Смешение культур в голове главной героини.

Невзирая на то, что происходит на самом деле, Hellblade сильно опирается на образы и понятия не только из скандинавской, но и из кельтской мифологии. Кое-что рассказывается по ходу повествования, но кое-что может ускользнуть от игрока, к тому же Ninja Theory позволили себе переосмыслить некоторые моменты. Мы разобрались, как всё в действительности было мифах.

В тексте присутствуют незначительные спойлеры.

Кельтские корни

Сенуа родом с Оркнейских островов - архипелага неподалеку от побережья Шотландии. Острова были заселены пиктами - народом, ведущим своё происхождение от кельтов. В конце IX века, если верить «Саге об оркнейцах», первый король Норвегии Харальд Прекрасноволосый захватил архипелаг, в результате чего кельтская мифология стала уступать место скандинавской.

Сенуа приплывает в Хельхейм, чтобы попросить богиню загробного мира вернуть своего жениха к жизни. Она верит, что в отрубленной голове Диллиана всё еще находится душа мужчины, однако у викингов просто не было такого понятия.

Слово «душа» (sál) появилось в древнескандинавском языке только после принятия его носителями христианства. Ближайшим аналогом этой концепции может быть Хуг (Hugr) - то, что по поверьям викингов характеризует человека. Его мысли, взгляды, убеждения - всё это хуг. Викинги верили, что люди, у которых он особенно силён, могут влиять на других просто силой мысли.

У кельтов же прослеживается культ человеческой головы. Древнегреческий историк Страбон заявлял, что они обрабатывали кедровым маслом отрубленные головы врагов и хвастались ими. И хотя археологические находки подтверждают факт бальзамирования частей тела таким образом, зачем кельты это делали на самом деле и насколько это было распространено, до конца не ясно. К тому же, есть основания полагать, что древнегреческие и римские источники зачастую рисовали своих врагов более жестокими, чем те были в действительности, чтобы оправдать завоевание их земель.

Голову как вместилище души в кельтской культуре рассматривает археолог Анн Росс в книге, написанной в 1974 году. На данный момент среди исследователей не существует на этот счёт единого мнения, однако учитывая то, как часто изображение человеческой головы фигурирует в кельтских орнаментах, возможность сакрального смысла этой части тела не отрицается.

Что касается спутника Сенуа - Друта, - то он прибыл из Эрина. Так кельты называли Ирландию. Мужчина упоминает, что до того как отвернуться от старых богов, он поклонялся Туата Де Дананн - мифическому народу из ирландской мифологии. Каждый его член отвечал за какую-то из сил природы. Племя было уничтожено во время сражения при Таилти, где народ богини Дану встретился с Сыновьями Миля - предками современных ирландцев.

На картине шотландского художника-модерниста Джона Дункана «Всадники сидов» (1911) изображены самые знатные из Туата

Страна мёртвых

Страной мёртвых правит Хель - дочь Локи и великанши Ангрбоды, родившей от бога ещё двоих детей: змея Ёрмунганда и волка Фенрира. Узнав об этом, Один поручил привести к нему всех троих. Волка асы оставили у себя, змея - погрузили в море, а Хель отправили надзирать над миром мёртвых, получившим название Хельхейм.

Согласно «Видению Гюльви» - первой части «Младшей Эдды», написанной исландским скальдом Снорри Стурлусоном (есть теория, что он - брат автора «Саги об оркнейцах») - сюда попадают люди «умершие от болезней или от старости», в то время как те, кто был убит, отправляются в Вальхаллу.

Несмотря на то, что «Младшая Эдда» является одним из основных источников при изучении германо-скандинавского фольклора, в среде исследователей принято с осторожностью относится к ней, ввиду большого количества неточностей и нестыковок. В частности, ас Бальдр, который погиб насильственной смертью от копья (от стрелы или прута в других интерпретациях), запущенного слепым Хёдом, у исландского скальда отправляется в Хельхейм, хотя должен бы пировать в Вальхалле.

Стурлусон проецирует на мифологию викингов концепции наказания и вознаграждения после смерти, принятые в христианской традиции, в результате чего Хельхейм предстаёт жутким местом, напоминающем Ад. Более того, в «Младшей Эдде» Хель ест из блюда, называемого «голодом», спит на «одре болезни» а её кожа наполовину синяя, а наполовину - «цвета мяса». Двойной окрас у дочери Локи и в Hellblade, а её царство в игре напоминает христианский загробный мир с реками крови, огнём и красными небесами.

Хель в игре

Ксилография с картины «Хель» немецкого иллюстратора Йоханнеса Гертса

Помимо «Младшей Эдды», сохранилось не так много описаний Хельхейма, однако Хильда Эллис-Дэвидсон в своей работе The Road to Hel: A Study of the Conception of the Dead in Old Norse Literature, ссылаясь на более древние источники, заявляет, что загробный мир в нордической традиции был не таким уж страшным местом - мёртвые здесь селились семьями, общались с друзьями и вообще занимались тем же, чем и при жизни, не испытывая неудобств.

О географии подземного мира можно судить по «Младшей Эдде» и «Деяниям данов» - хронике, написанной Саксоном Грамматиком в XII веке. В описаниях Грамматика и Стурлусона есть схожие моменты, которые находят отражение и в Hellblade. Так, оба автора говорят о том, что Хельхейм окружён рекой Гьёлль (в переводе «громкий шум»), через которую перекинут золотой мост Гьялларбру. Его охраняет великанша Модгуд. Ворота в царство Хель открываются только для тех, кто уже умер. Живым, желающим попасть в загробное царство, приходится искать обходные пути (например, ас Хермод, отправившийся вызволять Бальдра из Хельхейма, перескочил через ворота на своём коне).

Так как Сенуа прошла через ворота, можно сделать вывод, что она уже мертва (или считает себя таковой). Лишним доказательством тому может служить и то, что Гьялларбру, согласно «Видению Гюльви», громко шумит, когда по нему идёт живой. В игре мост не издаёт никаких особенных звуков. когда героиня шагает по нему.

