Что люди говорили перед смертью последние слова умирающих. Последние слова великих людей, сказанные ими перед смертью. Альфред Хичкок, кинорежиссёр, мастер саспенса

Последним словом расстрелянного Берии было короткое: «Скоты!»

«Сжечь – не значит опровергнуть!» – предсмертные слова Джордано Бруно.

«Сталин придет!» – предсмертные слова Зои Космодемьянской.

Приписываемые Павлову предсмертные слова: «Академик Павлов занят. Он умирает».

Петр Первый не сделал завещания насчет наследника. Умирая, он велел подать бумагу и перо, но смог написать только: «Отдать все…» – чем породил долгую смуту и борьбу за власть.

Ленин умер, будучи помрачён в разуме. Он просил у стола и стульев прощения за свои грехи.

Граф Лев Толстой перед смертью сказал: «Мне бы цыган услышать – и ничего больше не надо!»

Антон Павлович Чехов перед тем, как уйти в лучший мир, попросил шампанского, вкусил его и со счастливым видом произнёс: «Давненько я не пил шампанского». Потом лёг на диван и сказал по-немецки: «Ich sterbe» – «Я умираю». Он скончался как истинный врач, констатирующий факт смерти своего пациента, коим в данном случае был он сам.

Последними словами Пушкина было сказанное по-французски: «Я должен навести порядок в своём доме» – «Il faut que je derange ma maison».

Великий русский мыслитель Василий Васильевич Розанов. Совершенно иная ситуация. 1919 год. Россия объята кошмаром революции и гражданской войны. Изголодавшийся писатель и философ, создавший книги, которые будут изучать потомки, не в состоянии пред смертью думать о вечном и великом и бормочет лишь одно: «Хлебушка с маслицем! Сметанки!»

С необычайным достоинством скончался Николай I, могучий царь, которого неблагодарные потомки запомнят лишь как «Николая Палкина». Зная, что дни его сочтены, он, приобщившись Святых Тайн, доблестно переносил тяжелую боль, а когда к нему подвели сына Александра, напоследок произнёс: «Учись умирать. Держи их всех в кулаке!» Он не мог знать, что гибель его сына будет ужасна – взорванного террористом Александра II привезут в Зимний дворец с оторванными ногами, истекающего кровью и без сознания.

Знаменитый английский хирург Джозеф Грин, умирая, по врачебной привычке мерил себе пульс. «Пульс пропал», – успел сказать он перед смертью.

Последними словами Бетховена 26 марта 1827 были такие: «Поаплодируйте друзья, комедия закончилась».

Уинстон Черчилль к своему концу очень устал от жизни и ушел в иной мир с такой фразой: «Как мне все это надоело!»

Александр Дюма: «Так я и не узнаю, чем все закончится».

Александр Блок: «Россия съела меня, как глупая чушка своего поросенка».

Салтыков-Щедрин: «Это ты, дура?»

Королева Мария Антуанетта, поднимаясь на эшафот, оступилась и наступила палачу на ногу: «Простите, пожалуйста, месье, я сделала это случайно».

Бальзак перед смертью вспомнил одного из своих литературных героев, искусного врача Бианшона, и сказал: «Он бы меня спас».

Мата Хари послала целящимся в нее солдатам воздушный поцелуй со словами: «Я готова, мальчики».

Ягода, нарком НКВД, перед смертью произнес: «Должен быть Бог. Он наказывает меня за мои грехи».

Наткнулся в Интернете на «коллекцию» последних слов умирающих. Их собрал неизвестный работник реанимации.
Вспомнил свои случаи. Наши нейрохирургические больные - молчаливы. Но за многие годы собралась и у меня такая «коллекция» .
Вот некоторые их этих последних слов.

