всех школах ученики писали сочинения "Как я провел лето", проверяли которые сотрудники ГБ. Найти виновного из резко сузившегося круга подозреваемых оказалось несложной задачей.
Но все-таки успехи или неуспехи Меркулова сыграли в его отстранении от должности второстепенную роль. После войны Сталину нужно было уменьшить сильно выросший политический вес Берии. Сначала его самого отстранили от руководства НКВД, а затем настала очередь Меркулова. Сталин обвинил его в том, что он не может правильно сформулировать задачи госбезопасности на послевоенный период. Комиссия ЦК по проверке Министерства госбезопасности нашла в работе Меркулова массу недостатков.
Почти год, как и многие другие соратники Берии, выставленные с Лубянки, он был без работы. А в 1947 году слегка восстановивший позиции, потерянные после сталинских ударов, Берия пристроил его в приписанное к Министерству внешней торговли Главное управление советского имущества за границей (ГУСИМЗ). Меркулов жил в Будапеште, руководил работой совместных акционерных обществ в странах Восточной Европы и Австрии и занимался поставками в СССР товаров из побежденных стран по репарациям. И старался, чтобы о нем в Кремле вспоминали как можно реже.
Он возвратился в Москву в 1950 году, когда его назначили министром госконтроля. И здесь он старался вести себя как можно более незаметно. Болел, перенес два инфаркта. Словом, был политически отыгранной картой.
Так что признать Меркулова пособником Берии после ареста Лаврентия Павловича сразу даже и не смогли. Его вызывал к себе Хрущев и просил написать заявление о том, что Берия — агент иностранных разведок. Но это было равнозначно тому, чтобы подписать и себе смертный приговор. Меркулов отказался. Его передали прокуратуре. Но и здесь он согласился написать лишь то, что сожалеет, что работал с Берией. В лубянских архивах не было ничего, что бы можно было поставить ему в вину, не бросая тень на членов политбюро. Наконец кто-то вспомнил о сидевшем в тюрьме начальнике спецлаборатории Майрановском. Меркулов подписывал положение о лаборатории. Значит, участвовал в заговоре с целью отравить руководителей страны.
Меркулов чувствовал, что тучи сгущаются. И попросил сына отремонтировать его пистолет. Видимо, хотел в крайнем случае покончить с собой. Но то ли не решился, то ли не успел. С очередного допроса в прокуратуре — 18 сентября 1953 года — он не вернулся. В квартире прошел обыск, и семью Меркулова вскоре выселили из дома на улице Горького в крошечную комнату в коммуналке на Сухаревке. Время от времени там появлялась представительница прокуратуры, которая объявляла, что семье разрешено передать Меркулову двести рублей для покупок в тюремном ларьке. А в декабре 1953 года за сыном Меркулова — подполковником ВВС — вдруг установили наружное наблюдение, которое так же неожиданно было снято. Еще через некоторое время домашние генерала армии Меркулова узнали о том, что он вместе с другими членами "банды Берии" приговорен к высшей мере наказания и приговор приведен в исполнение.
--------------
*Очерк о А. Шелепине см. в #40 за 1999 год; о Л. Берии — в #22 за 2000 год; о Ф. Бобкове — в #48 за 2000 год; о И. Серове — в #49 за 2000 год; о Ю. Андропове — в #5 за 2001 год; о В. Чебрикове — в #7 за 2001 год; о В. Семичастном — в #14 за 2001 год.