Враги

Чтобы добраться до моста, Сенуа должна убить двоих богов - Сурта и Вальравна. В Хельхейме же она встречается с другим грозным противником - стражем загробного мира Гармом.

Сурт

Сурт в игре

А таким огненного великана изобразил английский художник Джон Доллман в 1909 году

Великан, владыка огненного мира Муспельхейма. Последний существовал ещё тогда, когда никаких других миров не было. Он располагался на южном краю бездны Гиннунгагап, напротив Нифльхейма - мира холода и снегов (в нём, кстати, находится поток, из которого вытекает Гьёлль и ещё 10 рек). Когда иней из Нифльхейма растаял под воздействием жара огненного мира, на свет появился Имир - первый из великанов и первое живое существо вообще.

«Видение Гюльви» в этом контексте выглядят странно. Здесь Сурт упоминается в тот момент, когда речь идёт о сотворении мира, при этом чётких указаний на то, когда появился огненный великан, нет.

Всего раньше была страна на юге, имя ей Муспелль. Это светлая и жаркая страна, все в ней горит и пылает. И нет туда доступа тем, кто там не живет и не ведет оттуда свой род. Суртом называют того, кто сидит на краю Муспелля и его защищает. ​

«Видение Гюльви», О Нифльхейме и Муспелле

Вообще о происхождении Сурта мало что известно. Обе «Эдды» фокусируются на его роли в Рагнарёке и последней битве между асами и чудовищами. Но и тут между двумя источниками есть расхождения.

У Стурлусона «сыны Муспелля» под предводительством Сурта спустятся с неба во время боя, а в «Прорицании вёльвы» - открывающей песне «Старшей Эдды» - говорится, что войсками Муспельхейма будет руководить Локи и они приплывут «с востока в ладье». Сам же великан приедет с юга, то есть оттуда, где и находится огненный мир. Впрочем, и там, и там Сурт заканчивает битву, сжигая землю дотла пламенем своего меча.

Ещё одна интересная деталь касается жены Сурта. Предположительно ей является великанша Синмара. Она упоминается только в «Песне о Фйольсвидре» из «Старшей Эдды».

Видофнир птица зовется блестящая,

Ей Мимамейдр служить жильем;

Много забот непрестанных доставил

Синмаре и Суртру петух золотой.​

«Песнь о Фйольсвидре»

Здесь её описывают как хранительницу меча Леватейна, способного убить Видофнира. Тайна личности Синмары позволяет строить самые смелые гипотезы. Так, известный лингвист и филолог Хьялмар Фальк, проанализировав описание великанши, ещё в начале XX века предположил, что Синмара - это Хель.

Этим можно объяснить то, что Сурт в Hellblade находится так близко к Хельхейму. Но скорее всего оба бога просто готовятся к Рагнарёку, который, по словам Друта, скоро наступит, а в решающей битве огненный великан и королева подземного мира будут драться плечом к плечу.

Вальравн

С Вальравном дела обстоят сложнее - Сенуа сражается с существом, собранным сразу из нескольких мифологических персонажей.

В Hellblade Друт называет его «богом иллюзий» и «повелителем воронов». На самом деле в скандинавской мифологии нет никакого бога иллюзии. Есть бог обмана - Локи - однако его можно ассоциировать с конями (которых он рожает) и змеями (которых рожают от него), но никак не с воронами.

Что же касается этих птиц, то в песне «Речи Гримнира» из «Старшей Эдды» говорится о Хугине и Мунине - двух мировых воронах, о судьбе которых беспокоится Один.

Хугин и Мунин

над миром все время

летают без устали;

мне за Хугина страшно,

страшней за Мунина, -

вернутся ли вороны!

«Речи Гримнира»

Именно предводителя асов в «Младшей Эдде» называют «богом воронов». Хугин и Мунин (чьи имена переводятся как «мысль» и «память» соответственно) у Стурлусона сидели на плечах Одина. На рассвете он слал их облететь весь мир, а к завтраку птицы возвращались и рассказывали хозяину о том, что они увидели.

Одина с его верными воронами часто изображали на шлемах и украшениях

А таким предводителя асов, Хугина и Мунина изобразил Йоханнес Гертс

Словом «вальравн» называют фантастических существ из датского фольклора. Они появились, согласно исследованию собирателя датских народных сказаний Эвальда Кристенсена, когда вороны склевали труп павшего на поле боя короля, которого солдаты не смогли найти. Съев его сердце, птицы получили человеческий разум и возможность превращаться, по разным источникам, в людей или полуволков-полуворонов.

Гарм

Ближе к концу игры Сенуа встречается к Гармом - стражем врат в мир Хель. Бой происходит в пещере Гнипахеллир, в которой зверь томится до наступления Рагнарёка. О том, откуда он взялся, практически ничего неизвестно. Более того, даже его сущность до конца неясна.

В «Речах Гримнира» Гарма называют псом (лучшим из своего вида), в то время как в «Прорицании вёльвы» - он волк. Во время Рагнарёка Гарм вырывается на свободу и убивает однорукого аса Тюра. Свои оковы тогда сбрасывает и другой зверь - волк Фенрир, в бою с которым Тюр и потерял руку. Из-за таких совпадений некоторые исследователи считают, что Фенрир и Гарм - это одно и то же существо.

Волшебный меч

В одном из эпизодов игры Сенуа теряет свой меч, но взамен находит другой - легендарный Грам. Внешний вид оружия сильно отличается от того, как его описывают в сагах и песнях. Согласно «Саге о Волсунгах», меч сиял так, что подмастерья кузнеца подумали, «будто пламя бьет из клинка», а в Hellblade Грам излучает синее сияние. Кроме того, в некоторых переводах говорится, что на мече была гравировка в виде дракона, которой в игре нет. Тем не менее, рассказ о Граме, пожалуй, самый подробный из всех, что встречаются в ней.

В палатах конунга «королевства в Гуннской земле» Волсунга, отца Сигмунда (и ещё девяти мальчиков и одной девочки - Сигню) растёт яблоня. Во время пира в зал пришёл Один, воткнул меч в дерево и сказал, что оружие получит тот, кто сможет его вытащить. Удалось это только Сигмунду. Конунг Сиггейр предложил сыну Волсунга за клинок «тройной вес меча в золоте», но тот отказался.