1.
Прибежала медсестра Тома в ординаторскую и закричала.
- П.К.!!! Там Дельбаковский на операцию не хочет ехать!
Дельбаковский этот - сорокалетний инженер с опухолью в правой лобной доле головного мозга размером с крупный мандарин. Милейший человек, несколько неадекватный, но добродушный и мягкий. Что это с ним? Вчера так хорошо поговорили, всё обсудили. Да и сегодня утром, на обходе, он был спокоен и весел.
Пошёл я в палату.
На растерзанной койке лежал голый Денльбаковский. Он тяжело дышал и свирепо вращал своими огромными еврейскими глазами.
На меня - не реагирует. На мои слова - ноль внимания. Потрогал его за плеч - мышцы напряженны. На лице и на груди - капельки пота.
Я тихи спросил у медсестры:
- Премедикацию уже сделали?
- Да, всё что анестезиолог назначил- ввели.
- Давно?
- Пять минут назад.
- Пусть полежит ещё минут десять. Посмотри за ним.
Пошёл в операционную.
Там на меня тут же набросился анестезиолог Казанский:
- П.К! Что за дела!? Сколько можно ждать больного?
Объяснил ситуацию.
Казанский завёлся:
- С вашими- всегда так! Уйду на хрен в кардиореанимацию дежурантом!
Кликнул Казанский свою верную анестезистку Светочку и пошли мы всей компанией в палату к Дельбаковскому.
Картина всё та же. Потный Дельбаковский мнёт простынь под собой, тяжело дышит, смотрит безумно и - ни гу-гу: молчит, как партизан.
Казанский скомандовал Светочке:
- Давай! Набери десять окибутирата и в другом шприце - 4,0 реланиума.
Но Дельбаковский был против и стал активно сопротивляться попыткам Светочки ввести ему внутривенно эти препараты.
Все попытки зафиксировать его руку для в/в инъекции были безуспешными.
Что делать?
Медсестра Тома говорит:
- Там в холле его жена сидит. Может быть позвать её? Пусть уговорит его как-то на укол.
Пришла жена Дельбаковского. Стройная такая женщина в чёрном платье.
Подумал: «Что ж это она уже в трауре, дура эдакая?!».
Женщина присела на край постели больного и тихо с ним заговорила.
При первых же словах её Дельбаковский сник, безумные глаза его потухли. Жена его подняла на нас свои заплаканные глаза, сказала: «Колите» и вышла из палаты.
Светочка накинула жгут на плечо Дельбаковского, обработала локтевой сгиб спиртом, пунктировала вену и стала присоединять шприц к канюле иглы.
Глаза Дельбаковского вдруг прояснились, он нашёл взглядом меня и сказал громко, с надрывом:
- Эх вы, П.К! Эх вы!
Это были его последние слова.
До операции он так ничего больше и на сказал, а после операции - впал в кому и после трёх дней пребывания в реанимации умер.

Старушка в реанимации после автоаварии. По нашим «мозговым» делам- вполне компенсирована: в сознании, парезов нет, патологических стопных - нет.
А вот живот мне что-то не нравится.
-Надежда Кузьминична!- говорю.- Давайте я ваш живот посмотрю.
В ясных голубеньких глазках старушки- ужас. Громко шепчет:
- У вас руки холодные!
И пока я мну её живот - умирает.

Хорошего моего приятеля прооперировали по поводу запущенного рака желудка.
Потом- осложнения. Все усилия врачей - безрезультатны. Стало понятно- умирает.
Пришёл я его навестить в реанимацию
Лицо - серое. Губы - сухие, фиолетовые. Глаза - лихорадочно блестят.
Первое, что сказал, увидев меня:
- Зелёные листочки на деревьях уже проклюнулись?
И не дожидаясь ответа, заторопился:
- Примета такая. Первый листок проклюнулся - значит форель в ручьи пошла. Отпустишь меня на пару дней на рыбалку?
Я ему - не начальник и не лечащий врач, но говорю:
- Конечно! Если только меня с собой возьмёшь.
Больной счастливо улыбается и, как мне кажется - засыпает.
Но не успел я отойти от его постели, как следящая аппаратура выдаёт «ахтунг!»: на её экране пишется прямая линия с редкими фибрилляциями и в строке давления - нули.
Приходит реаниматолог, смотрит на экран, потом - не меня и извиняющимся жестом разводит руками. Реанимационные мероприятия не проводятся.