В газетах врать не будут Труд 24 марта 1944 года "Инженер Сергеев". Пьеса Всеволода Рокка в филиале Малого театра Пьеса Всеволода Рокка "Инженер Сергеев" посвящена советским людям в дни Великой Отечественной войны. Центральная тема произведения — благородное, всепокоряющее чувство долга перед Родиной, которое руководит помыслами и поступками советских патриотов. События, развертывающиеся в пьесе, относятся к первым месяцам войны. Перед зрителем встают картины тех суровых дней, когда советские люди, временно покидая родные места, которым угрожал враг, вынуждены были собственными руками приводить в негодность все то, что нельзя было спасти и вывезти в глубокий тыл. Перед инженером Сергеевым и коллективом возглавляемых им людей стоит задача ни в коем случае не допустить, чтобы электростанция — их детище — попала в руки врага. В Сергееве автор воплотил лучшие чувства и мысли советских людей. Драматург создал привлекательный образ инженера-патриота, всей душой преданного народу, не щадящего своей жизни для победы над ненавистным врагом. И если инженер Сергеев оказался в центре пьесы, то в такой же степени С. Межинский, прекрасный исполнитель роли Сергеева, оказался в центре спектакля. Взоры зрителя устремлены на него с первой минуты, когда он появляется в кругу семьи. Инженер Сергеев еще не представляет, что его город может оказаться в пределах досягаемости для врага. Он благословляет своего сына-лейтенанта на ратные подвиги, уверенный, что гитлеровцы будут отогнаны. Он всецело занят мыслями о работе электростанции, питающей энергией все расположенные вокруг оборонные заводы. Но вот в его мысли, в его чувства, в его жизнь врывается новое. Слова товарища Сталина призывают в случае вынужденного отхода частей Красной Армии уничтожать все, что нельзя вывезти. С неотвратимостью встает перед Сергеевым вопрос, что и как он будет делать, если враг приблизится к его дому. У него нет колебаний. Но, как патриот, которому дороги прекрасные плоды сталинских пятилеток, он глубоко переживает гибель электростанции. Эти трагические и благородные черты героя С. Межинский сумел сделать близкими каждому зрителю. Инженер-предатель Талькин, гитлеровский агент, пытается предупредить взрыв и, воспользовавшись минутной отлучкой Сергеева, отсоединяет провод. Когда Сергеев и он остаются одни на всей электростанции, Талькин признается в своем поступке. Сергеев притворяется, что всегда был единомышленником Талькина, и, усыпив его настороженность, убивает предателя. На электростанцию врываются немцы. Находчивость снова спасает русского патриота. Он выдает себя за Талькина. Ему поручают управление станцией. Решив до конца выполнить задуманное, Сергеев взрывает станцию вместе с находящимися там немцами и, погибая, бросает врагам слова сурового обвинения, предрекает неизбежный приговор. В последних сценах игра С. Межинского достигает высокого драматического напряжения, вызывая у зрителя чувство глубокого волнения. Сосредоточив свое внимание на инженере Сергееве, автор несколько не доработал образы других героев. Это в первую очередь относится к монтеру Павлику, намеченному лишь отдельными штрихами, и в некоторой степени к старому мастеру Пыжику. Однако эти недочеты сглаживаются той волнующей напряженностью и подкупающей непосредственностью, с которой написана пьеса. Восполняются недочеты также искренней и вдохновенной игрой актерского ансамбля. Зритель тепло принимает спектакль. Он проникается суровым героизмом войны и тем оптимизмом, с которым советские патриоты совершают свои героические дела, отдавая жизнь во имя победы. Глубокую любовь завоевывает главный герой пьесы инженер Сергеев, в котором зритель видит представителя советской интеллигенции, работе которой дал такую высокую оценку товарищ Сталин. В этом ценность пьесы, в этом заслуга театра. М. Живов Действующие лица пьесы Сергеев, Николай Емельянович, 47 лет, директор ГЭС Наталья Семеновна, 40 лет, его жена Борис, 21 год, их сын, танкист Шурочка, 19 лет, их дочь Талькин, Павел Петрович, 47 лет, инженер Пыжик, Тарас Никанорович, 45 лет, монтер ГЭС Суровцев, Андрей Андреевич, 35 лет, нач. РО НКВД, ст. лейтенант государственной безопасности Волошин, Владимир Михайлович, 30 лет, секретарь парткома ГЭС Павел, 22 года, монтер станции Вера, 25 лет, секретарь директора ГЭС Рынзин, Корней Петрович, 55 лет, председатель колхоза "Красные зори" Сойкин Михаил, 30 лет, агроном, хромой Санька, 15 лет, мальчик в колхозе Партизан-колхозник дядя Антон, 45 лет Колхозница Чекист Фон Клинстенгартен, 55 лет, генерал немецкой армии Кригер, 28 лет, лейтенант немецкой армии Гюнтер, 35 лет, капитан немецкой армии Рабочие, колхозники, красноармейцы, партизаны, немецкие солдаты и офицеры Избранные места из "Инженера Сергеева" (Из картины 1: инженер Сергеев провожает сына-танкиста на фронт) Сергеев. Лейтенант танковых войск! Быть танкистом — это была его мечта с детства. Только сейчас, брат, придется ему со школьной скамьи прямо на линию фронта, в бой! Думаю, не подведет! Волошин. Он у тебя боевой! Помнишь, в позапрошлом году, во время паводка на плотине, как он Нину из водоворота вытащил? Сергеев. Как не помнить! Да мой Борис, еще когда мальчиком был, так бывало... Так на чем мы остановились? Волошин. Я говорил о партийном собрании. Вчера я его провел. Открытое. Читали еще раз речь товарища Сталина. Какая замечательная речь! А третьего, по радио, слушали все с таким напряжением, словно хотели ее сразу наизусть выучить. И когда товарищ Сталин сказал: "К вам обращаюсь я, друзья мои!" — так у меня внутри все перевернулось. Шурочка (с жаром). И у меня тоже, товарищ Волошин! Сергеев. Давайте выпьем, товарищи! (Встает с рюмкой в руке, несколько секунд молчит, собираясь с мыслями.) Наша