Позднее Сиггейр призвал войска Волсунга на помощь в битве и обманул их. Конунга убили, а его сыновей взяли живьём, заковали в колоду и оставили в лесу. Каждую ночь к ним выходила волчица и съедала одного из воинов, пока в живых не остался лишь Сигмунд. Сигню (которая на тот момент была женой Сиггейра) отправила к нему слугу, которому велела намазать мёдом лицо брата. Ночью волчица принялась слизывать мёд, а Сигмунд укусил её за язык и выбрался на свободу. После этого он скитался по лесам.

Через какое-то время Сигню прислала брату двух своих сыновей, «дабы быть ему в помощь, если тот пожелает предпринять что-либо в отместку за отца своего». Обоих мальчиков Сигмунд убил по совету сестры. Чем провинился второй - неизвестно, а первый просто отказался месить тесто из-за того, что в муке что-то копошилось.

Тогда Сигню поменялась внешностью с колдуньей и зачла сына от своего брата. Мальчика назвали Синфьотли. Перед тем как отправить его в землянку к Сигмунду, Сигню пришила рукава его одежды телу, а потом резко сорвала ткань вместе с кожей. Синфьотли не шелохнулся, сказав лишь что «малой показалась бы эта боль Волсунгу». Когда Сигмунд по своему обыкновению попросил сына испечь хлеб, тот замесил тесто вместе с тем, что напугало его старшего брата (как позже признался Сигмунд, этим «чем-то» была змея, яд которой он принимал внутрь).

Меч снова появляется в саге после того, как Сигмунда и Синфьотли ловит Сиггейр. С помощью клинка они распиливают каменную плиту, которой конунг разделил их, и выбираются из ловушки. Позднее меч ещё не раз помогал Сигмунду, но в бою с конунгом Люнгви он раскололся надвое, ударившись о копьё Одина. Судя по всему, именно благодаря этому мечу сын Волсунга побеждал в битвах.

А когда Сигмунд-конунг ударил со всей силы, столкнулся меч с копьем тем и сломался пополам на две части. Тут Сигмунда-конунга покинули Удачи, и многие пали из его дружины. ​

«Сага о Волсунгах», XI

Хьордис, жена Сигмунда, передала обломки меча сыну - Сигурду. Его наставником стал гном Регин, который и перековал куски отцовского клинка в Грам. С его помощью Сигурд отомстил конунгу Лингви, разрубив его на две части, а также сразил брата своего учителя - дракона Фафнира.

«Сигурд ударил по наковальне и рассек её пополам до подножья, а меч не треснул и не сломался»

Последнее упоминание Грама встречается в сцене погребения Сигурда. Героя, пока тот спал, зарезал гуннский конунг Готтором. Брюнхилд - жена Сигурда - просит положить тело супруга на большой костёр, вместе с трупом собственного трёхлетнего ребёнка (которого она предварительно велела убить), пятью служанками, восемью слугами и двумя соколами. После этого она сама восходит на костёр и кладёт Грам между собой и Сигурдом.

Hellblade: Senua’s Sacrifice - причудливое сочетание кельтской и скандинавской мифологий. Многие отсылки находятся за пределами нарратива и рассказов Друта. Взять хотя бы ворота Хельхейма, на которых изображён Иггдрасиль, или трискелион, проявляющийся на зеркале главной героини и в элементах интерфейса. Именно смешение культур, а также использование не самых избитых мифологических сюжетов и персонажей делают лор игры таким интересным.

И германо скандинавской мифологии преисподняя, царство мертвых, владения Хель. (Источник: «Словарь духов и богов германо скандинавской, египетской, греческой, ирландской, японской мифологии, мифологий индейцев майя и ацтеков.») … Энциклопедия мифологии

- («скользящий» или «живой, проворный, шустрый») в германо скандинавской мифологии восьминогий конь Одина, порождение Локи … Википедия

Один отправляется в Хельхейм (иллюстрация 1908 г.) Автор В. Г. Коллингвуд. Хельхейм (Helheim) (буквально Владения Хель) в германо скандинавской мифологии один из девяти миров, мир мёртвых, в котором властвует Хель. Это холодное, темное и туманное … Википедия

Один отправляется в Хельхейм (иллюстрация 1908 г.) Автор В. Г. Коллингвуд. Хельхейм (Helheim) (буквально Владения Хель) в германо скандинавской мифологии один из девяти миров, мир мёртвых, в котором властвует Хель. Это холодное, темное и туманное … Википедия

Cтатья является частью серии о Северное язычество … Википедия

Содержание 1 Tomb Raider 1 и Tomb Raider: Anniversary 2 Tomb Raider: The Last Revelation 3 Tomb Raider: Chronicles 4 Tomb Raider: Legend … Википедия

Secret of the Runes … Википедия

Ад (миниатюра Великолепного Часослова герцога Беррийского) Ад посмертное состояние души, впоследствии место для наказания грешников (традиция христианства, зороастризма и ислама). Противопоставляется раю. Слово «Ад» происходит от греч. Ἅδης … … Википедия

Нифльхейм (Nifelheim) (иногда: «Нифльхайм», то есть туманная земля) в германо скандинавской мифологии один из девяти миров, земля льдов и туманов, местообитание ледяных (инеистых) великанов, существовал до всего живого. В сказаниях говорится, что … Википедия

Книги

• Скандинавские мифы для детей , Фрайт Алекс, Стоуэлл Луи. Скандинавские мифы прочно вросли в современную культуру. В их сюжетах черпал вдохновение Дж. Р. Р. Толкиен, написавший историю Средиземья, Рихард Вагнер сочинил по ним цикл опер "Кольцо…
• Скандинавские мифы для детей , Фрайт А., Стоуэлл Л.. Скандинавские мифы прочно вросли в современную культуру. В их сюжетах черпал вдохновение Дж. Р. Р. Толкиен, написавший историю Средиземья, Рихард Вагнер сочинил по ним цикл опер "Кольцо…

Как называется ад в скандинавской мифологии? и получил лучший ответ

Ответ от Chakan The Forever Man[гуру]
Хельхейм что-ли...
Источник:

Ответ от 2 ответа [гуру]

Привет! Вот подборка тем с похожими вопросами и ответами на Ваш вопрос: Как называется ад в скандинавской мифологии?