Из неврологии перевели к нам в нейрохирургию больного с полушарным геморрагическим инсультом. Мы удалили образовавшуюся внутримозговую гематому. Больной неожиданно быстро пошёл на поправку: пришёл в сознание, активизировался и мы стали подумывать о его дальнейшем обследовании с целью найти источник кровотечения (обычно это - артериальные аневризмы).
Но не тут то было! Произошло ещё более массивное кровоизлияние в мозг. Все наши медицинские коврижки к успеху не привели. Стало ясно, что больной умирает.
Нам всем было его неимоверно жалко.
Дело в том, что он работал у нас в больнице травматологом.
Как то так получается,что травматологи обычно- ребята грубоватые и крикливые.
А этот - прямая им противоположность: всегда спокойный, корректный.
Ни то, что мата- резкого слова никто и никогда от него не слыхал.
Но даже самые агрессивные, пьяные травматики, как по волшебству затихали, стоило ему тихо сказать: « Извините, но зачем вы так шумите? Тут, ведь и другие больные есть, кроме вас. Стыдно мне за вас, честное слово».
Как всегда утром осмотрел я его.
Вялый, глаза - ввалившиеся, кожа - сухая, дряблая. Пульс частит, отдышка. Давление низкое. Быстро позвонили в реанимацию и стали готовить больного в путь - на ИВЛ и прочие радости интенсивной терапии.
Присел рядом с ним.
Молчит. Стал я объяснять, что сейчас переведём его реанимацию, что всё идёт по плану, что так и должно быть- горбами и что 31 декабря он будет встречать новый год дома.
Больной молча слушал меня минуты три.
А потом разлепил сухие губы и сказал громко и хрипло:
-Шёл бы ту на хуй, сукин сын.
Затем он закрыл глаза и умер. Реанимация была безуспешной.

Есть и другие «последние слова», но нет времени. Извините.

Поначалу, перестав работать в больнице, я сожалел о том, что подобные вещи теперь могу услышать крайне редко. Только потом понял, что последние слова можно услышать и от живых людей. Достаточно просто прислушаться повнимательней и понять, что большинство из них уже тоже больше ничего не скажет.

Последние слова умирающих.

"Помой смородинку, сынок, она только-только с огорода.. ."
А. 79 лет

(Это была первая запись в моей тетрадке, первое, что я услышал, когда был еще санитаром. Я пошел помыть смородинку, а когда вернулся, бабушка уже умерла от инфаркта с тем же выражением лица, с каким я ее оставил)

"Убери каретер, залупу жжет. "
Б. 52 года

(Огромных размеров шахтер из Донбасса, который не знал, как правильно произносится половина наиболее употребительных слов русского языка. Говорил отрывистым басом. Пока он не умер, катетер так и не убрали.)

"А он все-таки интеллектуальней тебя... "
В. 47 лет

(Пожилая, очень богатая айзербаджанка, которая закатила истерику, что хочет видеть своего сына. Им дали десять минут на разговор и когда я пришел, чтобы выпроводить его из отделения, то услышал, как это было последним, что она ему сказала. После того, как он ушел она достаточно злобно на всех смотрела, ни с кем не разговаривала, а еще через час умерла в результате остановки сердца.)

"Уберите руки, вооруженная шайка! Вы же клялись мне в вечной дружбе! "
Г. 44 года

(Это был какой-то старый еврей в полном маразме. На первый день после операции, видимо после наркоза, признавался всем в любви, а на второй решил, что мы «злая шайка, которая переоделась в людей священной профессии». Был недалек от правды. Ругался целый день и к вечеру, не переставая ругаться, умер.)