родина, товарищи, вступила в полосу великих испытаний. Много горя еще будет впереди. Много тысяч хороших советских людей лягут костьми в этой войне, но ведь "Лучше смерть, но смерть со славой, чем бесславных дней позор". (Из картины 4: ст. лейтенант государственной безопасности Суровцев разрабатывает план подрыва ГЭС) Суровцев. Надо теперь план разработать и действовать. Кого можно у вас к этому делу привлечь? Только поменьше людей. Сергеев. Волошина? Суровцев. Обязательно! Он же секретарь парткома. Еще? Сергеев. Пыжика, он абсолютно проверенный человек. Суровцев. Подойдет! Сергеев. Инженера Талькина. Суровцев (морщится). Талькина мы мало знаем. Сергеев. Он толковый человек. Суровцев. Толковый! А помнишь, на плотине, какую он чушь нес насчет идеализма и материализма? Ну, ладно. Вызывай их сюда, поговорим... Сергеев. Как с Сойкиным дела? Выяснил? Суровцев. Я его отправил в распоряжение областного управления, в город. Наш районный прокурор все приставал ко мне: освободи Сойкина, у тебя, мол, нет достаточных оснований держать его под арестом. Вот я и отправил его в город. Мне бы время выиграть. Сам Сойкин пока ничего не говорит. Но я нутром чувствую, что у него нечистые дела. Вера (входит). Николай Емельянович, Пыжик уже здесь. Волошин сейчас приедет, а Талькина я нигде не могу разыскать. Сергеев. Талькина вы еще поищите, а когда Волошин подойдет, пусть заходит вместе с Пыжиком... "Текст примитивный, ситуации фальшивые, играть страшно..." О своем участии в спектакле "Инженер Сергеев" вспоминает ветеран Академического Малого театра народный артист России Геннадий Сергеев. — Играть я начал еще студентом. Я с 1942 года учился в Щепкинском училище. Молодые актеры Малого театра были на фронте, и мы с первого курса участвовали в спектаклях. Нас привлекали к массовым сценам. На репетициях "Инженера Сергеева" мы изображали кто немцев, кто русских. Но случилось так, что Шамин, игравший лейтенанта НКВД, заболел. После премьеры спектакля три отыграли. Я в тот день вошел в театр, мне говорят: срочно к режиссеру Константину Александровичу Зубову. Эпизодическая роль, так что ввели меня сразу. — Вы знали, кто скрывается под псевдонимом Всеволод Рокк? — Кто написал пьесу, секретом не было. Меркулов приходил на репетиции. Сидел он рядом с Зубовым. Ничем не выделялся, не шумел, замечаний не делал. Когда репетировали сцены, где студенты не были заняты, мы сидели в партере недалеко от них. Было слышно, что Меркулов все время спрашивает Зубова: а как лучше сделать то или это? Пьесу-то переделывали на ходу. Было видно, что драматург не знает, что такое сцена и сценичность, что диалоги, например, нельзя растягивать до бесконечности — зритель перестанет слушать. Вот Зубов и сокращал все это многословие. Но все исправить он не мог. Текст примитивный, ситуации нелепые, насквозь фальшивые. Словом, сырая пьеса бездарного автора. Она вышла хорошо и принималась очень здорово благодаря игре актеров. Ведь для такого драматурга был взят лучший состав театра. Иначе, вы понимаете, было нельзя. Особенно, конечно, выделялся Семен Борисович Межинский, который играл главную роль — инженера Сергеева. Он играл великолепно. Так, что всех захватывало. Предателя Сойкина грандиозно играл Чернышов. Немца потрясающе играл Коротков. Без малейшей карикатурности. Овации стояли... — Меркулов был доволен? — Еще бы. После премьеры мы поехали к Меркулову на банкет. У театра стояло машин десять. И нас повезли за город, кажется, в Ильинское. Его это была дача или нет, не знаю. Скорее, это был дворец. Поразительный. Такое убранство сейчас только у самых богатых можно увидеть. Принимал он нас хорошо, хлебосольно. Поил, кормил, произносились речи... Сначала говорились все слова, которые обычно говорятся на приемах, а потом Меркулов сказал, я хорошо запомнил: "Вы мою пьесу выручили. Выручили своей великолепной игрой". Такой широкий прием, конечно, удивил. Тут я вам должен вот что сказать. Корифеи Малого театра советскую власть не любили. Не демонстрировали этого, но не любили. Вот власть и старалась их привлекать разными благами. У нас в театре в войну кроме обычных продуктовых карточек были еще литерные, по которым отоваривались в специальных магазинах. А кроме того, обеды в столовой театра были бесплатными. Но таких деликатесов, как на том приеме, я не видел больше никогда. Странно это было. Война шла все-таки. Но все промолчали. Даже друг другу ничего не сказали. Страшно было. — А играть было не страшно? — Конечно. Все-таки шеф госбезопасности. Даже на даче у него и то время от времени холодок по спине пробегал. А вы говорите, играть... — И как долго шел "Инженер Сергеев"? — До 1946 года. Как только Меркулова сняли с министров госбезопасности, пьесу убрали из репертуара. Сразу. У нас это делалось быстро. Всегда. И никогда и ни в каком театре ее больше не возобновляли. Плохих пьес, правда, меньше не стало. Софронов был такой, "великий драматург". Вот ведь нам везло! МХАТ не ставил Софронова. А Малому не удалось отбиться. Хорошо еще пьесы Михалкова-старшего — Сергея — ставить не пришлось. С пьесами у нас было трудно, пока Александр Володин не появился. А про "Инженера Сергеева" нам напомнили году в пятьдесят шестом. Куратор нашего театра с Лубянки — подполковник, молодой и культурный парень, три языка знал — уже после двадцатого съезда зашел как-то к нашему начальнику отдела кадров. Я тоже там был. Он спрашивает меня: "Вы ведь когда-то играли в "Инженере Сергееве"?" — "Играл",— говорю. — "А кто ее написал, знаете?". Ну, понятное дело, на банкете у него был. "Да, нет,— говорит,— совсем другой человек ее писал. Для Меркулова". Кто именно, он не сказал: "Зачем ворошить прошлое, тем более что этого человека уже нет в живых".