Ответ от Ua [гуру]
В кельтской, скандинавской мифологии ада как такового нет. у кельтов нет совсем, у скандинавов исключительно место куда попадут умершие от старости и болезней.
Скандинавия была заселена в результате переселения народов. с собой они принесли какое-то базовое миропонимание и общие символы: дерево, общее представление о создании мира (перво человек, убийство его, и на его костях создание мира) , общее деление на посмертия (условный рай и условный ад) . Аналог рая - Гимле. Вальхалла - воинство Высокого, а никак не рай - собственно, настоящая служба там только начинается... а вот Хель, Хельхейм - странное место. вроде и не ад, а вроде и похоже... Хель (Хельхейм) и Нифльхейм - два разных места. Хель - скорее всего своего рода скандинавское чистилище.. .
Из Хель человек ещё может возродиться, а вот из Нифльхейма - нет, его душа вечно бродит среди туманов. Не все умершие во время битвы попадают в Вальхаллу, только те, кого взяли валькирии.
Не зря ведь те, кому непосчастливилось пасть в битве и дожить до старости бросались на меч, чтобы попасть в более благоприятные "секции". Для таких уже не Хель, а Вальхалла.

В какой ад лично вы планируете попасть после смерти?

Количество религий не поддаётся подсчёту, и у каждой - своя концепция . В одних грешников после смерти поджаривают на кострах и сажают на колы, в других примерно то же творится с праведниками. Доходит до того, что ад порой выглядит привлекательнее рая.

В раю должно быть всё: и ад тоже!
Станислав Ежи Лец

Геенна огненная

Ад как таковой существует не во всех мировых религиях. Есть некое понятие о загробном мире, где одним чуть хуже, другим чуть лучше, и каждому по делам его. Преисподняя как место наказания грешников стала популярной темой в связи с распространением христианства. Конечно, ад существует в буддизме (Нарака), верованиях майя (Шибальба), у скандинавов (Хельхейм), но нигде, помимо христианства, ему не придавалось такого значения, нигде он не был прорисован настолько ярко, красочно, эффектно. Впрочем, христианство всегда лучше иных религий умело показать красивую картинку - в целях привлечения или устрашения.

Сатана, восседающий на троне преисподней, - это не более чем реклама церкви как института спасения. В Библии о подобном нет ни слова.

У этой монеты есть и другая сторона. Дело в том, что Библия о загробном мире вообще молчит. Царство небесное и ад упоминаются несколько раз вскользь как места, где радуются праведники и мучаются грешники, но и только. Все современные понятия о христианской преисподней появились в средневековье благодаря ретивым проповедникам и бурной фантазии иллюстраторов. Более того, пропагандируемая современной церковью теория ада и рая идёт вразрез с Библией. По Библии Сатана не может править адом, поскольку бог говорит ему: «…и Я извлеку из среды твоей огонь, который и пожрёт тебя; и Я превращу тебя в пепел на земле пред глазами всех, видящих тебя, все знавшие тебя среди народов изумятся о тебе; ты сделаешься ужасом; и не будет тебя вовеки» (Иез. 28:18, 19). Также нельзя забывать, что бог отдал в искупление человеческих грехов собственного сына - неужели зря?.. Так что ад является скорее порождением церкви как института, нежели самой религии.

Иероним ван Акен Босх имел своеобразный взгляд на преисподнюю. Правая створка его знаменитого триптиха «Сад земных наслаждений» изображает ад, но какой! Музыкальный ад, где мученики распяты на струнах и грифах…

Католики и православные предъявляют к верующим очень строгие требования. Чтобы попасть в рай, недостаточно верить и быть праведным. Требуется принять крещение, регулярно причащаться, творить много добрых дел и постоянно молиться о собственном спасении. В общем и целом выходит, что практически всем людям, даже законопослушным и добрым, полагается по рангу ад, если они не посещают церковь ежедневно и не проводят по несколько часов в день в молитвах. Протестантизм на этот счёт гораздо логичнее и проще: достаточно верить в бога и быть праведным. Ритуалов и идолов протестанты не признают.

«Данте и Вергилий в аду». Картина Адольфа-Уильяма Бугро (1850).

Но вернёмся, собственно, к аду. На сегодняшний день наиболее распространённой картиной христианского ада можно считать изображённую великим Данте в «Божественной комедии». Почему? Потому что Данте систематизировал то, что до него представляло собой месиво из неканонических Евангелий, проповедей, лекций, народных верований. Конечно, Данте строго следует за Аристотелем, который классифицировал грешников задолго до появления христианства, но в данном случае это выглядит совершенно уместно.

По версии Данте, в первом круге ада (Лимбе) томятся души добродетельных нехристиан и некрещёных младенцев. То есть тех, кто был близок к принятию Христа, но, к несчастью, ничего о нём не знал. В какой-то мере это злая пародия, но она однозначно более справедлива, чем утверждение, что на адские муки обречены все язычники без исключения. Душам в Лимбе не больно - просто печально и очень скучно. Хотя наличие там Аристотеля, Сократа и Птолемея может скрасить скуку любому случайному гостю.

Остальные круги более или менее равномерно распределены между грешниками различного толка. Развратников разрывает и выкручивает ураганом, обжоры гниют под дождём, скупцы перетаскивают с места на место тяжести, еретики лежат в раскалённых могилах (вот-вот, уже сковородки появились). Более жестокие муки справедливо полагаются насильникам и бандитам, которые кипят в раскалённой крови, а также богохульникам, которые изнывают от жажды в раскалённой пустыне (и с неба идёт огненный дождь). Прочих потрошат, купают в зловонном кале, бичуют, варят в смоле. В последнем, девятом круге мучают предателей, которые вмёрзли в вечный лёд озера Коцит. Там же обитает и Люцифер, ангел ада.