"Я себе этой… ней уже раз пятьсот брызнул! "
Д. 66 лет

(Какой-то слесарь, умер от приступа бронхиальной астмы, стоя передо мной. Это единственное, что он успел мне сказать, показывая флакон с ингалятором, расширяющий дыхательные пути. После чего рухнул на пол.)

"Вы что,… ели,… ядь? Что вы,… ядь,… ели? Вы что,… ели,… ядь? "
Е. 47 лет

(Тоже, наверное, слесарь. Или столяр. Короче, алкаш какой-то с редким для науки заболеванием. У него остановилось сердце, когда он, стоя голый на мраморном полу, мочился на пол. Он упал, мы начали перекладывать его на кровать, на весу пытаясь произвести массаж сердца. В это время, он, задыхаясь, задавал нам свои «последние вопросы».)

"Калий... "
Ё. 34 года

(Калий был причиной его смерти. Медсестра не выставила скорость капельницы и молниеносное введение калия вызвало остановку сердца. Видимо, он это почувствовал, потому что когда я вбежал в зал на сигнал приборов, он поднял вверх указательный палец и показав на пустую банку, сообщил мне о том, что в ней было. Это, кстати, был единственный случай передозировки калием из нескольких десятков в моей практике, в результате которой наступила смерть.)

"Насколько вы отдаете себе отчет в том, что делаете. Напишите мне листке бумаги, насколько вы отдаете себе отчет в том, что вы сейчас делаете... "
Ж. 53 года

(Ж. был инженер-гидравлик. Он страдал ипохондрическим бредом, выспрашивая у всех и вся о механизме действия каждой таблетки и «почему у меня здесь чешется, а здесь колется». Просил врачей расписаться у него в блокноте за каждый укол. Если честно, то умер он из-за распиздяйства медсестры, то ли она кардиотоник перепутала, то ли его дозу… Не помню. Помню только, что он сказал напоследок.)

"Вот здесь очень больно! "
З. 24 года

(У этого молодого человека был зарегестрирован один из самых «молодых» инфарктов в Москве. Он постоянно просил только «пи-и-ть...» и говорил, положив руку на область сердца, о том, что ему очень больно. Его мать говорила, что у него был очень сильный стресс. Через три дня была зарегестрирована самая «молодая» смерть от инфаркта миокарда. Он умер, повторяя эти слова...)

"Хочу домой "
И. 8 лет

(Девочка, которая две недели после операции на печень говорила только два этих слова. Умерла на моем дежурстве.)

"Бывало состояние получше... "
К. 46 лет

(Больной, который после двух бессознательных месяцев попросил сдуть ему манжетку на трахеостоме, убедив всех, что ему обязательно нужно что-то сказать. Прохрипев два этих слова, он снова потерял сознание и в себя уже не пришел.)

"Я - родственник Игоря Лангно. "
Л. 28 лет

(Он и был блондинистым прибалтийским парнем с тяжелейшим пороком сердца по имени Игорь Лангно.)

"Лариса, Лара, Лариса... "
М. 45 лет

(У М. был повторный обширный инфаркт миокарда. Он умирал и агонизировал три дня, все время держась за обручальное кольцо пальцами другой руки и повторяя имя своей жены. Когда он умер я снял это кольцо, чтобы отдать ей.)

"Не стоять вам у моих холодных ног. "
Н. 74 года

(Эта бабка говорила всем, что они ей «чужие». Свою последнюю фразу она сказала гордо и чуть злобно. Сказала мне во время ночного обхода, отказавшись от лечения. После этого она демонстративно отвернулась к стенке и заснула. Утром, ее обнаружили соседки по палате, умершую в этой позе. У ее холодных ног мне действительно стоять не пришлось)

"Девочки, купите мне два «Вагон Вилса», пожалуйста. Жена вам деньги отдаст. К чайку. Спасибо ."
О. 57 лет

(Не по годам хорошо выглядящий диабетик, который, испугавшись, что ему случайно поставили капельницу с глюкозой, вколол себе «передозировку» инсулина. В это время медсестры выходили в магазин на улицу и он попросил их купить ему шоколадку, чтобы поднять уровень сахара. После этого потерял сознание от гипогликемии. В себя так и не пришел.Шоколадки принесли, когда он уже умер. Жена денег так и не отдала.)