О скромном наркоме госбезопасности Всеволоде Меркулове

«Вы били?» — «Да, бил, следуя примеру Берия, — с обезоруживающей простотой ответил Меркулов в 1953-м на допросе в прокуратуре и тут же пояснил: — Во время допроса какого-то арестованного Берия лично несколько раз ударил арестованного и в ходе дальнейшего допроса предложил мне также ударить арестованного. Мне это было отвратно, так как никогда до того, даже в детстве, я не дрался и не бил никого, но я не смел ослушаться, считая, что раз сам Берия бьет, значит, это правильно и, опасаясь прослыть за мягкотелого интеллигента, я также нанес несколько ударов по лицу арестованного».

…Это было осенью 1938-го, когда Берия, будучи назначенным первым заместителем наркома внутренних дел Ежова, готовился занять его должность. С собой из Тбилиси он привез и расставил на ответственные посты в НКВД своих ближайших соратников. Один из них — Меркулов — сразу же получил должность заместителя начальника Главного управления госбезопасности и чин комиссара ГБ 3-го ранга. «Первый месяц после приезда в Москву Берия заставлял меня ежедневно с утра и до вечера сидеть у него в кабинете и наблюдать, как он, Берия, работает». Эти уроки не были напрасными. Как показал на следствии Меркулов, «в те времена били систематически», и он тоже включился, не желая выглядеть перед следователями «чистеньким»…

Что же должно было произойти со страной, с людьми, чтобы от природы добрый и мягкий, выросший в хорошей дворянской семье мальчик сделал большую карьеру по карательному ведомству, дослужившись до руководителя органов госбезопасности СССР. У него, в отличие от множества других чекистов, не было недостатка в образовании. Родившийся в 1895-м в городе Закаталы Кавказского наместничества Всеволод Николаевич Меркулов окончил в Тифлисе гимназию с золотой медалью, 3 курса физико-математического факультета Петроградского университета. И оказался самым высокообразованным в кругу бериевцев.

Но подвело происхождение. Отец — дворянин, военный в чине капитана, служил начальником участка Закатальского округа. Мать, урожденная Цинамзгваришвили, дворянка. В 1899-м или 1900-м отец Меркулова был осужден за растрату денежных средств в размере 100 рублей, сидел 8 месяцев в тюрьме в Тифлисе, подавал прошение о помиловании, считая себя жертвой клеветы. Потом и отец, и мать зарабатывали на жизнь, давая частные уроки. В 1908-м отец умер.

Они еще в силе: руководитель СМЕРШ Виктор Абакумов, Меркулов и Берия

Университет Меркулову окончить не довелось. В октябре 1916-го он был призван в армию и направлен в Царицын в студенческий батальон. Через 3 недели — в Оренбург, в школу прапорщиков, которую окончил в марте 1917-го. Получил назначение в Новочеркасск в запасной полк, где пробыл до августа. В боевых действиях Меркулов не участвовал. В октябре 1917-го был брошен с ротой на Луцкое направление, находился в районе реки Стоход до развала фронта. Солдаты и офицеры массово бросали фронт. Младший офицер Меркулов оставался верен присяге. Наконец в апреле 1918-го прибыл в Тифлис. Заняться Меркулову было решительно нечем. Он поселился у сестры, стал издавать рукописный журнал, печатая на шапирографе копии, и продавал их по 3 рубля. В июле 1918-го Меркулов женился на Лидии Дмитриевне Яхонтовой и переехал жить к ней. В сентябре 1918-го он поступил на работу в школу для слепых, вначале делопроизводителем, затем преподавателем.

Как признавал сам Меркулов, в 1918-м он был аполитичен. В 1919-м вступил в общество «Сокол», где занимался гимнастикой, участвовал в вечерах, самодеятельных спектаклях. Здесь под влиянием мужа сестры — Цовьянова — познакомился с марксистской литературой и ко времени советизации Грузии хотел вступить в партию, «но не знал, где и как это можно осуществить».