В 1439 году на Флорентийском соборе католическая церковь официально пошла на сделку с богом и приняла догмат о чистилище - наверняка не без влияния Данте, к тому времени давно уже покойного. Попадать сразу в ад на вечные муки без возможности искупления людям не хотелось. Сказка о чистилище зародилась в народе (причём ещё в ветхозаветные времена), папа Григорий I в конце VI века признал справедливость нововведения, Фома Аквинский и Данте его систематизировали, а церковь пошла навстречу людям и подарила им шанс на спасение. Чистилище стало промежуточной территорией между адом и раем. Неоднозначные грешники (например, праведные, но некрещёные) не сразу отправлялись на муки вечные, а попадали сначала в чистилище, где в течение некоторого времени искупали свои грехи путём молитв. В помощь грешнику идут и молитвы за него живых людей. На Тридентском соборе 1562 года учение о чистилище официально подтвердили. Что характерно, суровое православие это учение отвергает: раз грешник - значит в ад, никакого снисхождения. Отвергает его и протестантизм, но там всё-таки гораздо более снисходительные требования к кандидату в обитатели рая.

Пару слов стоит добавить про христианский рай, куда попадают души либо напрямую, либо после чистилища. Точного понятия о рае у христиан, как ни странно, нет. Чаще всего представляется некая светлая небесно-облачная субстанция, из которой блаженные могут созерцать вечное сияние бога, попивая нектар и закусывая амброзией. Такая картина пришла из иудаизма, где праведники в раю вечно созерцают верховное божество (правда, ни кушать, ни пить им при этом не требуется). Есть опасения, что для многих жителей нашей планеты подобный рай может показаться хуже ада. Скучно, скучно, господа.

Впрочем, с принципами и постулатами христианского ада мы хорошо знакомы. Нет смысла останавливаться на них подробно. Отправимся-ка мы в другой ад. Например, в скандинавский.

Краткая классификация преисподних

• Тип 1. Ряд кругов (или отдельных преисподних) с различными пытками и страданиями для грешников различной степени тяжести: христианство, ислам, буддизм, даосизм, китайские верования, зороастризм, ацтекская мифология.
• Тип 2. Общая преисподняя для всех: древнегреческая и скандинавская мифология.
• Тип 3. Абсолютная пустота: древнеегипетская мифология.

Хель против аида

Удивительное сходство между древнегреческим и древнескандинавским загробными мирами позволяют не только объединить их в один подраздел, но и говорить о них как об одной преисподней с некоторыми различиями. В принципе, многие религии подвержены явлению синкретизма - когда одни и те же легенды находят своё место в верованиях различных народов. Сразу уточним: в скандинавской мифологии (как и в древнегреческой) нет ни ада, ни рая как таковых. Как и в большинстве религий, есть некий загробный мир, и всё.

Скандинавы считали, что всего миров девять, одним из них, срединным, является Мидгард - наша Земля. Умершие подразделяются на две категории - герои и все остальные. Никаких других принципов нет, никаких грешников и праведников. Про героев мы поговорим отдельно, а у остальных всего один путь: умер - получи путёвку в ад, Хельхейм. Сам Хельхейм - это лишь часть большего мира, Нифльхейма, одного из первомиров, давших начало нашему родному Мидгарду. В Нифльхейме холодно и неуютно, там царствуют вечный лёд и туманы, а его самую неприятную часть, собственно Хельхейм, возглавляет богиня Хель, дочь хитроумного Локи.

Хельхейм необыкновенно похож на хорошо знакомый нам греческий Аид. Разве что в последнем правитель - мужского пола. Аналогии провести нетрудно. В Аид можно переправиться на ладье Харона через реку Стикс, в Хельхейм - через реку Гйоль. Через последнюю, правда, построен мост, бдительно охраняемый великаншей Модгуд и четырёхглазым псом Гармом. Догадайтесь, какое имя носит Гарм в древнегреческой мифологии. Верно, Цербер.

Мучения умерших в Аиде и Хельхейме практически идентичны. В основном они заключаются в скуке и духовных страданиях. Особо отличившиеся грешники получают специфические наказания, порой даже физические. Можно вспомнить Сизифа, обречённого день за днём выполнять бессмысленную работу, заталкивая на вершину горы тяжёлый камень, срывающийся каждый раз за секунду до окончания работы. Царь Сипила Тантал обречён в Аиде на вечные муки голода и жажды. Он стоит по горло в воде под раскидистыми кронами отягощённых плодами деревьев, но не может отпить, потому что вода уходит, лишь только он наклоняется, и откусить от плода, потому что ветви поднимаются, когда он тянет к ним руку. А к великану Титию приставлен змей, пожирающий ежедневно его печень, которая за ночь отрастает заново. В принципе, этим мученикам живётся в Аиде веселее, чем прочим. Им хотя бы есть чем заняться.

В Хельхейме есть некоторые отличия. Во-первых, его жители постоянно страдают не только от скуки, но также от холода, голода и болезней. Во-вторых, из Хельхейма не может возвратиться никто - ни человек, ни бог. Единственный побывавший там и вернувшийся - посланник Одина Хермод, но это отдельная история. Из Аида, напомню, возвращаются регулярно, и даже сходят туда порой по собственной воле. Главное - иметь пару монеток для Харона.

Главное отличие скандинавской загробной жизни - это наличие Вальхаллы, своеобразного рая. Вальхалла - это дворец, расположенный в Асгарде, небесном городе. Аналог Асгарда у греков - гора Олимп. В Вальхаллу попадает довольно узкая прослойка населения Скандинавии: воины, отличившиеся в бою и погибшие с честью на поле битвы. Половина героев отходит богу Одину, половина отправляется в другой дворец, Фолькванг, принадлежащий богине Фрейе. Впрочем, бытие обеих групп воинов примерно одинаково. Утром они облачаются в доспехи и весь день бьются насмерть. Вечером они оживают и ужинают мясом вепря Сехримнира, запивая хмельным мёдом. А потом их всю ночь ублажают женщины. Вот такой настоящий мужской рай: подраться, пожрать, напиться и по девочкам. Впрочем, большинству мужчин такой рай и в самом деле ближе, чем ангельские пения на христианских небесах.