"Вы же врач… Следовательно, так оно и будет, как вы мне говорите. "
П. 44 года

(Интеллигентный седой грузин, который постоянно дружески пожимал руки всем, кто к нему подходил, твердя, что всем доверяет и во всех верит. Эти слова он сказал после инъекции морфия, перед тем, как ему надели кислородную маску. Во сне у него началась фибрилляция желудочков. Его раз тридцать били током. Потом сердце остановилось. Не завели.)

"Староват я, конечно, стал... "
Р. 62 года

(Астеничный дедушка с седой проплешиной, успешно поправлявшийся после банального аортокоронарного шунтирования. Он лежал один в одноместной палате и постоянно ворочался в кровати так, что «комкалась» простыня и ее регулярно приходилось натягивать, чтобы не было пролежней. На возраст, покряхтывая, пожаловался как раз в этот момент, перваливаясь с боку на бок. Осложнений у него не было. Я сделал ему инъекцию релланиума, чтобы он заснул. Умер во сне, видимо, «от старости».)

"Все?.. Да?.. Все?.. Все?.. Да?.. Все?.. Да?.. "
Т. 56 лет

(Этот больной умер примерно как вышеупомянутый Е. Он без разрешения встал, чтобы самостоятельно помочиться в «утку». В этот момент началась фибрилляция желудочков и он упал на пол. Мы, всей сменой, положили его на кровать. Началась остановка сердца, кто-то начал «качать»… Он, что трудно объяснить, оставался в сознании. На каждое нажатие груди, на выдохе, он выдавливал из себя один из этих вопросов. Ему никто не отвечал. Это продолжалось секунд десять.)

"Иди ко мне! Я поделюсь с тобой кайфом! "
Ф. 19 лет

(Это слышал не я. Это слышал один мой приятель, с которым я познакомился, когда он работал продавцом в музыкальном магазине. Слова эти принадлежат его девушке, которая через несколько минут умерла от героинового овердоза. У него дома, в его кровати. Уже потом, я спросил его, помнит ли он ее последние слова. «Конечно, я их никогда не забуду!» я ответил он и поделился со мной.)

Предсмертные слова знаменитых людей...

Императрица Елизавета Петровна крайне удивила лекарей, когда за полминуты до смерти поднялась на подушках и, как всегда, грозно, спросила: "Я что, все еще жива?!".
Но, не успели врачи испугаться, как все исправилось само собой.

Граф Толстой последнее, что произнес на смертном одре: "Мне бы цыган услышать - и ничего больше не надо!"

Композитор Эдвард Григ: "Ну что ж, если это неизбежно...".

Павлов: "Академик Павлов занят. Он умирает".

Знаменитый натуралист Ласепед отдал распоряжение сыну:
"Шарль, напиши крупными буквами слово КОНЕЦ в конце моей рукописи".

Физик Гей-Люссак: "Жаль уходить в такой интересный момент".

Легендарный Каспар Бекеш, всю жизнь проживший воинствующим безбожником, на смертном одре уступил уговорам набожного Батория и согласился принять священника.
Священник попытаться утешить Бекеша тем, что последний ныне покидает юдоль скорбей и скоро узреет мир лучший.
Тот послушал-послушал, потом приподнялся на ложе и сколь было сил отчетливо высказал:
"Пшел вон. Жизнь прекрасна." С чем и умер.

Дочь Людовика XV Луиза: "Галопом в небеса! Галопом в небеса!".

Писательница Гертруда Стайн: "В чем вопрос? В чем вопрос? Если нет вопроса, то нет и ответа"

Виктор Гюго: "Я вижу черный свет...".

Юджин О`Нейл, писатель:
"Я так и знал! Я так и знал! Родился в отеле и... черт побери... умираю в отеле".