В изложении Меркулова, история его поступления на службу в ЧК проста и обыденна. Его больше не устраивала работа в школе для слепых, и он обратился к своему большевистски настроенному товарищу по гимназии Бошинджагяну. Тот обещал поговорить с кем надо и свел Меркулова с Такуевым из грузинской ЧК. В сентябре 1921-го Меркулова приняли на должность помощника уполномоченного транспортного отдела, а вскоре перевели на должность уполномоченного экономического отдела ЧК Грузии.

Но так ли гладко все обстояло на самом деле? В 1934-м бывшая чекистка из Тифлиса написала на имя Ежова довольно безграмотное анонимное заявление с историей вербовки Меркулова в тайные осведомители (во всех цитатах орфография и пунктуация оригинала). Его после советизации Грузии вызвали в ЧК и попросили быть осведомителем по белому офицерству. Меркулов долго отказывался, чем «наконец вывел из терпения чекистов, они его посадили в хороший погреб и каждый день хорошо лупили и до тех пор, пока не согласился работать для ЧК». Написавшая эту анонимку чекистка, по ее словам, «живая свидетельница», потому как при сем присутствовала. В 1923 году она уехала на Северный Кавказ, а вернувшись, услышала от своего бывшего сослуживца — оперуполномоченного, вербовавшего в свое время Меркулова, что «этот беляк сделал для себя карьеру и теперь самый первый помощник Берия». Свое письмо она заканчивала боевым призывом: «Дорогой т. Ежов гони этих приверженцев капитала. Ты хорошо знаешь, как они лезут во все щели я хорошо помню как он говорил этому уполномоченному что ему как офицеру даже неудобно слышать такое предложение уполномоченного и ни за что не хотел сообщать о своих товарищах белых… Сегодня встрела того упалномоченного. Он мне сказал что теперь даже дошло до того что жизнь беляка Меркулова охраняють чекисты. Здорово правда? Пока неизвестная для тебя кандидатка ВКП(б) Н. 18 июля Тифлис».

Действительно, путь в ЧК для многих будущих высокопоставленных работников начинался с тайного сотрудничества, а для выходцев из «непролетарской среды» это было почти правилом. Они должны были на конкретных тайных поручениях доказать свою преданность системе.

Осенью 1922-го Берия был переведен из Баку в Тифлис на должность заместителя председателя ЧК Грузии. Теперь Меркулов служил под его началом. И Берия его заметил. Знакомство состоялось в 1923-м, когда группа сотрудников выпустила к 1Мая печатный сборник со статьями и заметками сотрудников ЧК Грузии. Берии понравилась статья Меркулова, и он вызвал его к себе. Как пишет об этом Меркулов, Берия с первого взгляда разгадал его характер — человека скромного, застенчивого и несколько замкнутого — и увидел возможность использовать его способности в своих интересах, причем без риска иметь в нем соперника.

Слева — направо: Лаврентий Берия, Меркулов и еще один неизвестный депутат Верховного Совета СССР. Январь 1938 года

Теперь карьера Меркулова в ЧК развивается стремительно. Уже в мае 1923-го стараниями Берии он был назначен начальником экономического отдела ЧК Грузии, с 1925-го он начальник информационно-агентурного отдела Закавказской ЧК, с 1929-го — зам-пред Аджарского ГПУ, с мая 1931-го — начальник секретно-политического отдела Полпредства ОГПУ по Закавказью. Заминка вышла в другом. Социальное происхождение Меркулова изрядно осложнило его вступление в партию. Будучи сотрудником ЧК, где для оперсостава членство в партии было обязательным, он дважды, в 1922-м и 1923-м, подавал заявление. Лишь на второй раз, в мае 1923-го, его приняли кандидатом с двухлетним испытательным сроком. В 1925-м подал заявление о приеме в члены партии, его как будто приняли, но партбилет так и не выдали. Только вмешательство Берии спасло ситуацию. В 1927-м Меркулову наконец выдали партбилет члена ВКП(б) с указанием стажа с 1925-го.

Для Меркулова Берия был не только благосклонным начальником, но и спасителем. Без его заступничества он мог легко вылететь и из ВКП(б), и из ГПУ в ходе регулярных кампаний чисток партии и проверок учета партийных документов. Поэтому особенно тяжело Меркулов переживал свою ошибку, когда в 1928-м в отсутствие Берии, поддавшись уговорам сослуживцев, тоже, как все, подал критическое заявление о невозможности работы с Берией. Потом каялся. И Берия его простил. С этих пор Меркулов был безмерно благодарен и особенно предан Берии, испытывая постоянное чувство вины за тот промах.