На самом деле в древнегреческой мифологии тоже есть аналог рая - Элизиум (не путать с Олимпом - обителью богов), страна блаженных, диковинные заморские острова. Там нет забот и печали, там солнце, море и вода. Но попадают туда только души выдающихся героев древности и особо праведных людей, чья жизнь «одобрена» судьями подземного мира Аида. В отличие от Вальхаллы, у Элизиума очень много «двойников» в других религиях. Точь-в-точь о таком же рае повествует нам мифология древних кельтов и бриттов (Авалон), китайцев (острова Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу) и даже японцев (Остров вечной молодости).

Ацтекский ад

До сегодняшнего дня дошло несколько сотен идолов-изображений Миктлантекутли.

У ацтеков классовое деление распространялось даже на загробную жизнь. Место посмертного назначения предопределялось не столько личными качествами человека, сколько его общественным положением. В зависимости от того, кем был умерший при жизни - жрецом или простым землепашцем, - его душа при условии праведности попадала в один из трёх видов рая. Простые люди попадали в круг рая Тлалокан, максимально приближённый к земной жизни, а вот просветлённый жрец мог удостоиться чести отправиться в поистине космические высоты, в бесплотную страну Тлиллан-Тлапаллан или в дом Солнца Тонатиухикан. Ад в ацтекской традиции носил название Миктлан. Его возглавлял жестокий и злой (как и почти все остальные боги ацтеков) бог Миктлантекутли. Грешники независимо от положения должны были пройти девять кругов ада, чтобы достигнуть просветления и возродиться вновь. Помимо всего прочего, стоит добавить, что близ Миктлана течёт некая река, охраняемая жёлтой собакой. Знакомый сюжет, не правда ли?

Книга мёртвых

Осирис, властитель царства мёртвых, Дуата. Иногда изображался не с человеческой, а с бычьей головой.

Египетская мифология, в отличие от скандинавской и древнегреческой, включает в себя описание рая. Зато ада как такового в ней нет. Властвует над всем загробным миром Дуатом бог Осирис, который был подло убит братом Сетом, а затем воскрешён сыном Гором. Осирис не под стать остальным властителям загробных миров: он довольно добрый и мирный, и считается богом возрождения, а не смерти. Да и власть над Дуатом перешла к Осирису от Анубиса, то есть какая-никакая смена правительства имела место уже в те времена.

Египет в те далёкие времена был истинно правовым государством. Умерший первым делом попадал не в котлы ада и не в райские кущи, а на справедливый суд. Прежде чем добраться до суда, душа умершего должна была пройти целый ряд испытаний, избежать множества ловушек, ответить на различные вопросы стражам. Прошедший всё это представал перед сонмом египетских богов во главе с Осирисом. Далее на специальных весах сравнивался вес сердца покойного и Правды (в виде статуэтки богини Маат). Если человек прожил жизнь праведно, сердце и Правда весили одинаково, и умерший получал право отправиться в поля Иалу, то есть в рай. Грешник средней руки имел возможность оправдаться перед божественным судом, а вот серьёзный нарушитель высших законов в рай попасть не мог никак. Куда он попадал? Никуда. Его душу съедало чудовище Амат, лев с крокодильей головой, и наступала абсолютная пустота, которая казалась египтянам страшнее любого ада. К слову, Амат иногда появлялся и в тройном обличии - к крокодильей голове прибавлялась гиппопотамья.

Ад или геенна?

Что характерно, в Библии есть чёткое различие между понятиями «ад» (шеол) и «геенна». Шеол - это общее название загробного мира, гроб, могила, где пребывают после смерти и грешники, и праведники. А вот геенна - это как раз то, что мы сегодня называем адом, то есть некая область, где грешные души страдают во льду и огне. Изначально в аду находились даже души ветхозаветных праведников, но Иисус спустился за ними вплоть до последнего, самого нижнего круга ада, и увёл за собой в Царствие Небесное. Слово «геенна» пошло от реального географического названия долины близ Иерусалима, где сжигались тела павших животных и казнённых преступников, а также приносились жертвы Молоху.

Музыка медного будды

Но вернёмся к современным мировым религиям. В частности, к исламу и буддизму.

Ислам к мусульманам гораздо более мягок, нежели христианство к христианам. По меньшей мере, для мусульман есть только один грех, который не будет прощён Аллахом, - это многобожие (ширк). Для немусульман спасения, естественно, нет: все отправятся в ад как миленькие.

Судный день в исламе - это лишь первый шаг на пути к раю. После того как Аллах взвесит грехи человека и допустит его к дальнейшему пути, верующий должен пройти над адскими безднами по тонкому, как лезвие ножа, мосту. Человек, ведший грешную жизнь, непременно поскользнётся и упадёт, а праведник - дойдёт до рая. Сам по себе ад ислама (Джаханнам) почти не отличается от христианского. Грешников будут поить кипятком, облачать в одежды из пламени, да и вообще поджаривать в огне всевозможными способами. Причём, в отличие от Библии, Коран рассказывает о мучениях грешников достаточно чётко и подробно.

В горячих нараках грешников варят в котлах, прямо как в христианском аду.

Буддизм имеет свои «адские» особенности. В частности, адов в буддизме не один, а целых шестнадцать - восемь горячих и восемь холодных. Более того, иногда по необходимости появляются дополнительные и по случаю возникающие преисподние. И все они, в отличие от аналогов в других религиях, являются лишь временными пристанищами грешных душ.

В зависимости от степени земных прегрешений умерший попадает в предопределённый ему ад. Например, в горячий Сангхата-нарака, ад сокрушающий. Тут грешников перемалывают в кровавое крошево сдвигающиеся скалы. Или в холодный Махападма-нарака, где стоит такой мороз, что тело и внутренние органы коченеют и трескаются. Или в Тапана-нарака, где жертв протыкают раскалёнными копьями. По сути своей, множественные преисподние буддизма чем-то напоминают классические христианские круги ада. Количество лет, которые нужно отбыть в каждом аду для полного искупления и нового перерождения, чётко оговорено. Например, для упомянутого Сангхата-нарака это число составляет 10368х10 10 лет. В общем, немало, прямо скажем.