Единственное, что успел сказать перед смертью Генри VIII: "Монахи... монахи... монахи".
В последний день жизни его мучили галлюцинации.
Но наследники Генри на всякий случай устроили гонения на все доступные монастыри, подозревая, что короля отравил кто-то из священников.

Джордж Байрон: "Ну, я пошел спать".

Людовик XIV кричал на домочадцев: "Чего вы ревете? Думали, я бессмертен?"

Отец диалектики Фридрих Гегель: "Только один человек меня понимал на протяжении всей жизни... А в сущности... и он меня не понимал!".

Вацлав Нижинский, Анатоль Франс, Гарибальди перед смертью прошептали одно и то же слово: "Мама!".

"Подождите минуточку". Это сказал Папа Римский Александр VI.
Все так и сделали, но, увы - ничего не получилось, папа все-таки скончался.

Еврипид, который, по слухам, был просто в ужасе от близкой кончины, на вопрос, чего может бояться в смерти такой великий философ, ответил: "Того, что я ничего не знаю".

Умирая, Бальзак вспоминал одного из персонажей своих рассказов, опытного врача Бианшона: "Он бы меня спас...".

Петр Ильич Чайковский: "Надежда!.. Надежда! Надежда!.. Проклятая!"

Михаил Романов перед казнью отдал палачам свои сапоги: "Пользуйтесь, ребята, все-таки царские".

Шпионка-танцовщица Мата Хари послала целящимся в нее солдатам воздушный поцелуй: "Я готова, мальчики".

Философ Иммануил Кант произнес перед самой смертью всего одно слово: "Достаточно".

Один из братьев-кинематографистов, 92-летний О.Люмьер: "Моя пленка кончается".

Ибсен, пролежав несколько лет в немом параличе, привстав, сказал: "Напротив!" - и умер.

Надежда Мандельштам - своей сиделке: "Да ты не бойся".

Сомерсет Моэм: "Умирать - скучное занятие. Никогда этим не занимайтесь!".

Генрих Гейне: "Господь меня простит! Это его работа".

Иван Сергеевич Тургенев на смертном одре изрек странное: "Прощайте, мои милые, мои белесоватые...".

Поэт Феликс Арвер, услышав, что санитарка говорит кому-то: "Это в конце коЛидора", простонал из последних сил: "Не коЛидора, а коРидора" и умер.

Художник Антуан Ватто: "Уберите от меня этот крест! Как можно было так плохо изобразить Христа!"

Оскар Уайльд, умиравший в гостиничном номере, оглядел угасающим взором безвкусные обои на стенах и вздохнул:
"Они меня убивают. Кому-то из нас придется уйти". Ушел он.
Обои остались.

А вот последние слова Эйнштейна канули в Лету - сиделка не знала немецкого..

Коллекция последних слов умирающих от сотрудника реанимационной команды. Все скорбные вхождения этой небольшой базы данных - литерные, от А до Щ. Э, Ю и Я остались незанятыми - доктор отошел от дел, и стал писать свой живой журнал. Таинственно и символично.

Бумеранг, каким бы не был его полет, должен вернуться назад. Если ты положишь руку на пульс, то почувствуешь обратный отсчет, включившийся в момент твоего рождения. Ты обязательно умрешь. Всю свою жизнь, если ты не немой, ты говоришь - комментируешь себя. Говоришь слова, слова о словах... Когда-нибудь, то, что ты скажешь, будет твоим последним словом, твоим последним комментарием. Ниже - последние слова других, которые я слушал в течение пяти лет работы в больнице. Сначала начал записывать их в тетрадку, чтобы не забыть. Потом понял, что запоминаю навсегда и записывать перестал. Здесь далеко не все - так, избранно... Поначалу, перестав работать в больнице, я сожалел о том, что подобные вещи теперь могу услышать крайне редко. Только потом понял, что последние слова можно услышать и от живых людей. Достаточно просто прислушаться повнимательней и понять, что большинство из них уже тоже больше ничего не скажет.