А Берия метил высоко. Как отмечал Меркулов, «Берия шел к власти твердо и определенно, и это было его основной целью». Однажды в 1930-м или 1931-м Сталин в шутку спросил у Берии: «Ты что, секретарем ЦК хочешь быть?» — и Берия, не смутившись, ответил: «Разве это плохо?» В октябре 1931-го Сталин перевел Берию из ОГПУ на партийную работу и назначил секретарем ЦК КП(б) Грузии. С собой в аппарат ЦК Берия перетащил и Меркулова, назначив своим помощником. Теперь его литературный талант раскрылся в полной мере. Меркулов составлял различные справки, писал для Берии доклады и статьи. Участвовал в редактуре знаменитого доклада «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье», с которым Берия выступил в 1935-м, подготовил для «Малой советской энциклопедии» статью о Берии, а в 1940-м в издательстве «Заря Востока» выпустил отдельным изданием биографический очерк о нем — «Верный сын партии Ленина—Сталина» объемом 64 страницы и тиражом 15 тысяч экземпляров, состоящий из неумеренных восхвалений и воспевания заслуг Берии.

В 1934-м Меркулов стал заведующим отделом советской торговли Закавказского крайкома ВКП(б), с 1936-го возглавил особый сектор, а с июля 1937-го — промышленно-транспортный отдел ЦК КП(б) Грузии. Его партийная работа завершилась так же, как и началась. В сентябре 1938-го по предложению Берии он перешел вслед за ним на работу в НКВД в Москву. Как позднее писал Меркулов, «признаюсь, мне было тогда по приезде в Москву страшно тяжело работать в НКВД СССР, чего я никак не ожидал, едучи в Москву. С одной стороны, у меня не оказалось поначалу достаточных оперативных навыков <...>, с другой стороны, новые чекистские «методы», применявшиеся тогда и не известные мне до того времени (я ведь уже 7 лет был на партработе), меня крайне угнетали». Но ничего, Меркулов сдюжил. Он вошел в ближайший круг Берии, хотя и отмечал ревниво, что в Москве Берия к нему охладел и ценит больше Богдана Кобулова. В знак приближенности и особого доверия своих ближайших соратников Берия наградил шутливыми кличками. Меркулова звал — Меркулич.

В декабре 1938-го Меркулов возглавил Главное управление госбезопасности и стал 1-м заместителем наркома внутренних дел. Берия поручал ему самые важные дела и расследования. По его указанию Меркулов лично отвез тело насмерть забитого на допросе маршала Блюхера на кремацию. Именно на допросе у Меркулова 13 апреля 1939-го после пяти месяцев молчания «сознался» в участии в «ежовском заговоре» Ефим Евдокимов — человек с легендарным анархистско-эсеровским прошлым, поступивший в 1919-м на службу в ЧК. Отказавшись от этих признаний на суде, Евдокимов заявил, что не выдержал: «Меня сильно били по пяткам».

Согласно решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940-го Меркулов возглавил «тройку» НКВД, которой предстояло вынести решения о расстрелах польских военнопленных и гражданских лиц. По решениям этой «тройки» весной 1940-го были расстреляны 21 857 человек, из них в Катынском лесу под Смоленском — 4421 человек. Роль Меркулова не ограничилась руководством «тройкой». Он лично выезжал в Белоруссию проверить, как идут расстрелы поляков — гражданских лиц — в рамках решения от 5 марта 1940-го. Как отмечалось в отчете МГБ Белоруссии, «в 1940 году тов. Меркулов приезжал специально по делу ведения следствия и приведения приговоров в исполнение на арестованных в западных областях Белорусской ССР». Осенью 1943-го, будучи наркомом госбезопасности, Меркулов приложил усилия скрыть злодеяние НКВД в Катыни. Еще до эксгумации, проведенной Бурденко, он направил туда сотрудников 2-го управления НКГБ для заметания следов — они перекапывали захоронение, подбрасывая ложные документы, готовили лжесвидетелей и т.п.

В ходе следствия по делу Берии генеральный прокурор Руденко обратил внимание на опубликованные в 1952-м в США свидетельства о том, что Берия, принимая в 1940-м группу польских офицеров, в косвенной форме признал факт убийства польских военнопленных, заявив, что в отношении этих лиц «мы допустили большой промах. Мы сделали большую ошибку». Примерно то же в октябре 1940-го говорил и Меркулов, когда речь шла о формировании польской бронетанковой дивизии. Руденко ухватился за возможность обвинить Берию и Меркулова в разглашении тайны катынского расстрела. Меркулову 21 июля 1953-го был поставлен прямой вопрос: что он тогда ответил полякам? Меркулов вспомнил, что принимал в октябре 1940-го поляков во главе с Берлингом. А какой он им дал ответ на вопрос о людях из Козельска и Старобельска, не помнит, и об ответе Берии тоже не помнит. Тогда его напрямую спросили: «А не ответили вы, что была допущена большая ошибка?» Меркулов: «Смешно было бы говорить о возможности такого ответа. Разумеется, я такого ответа не давал. В моем присутствии Берия тоже не давал польским офицерам такого ответа».