Надо отметить, что понятие о нараке менялось с течением времени. В источниках разных лет нарак бывает не только шестнадцать, но и двадцать, и даже пятьдесят. В древнеиндийской мифологии нарака одна и делится на семь кругов, причём жестокие физические пытки применяются к грешникам, обитающим в последних трёх кругах. Обитатели последнего круга (в основном их варят в масле) вынуждены страдать до самой смерти Вселенной.

Адские подземелья в буддизме находятся под мифологическим континентом Джамбудвипа и расположены, подобно усечённому конусу, в восемь слоёв, на каждом - по одному холодному и одному горячему аду. Чем ниже ад - тем он страшнее, и тем дольше придётся в нём мучиться. Будь Данте буддистом, ему бы нашлось что описывать.

Схожие принципы управляют адом и в индуизме. Грешники и праведники в зависимости от своих достижений могут после смерти попасть на различные планеты бытия (локи), где будут подвергаться мучениям или, наоборот, тонуть в удовольствиях. Пребывание на адских локах имеет конечную точку. Скостить «срок» можно с помощью молитв и приношений детей последнего воплощения страдающей души. После отбытия наказания душа реинкарнируется в новом существе.

А вот в даосизме рай и ад весьма даже напоминают христианские. Только находятся они в одном и том же месте - на небе. Райские кущи расположены в центральной, светлой части неба и подчиняются Ян-чжу, владыке света. Ад расположен на севере, в области мрачного неба, и подчиняется Инь-чжу, владыке тьмы. Кстати, и индуист, и даос сможет легко показать ад или рай пальцем - в обеих религиях расположения планет-лок и звёзд совмещены с реальной астрономией. Мучения даосских грешников напоминают древнегреческие - это раскаяние, скука, внутренняя борьба.

В китайской мифологии под влиянием буддизма сложилось система ада Диюй из десяти судилищ, в каждом из которых расположено 16 залов для наказаний. В первое судилище попадают все умершие без исключения. Их допрашивает судья Циньгуан-ван и решает, грешна душа или нет. Праведники прямиком отправляются в десятое судилище, где выпивают напиток забвения и по одному из шести мостов переходят обратно в мир живых, чтобы перевоплотиться. А вот грешникам перед реинкарнацией придётся попотеть в судилищах с первого по девятое. Пытки там вполне традиционные - вырывание сердец, вечный голод (к слову, так наказывают каннибалов), подъём по лестнице из ступеней ножей и так далее.

* * *

Бояться ада не стоит. Слишком много вариантов его существует, слишком по-разному воспринимают преисподнюю различные люди. Это свидетельствует лишь об одном: никто не знает, что нас ждёт за гранью. Мы сможем узнать об этом, только попав туда. Но торопиться сделать это в исследовательских целях, пожалуй, ни к чему. Помните, что у каждого свой ад - и это не обязательно огонь и смола.

Вечная память как вечная жизнь

В отечественной фантастике одно из самых интересных, сложных и ни на что не похожих «посмертий» описано в романе Святослава Логинова «Свет в окошке». В его варианте за чертой нет никакого воздаяния, а просто еще один мир, больше напоминающий чистилище, чем ад или рай. И значение в нём имеет не то, насколько грешным или праведным ты был, а то, насколько долго о тебе помнят. Каждый раз, когда кто-то из живых вспоминает о ком-то из умерших, это воспоминание превращается в монету, единственную валюту в стране мертвых. Те, о ком вспоминают много и часто, и после смерти живут припеваючи. А те, кто остался только в памяти двух-трех близких родственников, довольно скоро увядают.

Это нарочито материалистическая концепция. В ней именно память живых - мерило смысла и ценности человеческой жизни. Мы ведь ничего не знаем о людях, живших в прошлом, их как бы нет больше, а те немногие, о ком до сих пор помнят, в некотором смысле продолжают жить. Мораль выведена за скобки, тиран-завоеватель и писатель - властитель умов - оказываются в равной ситуации. Это несправедливо, но, к сожалению, очень правдоподобно.

Фраза «человек жив, пока его помнят» в этой концепции «посмертия» обретает плоть. И после прочтения книги поневоле задумываешься, многие ли вспомнят после смерти о тебе?

Слово «Вальхалла» можно перевести с древнего исландского языка как «зал павших» (в бою воинов). Часто можно столкнуться с различным написанием слова «Вальхалла». Это Валгалла, Вальхалла, Вальгалла. Любая транскрипция является допустимой.

Согласно легендам древних скандинавов, Вальхалла – это чертог Асгарда, в котором правит бог Один. Хозяин Вальхаллы спрашивает воинов, достойно ли они погибли и забирает лучших в свою дружину, которая будет сражаться вместе с ним, когда наступит Рогнарёк.

Нелёгкая дорога в Вальхаллу

Дорога в Вальхаллу тяжела и лишь достойные воины найдут её. Не каждый павший в бою воин был достоин войти в Вальгаллу. Туда попадали только лучшие. Часть убитых Валхаллы не достигали, а были «перенаправлены» в Фольквангр к Фрейе, что считалось не таким почётным. Викинги, которым посчастливилось попасть к Одину, становились его личной гвардией (в некоторых источниках их называют ледяными воинами). Для того, чтобы дорога в Вальхаллу привела воина именно к Одину, пасть викинг должен был с оружием в руках. Смертельно раненые воины просили товарищей вложить меч или топор в руки, иначе дорога в Вальхаллу ему не откроется.

Следует отдельно упомянуть, что оружие являлось своеобразным проводником к Вальхалле. Без меча или другого оружия дорога в Вальхаллу не откроется, и воин будет вечно блуждать в её поисках.

Ледяные воины Вальхаллы с утра сражаются друг с другом, пока не останется единственный уцелевший. После этого все павшие воскрешаются, их раны заживают, а отрубленные конечности вырастают вновь. После битвы путь героев лежит в зал Одина, где их встречает сам хозяин Вальхаллы. Там храбрецы пируют до самого вечера, вспоминая свои подвиги и чествуя сегодняшнего победителя. Ночью викинги расходятся по всей Вальхалле, а к ним приходят прелестные девы, которые ублажают их до самого утра. Некоторые считают, что воины, попавшие в свой рай, развлекаются с валькириями, однако ночные красавицы вовсе не являются ими.