"Помой смородинку, сынок, она только-только с огорода..."

А. 79 лет

"Убери каретер, залупу жжет."

. 52 года

"А он все-таки интеллектуальней тебя..."

В. 47 лет

"Уберите руки, вооруженная шайка! Вы же клялись мне в вечной дружбе!"

Г. 44 года

(Это был какой-то старый еврей в полном маразме. На первый день после операции, видимо после наркоза, признавался всем в любви, а на второй решил, что мы "злая шайка, которая переоделась в людей священной профессии". Был недалек от правды. Ругался целый день и к вечеру, не переставая ругаться, умер.)

"Я себе этой...ней уже раз пятьсот брызнул!"

Б. 66 лет

"Вы что, ...ели, ..ядь? Что вы, ..ядь, ...ели? Вы что, ...ели, ..ядь?"

Е. 47 лет

Ё. 34 года

"Насколько вы отдаете себе отчет в том, что делаете. Напишите мне листке бумаги, насколько вы отдаете себе отчет в том, что вы сейчас делаете..."

Ж. 53 года

(Ж. был инженер-гидравлик. Он страдал ипохондрическим бредом, выспрашивая у всех и вся о механизме действия каждой таблетки и "почему у меня здесь чешется, а здесь колется". Просил врачей расписаться у него в блокноте за каждый укол. Если честно, то умер он из-за распиздяйства медсестры, то ли она кардиотоник перепутала, то ли его дозу... Не помню. Помню только, что он сказал напоследок.)

З. 24 года

(У этого молодого человека был зарегистрирован один из самых "молодых" инфарктов в Москве. Он постоянно просил только "пи-и-ть..." и говорил, положив руку на область сердца, о том, что ему очень больно. Его мать говорила, что у него был очень сильный стресс. Через три дня была зарегистрирована самая "молодая" смерть от инфаркта миокарда. Он умер, повторяя эти слова...)

"Хочу домой"

И. 8 лет

"Бывало состояние получше..."

К. 46 лет

"Я - родственник Игоря Лангно."

Л. 28 лет

(Он и был блондинистым прибалтийским парнем с тяжелейшим пороком сердца по имени Игорь Лангно.)

"Лариса, Лара, Лариса..."

М. 45 лет

"Не стоять вам у моих холодных ног."

Н. 74 года

(Эта бабка говорила всем, что они ей "чужие". Свою последнюю фразу она сказала гордо и чуть злобно. Сказала мне во время ночного обхода, отказавшись от лечения. После этого она демонстративно отвернулась к стенке и заснула. Утром, ее обнаружили соседки по палате, умершую в этой позе. У ее холодных ног мне действительно стоять не пришлось)

"Девочки, купите мне два "Вагон Вилса", пожалуйста. Жена вам деньги отдаст. К чайку. Спасибо."

О. 57 лет

(Не по годам хорошо выглядящий диабетик, который, испугавшись, что ему случайно поставили капельницу с глюкозой, вколол себе "передозировку" инсулина. В это время медсестры выходили в магазин на улицу и он попросил их купить ему шоколадку, чтобы поднять уровень сахара. После этого потерял сознание от гипогликемии. В себя так и не пришел.Шоколадки принесли, когда он уже умер. Жена денег так и не отдала.)

"Вы же врач... Следовательно, так оно и будет, как вы мне говорите."

П. 44 года

"Староват я, конечно, стал..."

Р. 62 года

(Астеничный дедушка с седой проплешиной, успешно поправлявшийся после банального аортокоронарного шунтирования. Он лежал один в одноместной палате и постоянно ворочался в кровати так, что "комкалась" простыня и ее регулярно приходилось натягивать, чтобы не было пролежней. На возраст, покряхтывая, пожаловался как раз в этот момент, перваливаясь с боку на бок. Осложнений у него не было. Я сделал ему инъекцию релланиума, чтобы он заснул. Умер во сне, видимо, "от старости".)