В ноябре 1940-го Меркулов в свите Молотова отправился в Берлин на переговоры с руководителями Третьего рейха. Ему посчастливилось присутствовать на завтраке, устроенном Гитлером в Имперской канцелярии 13 ноября в честь советской делегации. А вечером того же дня Молотов дал ответный ужин в советском посольстве в Берлине, на который помимо Риббентропа прибыл и рейхсфюрер СС Гиммлер. Пожалуй, это была историческая встреча. Пусть и формальный, но контакт НКВД — гестапо состоялся. Хотя, конечно, двум злодеям — Гиммлеру и Меркулову — было не до задушевных разговоров о тайнах их профессии, да и разве об этом скажешь в рамках дипломатического протокола. Вот им бы встретиться с глазу на глаз!

В феврале 1941-го Меркулов занял пост во главе выделившегося из НКВД наркомата госбезопасности. В этот год его особенно часто Сталин принимает в своем кремлевском кабинете. В журнале посещений зафиксировано 22 визита. И неудивительно. Накануне войны по прямому указанию Сталина Меркулов затеял громкое дело против ряда высокопоставленных генералов РККА и руководителей оборонной промышленности, среди них были нарком вооружения Ванников и заместитель наркома обороны Мерецков. Как скажет потом в 1953-м на допросе Берия, к арестованным по этому делу применялись пытки, а Меркулов заявил ему, что «раскрыл подпольное правительство, чуть ли не Гитлером организованное». В 1953-м Меркулов продемонстрировал весьма своеобразное понимание того, что называть пытками: «…На допросах, производимых с моим участием и без меня, Мерецкова и Ванникова били рукой по лицу и резиновой палкой по спине и мягким частям тела, но нанесение этих ударов не превращалось при мне в истязание. Я лично тоже бил Мерецкова, Ванникова и некоторых других арестованных, но пыток к ним не применял».

Меркулов лично отвез тело насмерть забитого на допросе маршала Блюхера на кремацию

Да уж, какие там пытки, ну просто поколачивали для взбадривания! Меркулова даже не смутило, что по указанию Сталина вскоре пришлось освободить и Мерецкова, и Ванникова. Приказал Сталин посадить и бить — сделал, приказал освободить — не проблема. Жизненным кредо Меркулова стала чеканная формула: «Любое указание товарища Сталина я выполнял безоговорочно». И точно так же он объяснял свое участие в других не менее отвратительных преступлениях — похищении и убийстве жены маршала Кулика, испытаниях ядов на приговоренных к смерти заключенных. В своих оправданиях Меркулов договорился до саморазоблачения: «Как работник НКВД, я выполнял эти задания, но, как человек, считал подобного рода опыты нежелательными».

Начало войны застает Меркулова за вполне мирным занятием. Он руководит массовыми депортациями из Прибалтики и Белоруссии. Как отмечал в отчете нарком госбезопасности Белоруссии Лаврентий Цанава, «в 1941 году, перед началом военных действий с фашистской Германией, тов. Меркулов по указанию директивных органов приезжал в Белоруссию специально для проверки проводимой тогда нами работы по выселению вражеских элементов из западных областей Белорусской ССР в глубь Советского Союза».

После слияния в июле 1941-го НКВД и НКГБ в единый наркомат Меркулов вновь занял должность 1-го заместителя наркома внутренних дел. В сентябре его отправляют в Ленинград для подготовки взрыва города в случае взятия его немцами, в октябре — в Куйбышев, руководить эвакуированной частью центрального аппарата НКВД. В это время, по мнению Меркулова, Берия теряет к нему интерес. Охлаждение отношений произошло, когда Берия в начале октября 1941-го сообщил Меркулову о тяжелой обстановке в Москве и что кого-то надо оставить для организации подпольной работы в случае вступления в Москву немцев. Меркулов отказался, и недовольный отказом Берия отправил его в Куйбышев.

В апреле 1943-го Меркулов вновь занял пост наркома госбезопасности. Ранее, 4 февраля 1943-го, ему присвоили звание комиссара ГБ 1-го ранга, а при переходе на обычные воинские звания 9 июля 1945-го он стал генералом армии. В годы войны Меркулов сочинил пьесу патриотического содержания «Инженер Сергеев», скрыв свое имя под псевдонимом Всеволод Рокк. Пока Меркулов был наркомом, пьеса, повествующая о подвиге инженера, взорвавшего электростанцию при приходе гитлеровцев, успешно шла в театрах.