Вступление в ряды дружинников Одина могло совершаться несколькими способами:

1. Хозяин Вальхаллы забирал себе лучших бойцов, причём викинги верили, что Один может специально послать валькирий на поле боя, чтобы те мешали сражаться героям. Если воин внезапно спотыкался или промахивался, это значило, что Один хочет поскорее заполучить его в свои чертоги;
2. Если воин доживал до старости, он мог покончить жизнь ритуальным самоубийством, повесившись на дубе. Таким образом, он повторял жертвенное самоубийство Одина, который повесился, чтобы постичь мудрость рун;
3. Самым суровым был третий вариант – мужественная смерть через специфическую казнь, носившую название «кровавый орёл». Если викинг терпел такую казнь без криков и стонов – вход в Вальхаллу для него считался открытым, и он мог рассчитывать на почётное место между ледяными воинами Одина;
4. Считается, что другого пути в Вальхаллу нет, но существовал ещё один жестокий обычай. Пленным врагам викинги редко давали умереть достойно, но мужественные воины знали, как попасть в Вальхаллу в этом случае. Они просили распороть себе живот и прибить кишки к высокому столбу. Потом храбрец ходил вокруг столба, наматывая кишки на него и насмехаясь над своими врагами. Если он не терял самообладания и мужественно переносил боль, враги сжигали его тело, прося Одина принять к себе доблестного воина.

Как устроена Вальхалла и чертоги Одина

Чертоги Вальхаллы представляют собой большой пиршественный зал, только вместо крыши у него золотые щиты гвардии Одина (эйнхериев). Стены сделаны из огромных копий героев, которые пируют в зале. Утром, уходя на сражение, воины разбирают стены и крышу, фактически забирая чертоги с собой.

Всего в пиршественном зале 540 дверей, из каждой должно выйти по 800 бойцов, когда настанет Рогнарёк. В сумме должно получиться 432 000 воинов, готовых поддержать богов в последней битве с великанами.

Несмотря на то, что женщины в культуре викингов занимали достаточно привилегированное положение и часто сражались наравне с мужчинами, в скандинавских сагах нет ни одного упоминания о том, куда попадают прекрасные воительницы. Единственной женщиной, упоминаемой в сагах, была Брунгильда, сосланная в наказание на землю и лишённая статуса валькирия. В древних сагах она не считается ни человеком, ни валькирией.

В самой середине Вальхаллы стоит трон Одина, с которого суровый бог осматривает все миры единственным глазом, чтобы не пропустить начало конца света.

Стоит заметить, что такая дикая и суровая жизнь виделась язычникам викингам настоящим раем, ведь их настоящая жизнь была чередой битв, убийств и пьяного веселья.

Какой виделась Вальхалла в христианские времена

Весьма интересно, какого мнения о Вальхалле были первые христиане, которые узнали про рай суровых северных воинов. Первые миссионеры, посетившие скандинавов и узнавшие аспекты их суровой религии, были поражены до глубины души. Христиане и так считали викингов настоящими демонами, а узнав, что их рай напоминает христианский ад и вовсе утвердились в своём мнении. Ежедневное воскрешение воинов для того, чтобы на следующий день опять убивать друг друга, было трактовано христианами как муки грешников в аду. Сам Один в этом месте являлся воплощение сатаны.

Бесстрашные воины севера, кидавшиеся в бой на превосходящие их в несколько раз отряды врагов и не боящиеся смерти, вызывали ужас у цивилизованных европейцев. А элита викингов – берсерки и улфхеднары — наводили мысли о прирученных демонах из ада.

Несмотря на принятие норвежцами христианства, многие язычники бежали в Исландию, где до наших дней сохранилась религия Асатру (что означает вера в Ассов). Современные исландские воины спецназа до сих пор используют боевой клич викингов «Till Valhall!», который в переводе на наш язык означает « В Вальгаллу!».

Врата Вальхаллы

Чтобы войти в Вальхаллу, мёртвые герои должны отпереть врата Вальгринд. Их значение до сих пор не ясно, хотя по логике, они должны запирать Вальхаллу от нежелательных посетителей. В пользу этой теории говорит и то, что одна из скандинавских Эдд ясно говорит о том, что ворота Вальгринд могут отпереть только мёртвые. Запор данных ворот является одним из уникальных артефактов, которые были изготовлены тёмными альвами.

Данные персонажи являются прообразом тёмных эльфов, так широко растиражированных благодаря современным играм. Хотя в отличие от игр, в которых тёмные и светлые эльфы являются близкими родственниками, скандинавские Эдды говорят, что тёмные альвы имеют совершенно иную природу, нежели альвы (эльфы) светлые.

Замок обладает волшебной силой, каждый недостойный его коснуться, при прикосновении к нему будет скован навеки.

Некоторые фольклористы и публицисты Швеции (в частности Виктор Рюдберг) считают, что название ворот Вальхаллы можно перевести как «громко хлопающие». Данное утверждение основано на древнем поверье, которое связывало раскаты грома и открытие ворот Вальгринд в одно целое.

Воины Одина эйнхерии – избранные из лучших

В культуре древних скандинавов можно найти достаточно подробные описания героев Вальхаллы эйнхериев. Хотя этим словом называли великих героев, точное его значение утеряно и никто не знает, что оно означает на самом деле.

Сражающиеся друг с другом воины Одина оттачивают своё мастерство, так как им придётся вступить в схватку с ужасными великанами во время последней битвы богов. Так как раны эйтхериев всегда затягиваются, они бессмертны.

Во время пира в чертогах павшие герои пьют волшебный мёд, который течёт из вымени козы Хейдрун. Скандинавская мифология не даёт нам ответа на вопрос, является ли этот напиток алкогольным, хотя зная быт викингов, не трудно предположить, что в раю без выпивки им было бы скучно. Основным блюдом на пиру является мясо огромного вепря Сехримнира, который кроме того, что способен накормить неограниченное число воинов, возрождается каждый день.