"Если оклемаюсь нормально и сердце прирастет, могу вам с Севера настоящие унты привезти. В унтах, вон, на охоту можно ходить, так что в Москве горя знать не будете. Если отторжения не будет, как у подводника, то можно ко мне будет в гости съездить. У нас там время бывает, когда солнце за горизонт не заходит. Трыньк - туда, трыньк - обратно... В сантиметре от горизонта зависнет - и обратно. Там я вам устрою праздник жизни. На сопки свожу. Так отдохнете у нас на севере, что на юг не захочется. Ладно, посплю, посплю... Я когда посплю, вроде не так тревожно... Аккуратненько с электродами, а то утром проснулся, ничто не бежит... Ну думаю, все... Да это я так, че вам буду расказывать, сами все знаете..."

С. 43 года

(Во время этого расказа медсестра вводила снотворное, на котором он заснул. Этот больной был усатым жителем Крайнего Севера. Он приехал в Москву с диагнозом "дилатационная кардиомиопатия", у которой есть только один способ лечения - пересадка сердца, после которой мы с ним и дежурили. "Подводник" - это его приятель по отделению, всю жизнь прослуживший на подводной лодке, умерший в период криза отторжения, через месяц после операции. У него были те же показания к пересадке, до которых он себя довел, дав обет "трахнуть 100 баб", сломавшись на 76-ой. С. не дотянул даже до криза. Он умер через семь или восемь часов от какой-то молниеносной инфекции. Я помню, что был большой скандал с хирургами, которые упрекнули нас в несоблюдении стерильности. По-моему, даже СЭС вызывали...)

"Все?.. Да?.. Все?.. Все?.. Да?.. Все?.. Да?.."

Т. 56 лет

(Этот больной умер примерно как вышеупомянутый Е. Он без разрешения встал, чтобы самостоятельно помочиться в "утку". В этот момент началась фибрилляция желудочков и он упал на пол. Мы, всей сменой, положили его на кровать. Началась остановка сердца, кто-то начал "качать"... Он, что трудно объяснить, оставался в сознании. На каждое нажатие груди, на выдохе, он выдавливал из себя один из этих вопросов. Ему никто не отвечал. Это продолжалось секунд десять.)

"Когда летал видел белые огни, правда, эту сам пей, когда придет дочка"

У. 57 лет

(На самом деле это был военный летчик Белоусов. Обаятельный, красивый и очень сильный духом дядька. С осложнением он лежал четыре месяца на искусственной вентиляции легких, пока не умер от сепсиса. Это не слова - из-за трахеостомы он не мог говорить - это его последняя записка, которую он писал огромными буквами, напоминавшими каракули дошкольника. Про белые огни он мне раза три пытался объяснить, но, к сожалению, я так ничего и не понял. "Сам пей" - по поводу "чудодейственного" трупного лекарства мумие, которым его добросовестно отпаивали по настоянию родного брата, тоже, кстати, военного летчика. С Белоусовым я дежурил полтора месяца, дежурств пятнадцать подряд. Очень к нему проникся, реально хотел, чтобы он выздоровел. Он умер ночью и я невероятно растроился. Утром, уходя с работы, я столкнулся с его дочкой в дверях отделения. Она меня знала и улыбнувшись спросила: "Как он там? Я, вот, пюре ему детское принесла, минералку, меда..." Я нахмурился, нарочито-грубовато пробормотал что-то об усталости после бесонной ночи, и быстренько забежал в лифт. Говорят она просидела у входа часа два, никто ей так и не решался сказать...)

"Иди ко мне! Я поделюсь с тобой кайфом!"

Ф. 19 лет

(Это слышал не я. Это слышал один мой приятель, с которым я познакомился, когда он работал продавцом в музыкальном магазине. Слова эти принадлежат его девушке, которая через несколько минут умерла от героинового овердоза. У него дома, в его кровати. Уже потом, я спросил его, помнит ли он ее последние слова. "Конечно, я их никогда не забуду!" я ответил он и поделился со мной.)