Сталин не был доволен работой НКГБ и осенью 1945-го неоднократно высказывал желание сменить все руководство наркомата. У него был новый фаворит — начальник ГУКР СМЕРШ Виктор Абакумов. Первым делом из НКГБ в конце 1945-го был уволен заместитель наркома Богдан Кобулов. Весной 1946-го Меркулов занят разработкой новой структуры МГБ, но уже понятно, что его дни на посту министра сочтены. 4 мая 1946-го Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило новую структуру МГБ, и одновременно вместо Меркулова министром был назначен Абакумов. Процесс приема-передачи дел в МГБ был и болезненным, и мучительным для Меркулова. Абакумов всячески старался опорочить его работу. Сам Меркулов в письме Сталину в июне 1946-го правильно уловил истинные причины своего снятия: «Вы, товарищ Сталин, как-то назвали меня «робким». К сожалению, это правильно. Я стеснялся звонить Вам по телефону, стеснялся даже писать Вам по многим вопросам, которые я ошибочно считал в свое время не столь важными для того, чтобы отрывать у Вас время в период войны, зная как Вы заняты. Эта робость перед Вами привела меня к ошибкам, из которых самая тяжкая заключалась в том, что в нескольких случаях я не информировал Вас или информировал в смягченной форме о вопросах, по которым моя прямая обязанность была докладывать Вам немедленно».

По результатам приема-передачи дел в МГБ был составлен акт, в котором были отмечены «извращения и недостатки в следственной и агентурной работе», выразившиеся в том, что госбезопасность больше занималась выявлением так называемых антисоветских элементов, чем шпионов. Сыграл свою роль и случившийся в 1945-м громкий провал советской разведсети в США. В августе 1946-го в качестве партийного наказания Меркулова перевели из членов в кандидаты в члены ЦК ВКП(б).

Меркулов был правдив, когда писал о своей скромности и об отсутствии у него амбиций. И, в отличие от других бериевцев, имел совсем немного наград: орден Ленина (1940), орден Кутузова 1 степени (1944, за выселение чеченцев и ингушей), орден Красного Знамени (1944, за выслугу лет) и 9 медалей. Ну еще, конечно, знак «Почетный работник ВЧК—ГПУ (V)», выданный в 1931-м и орден Республики Тува. Не густо.

Всеволод Меркулов. Июль 1945 года

После снятия с должности министра госбезопасности Меркулов был назначен в августе 1946-го заместителем начальника Главного управления советским имуществом за границей (ГУСИМЗ) при Министерстве внешней торговли. С организацией в апреле 1947-го самостоятельного главка ГУСИМЗ при Совете Министров, Меркулов стал его начальником. Постепенно до него стали доходить сигналы, что Сталин к нему вновь благоволит. И действительно, в октябре 1950-го Меркулова назначили министром госконтроля СССР, а в октябре 1952-го на ХIХ съезде он сохранил позиции кандидата в члены ЦК КПСС. В период с 1946-го и до смерти Сталина Меркулов не виделся с Берией. Дважды он приходил к нему на прием в Совете Министров, но не был принят. Меркулов не обижался, он понимал: Берии он сейчас не нужен. Все моментально изменилось 5 марта 1953-го.

Накануне похорон Сталина Берия вызвал к себе Меркулова и предложил принять участие в редактировании речи, с которой собирался выступить на траурной церемонии. Меркулов был поражен настроением Берии: «Он был весел, шутил и смеялся, казался окрыленным чем-то. Я был подавлен неожиданной смертью товарища Сталина и не мог себе представить, что в эти дни можно вести себя так весело и непринужденно». Преданность и мистическая привязанность к Берии диктовали Меркулову и объяснение, и оправдание такому поведению. Он решил, что это проявление выдержки государственного деятеля — просто умение Берии владеть собой. И 11 марта 1953-го Меркулов написал Берии теплое письмо, в котором, вопреки здравому смыслу и презрев личные выгоды, выражал готовность оставить работу министра и занять любую должность в МВД: «…Если я могу быть полезным тебе где-либо в МВД, прошу располагать мною так, как ты сочтешь более целесообразным. Должность для меня роли не играет, ты это знаешь».

Арестовали Меркулова 18 сентября 1953-го — позже всех других, оказавшихся на скамье подсудимых вместе с Берией. Формально его даже не вывели из кандидатов в члены ЦК КПСС. Ход расследования дела Берии и открывающиеся все новые и новые преступления, совершенные при участии Меркулова, не давали ему шансов остаться на свободе. В декабре 1953-го его вместе с Берией и другими приговорили к расстрелу (кремировали и похоронили на Донском кладбище). В своем последнем слове Меркулов просил снять с него «контрреволюционные статьи» и судить его по другим статьям Уголовного кодекса и, конечно, сожалел о сгубившей его близости к Берии: «Я многое сделал для него, помогал ему, но я думал, что Берия является честным человеком».

А сам Меркулов, оставался ли он честным перед самим собой, понимал ли, что с ним произошло? Государственная машина убила в нем зачатки всего человеческого. Не обделенный талантами от природы — склонный к литературному творчеству, умевший хорошо рисовать, он мог бы прожить совсем иную жизнь. Но он выбрал путь злодея и палача…