УСЛОВНОСТЬ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ
УСЛОВНОСТЬ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ
УСЛОВНОСТЬ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ - в широком смысле изначальное искусства, проявляющееся в определенном отличии, несовпадении художественной картины мира, отдельных образов с объективной реальностью. Это указывает на своего рода дистанцию (эстетическую, художественную) между действительностью и художественным произведением, которой является неотъемлемым условием адекватного восприятия произведения. Термин “условность” укоренился в теории искусства поскольку художественное осуществляется преимущественно в “формах жизни”. Языковые, знаковые выразительные средства искусства, как , представляют собой ту или иную степень преобразования этих форм. Обычно выделяют три типа условности: условность , выражающую видовую специфику искусства, обусловленную свойствами его языкового материала: краски - в живописи, камень - в скульптуре, - в литературе, звук - в музыке и т. д., что предопределяет каждого вида искусства в отображении различных сторон действительности и самовыражении художника - двухмерное и плоскостное изображение на холсте и экране, статичность в изобразительном искусстве, отсутствие “четвертой стены”в театре. Вместе с тем живопись обладает богатством цветового спектра, кинематограф высокой степенью динамичности изображения, литература, благодаря особой емкости словесного языка, вполне восполняет отсутствие чувственной наглядности. Такая называется “первичной” или “безусловной”. Другой условности представляет собой канонизацию совокупности художественных характеристик, устойчивых приемов и выходит за рамки частичного приема, свободного художественного выбора. Такая условность может являть собой художественный целой эпохи (готика, барокко, ампир), выражать идеал конкретного исторического времени; на нее оказывают сильное влияние этнонациональные особенности, культурные представления, обрядовые народа, мифилогия. Древние греки наделяли своих богов фантастической силой и другими символами божества. На условности Средневековья сказалось религиозно-аскетическое к действительности: этой эпохи олицетворяло потусторонний, таинственный . Искусству классицизма предписывалось изображать в единстве места, времени и действия. Третий тип условности - собственно художественный прием, зависящий от творческой воли автора. Проявления такой условности бесконечно разнообразны, отличаются ярко выраженной метафоричностью, экспрессивностью, ассоциативностью, нарочито открытом пересозданием “форм жизни” - отступлениями от традиционного языка искусства (в балете - переход на обычный шаг, в опере - к разговорной речи). В искусстве необязательно, чтобы формообразующие компоненты оставались для читателя или зрителя незаметными. Умело реализованный открытый художественный прием условности не нарушает процесса восприятия произведения, а напротив, часто его активизирует.
А. А. Оганов
Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .
Смотреть что такое "УСЛОВНОСТЬ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ" в других словарях:
Один из основополагающих принципов создания художественного произведения. Обозначает нетождественность художественного образа объекту изображения. Существует два типа художественной условности. Первичная художественная условность связана с самим… … Литературная энциклопедия
условность художественная - неотъемлемая черта любого произведения, связанная с природой самого искусства и состоящая в том, что созданные художником образы воспринимаются как нетождественные действительности, как нечто созданное творческой волей автора. Любое искусство… …
УСЛОВНОСТЬ - художественная, многоплановое и многозначное понятие, принцип художественной изобразительности, в целом обозначающий нетождественность художественного образа объекту воспроизведения. В современной эстетике различают первичную и вторичную… …
условность в искусстве - 1) нетождественность реальности и ее изображения в литературе и искусстве (первичная условность); 2) сознательное, открытое нарушение правдоподобия, прием обнаружения иллюзорности художественного мира (вторичная условность). Рубрика: Эстетические …
художественная правда - отображение в произведениях искусства жизни в соответствии с ее собственной логикой, проникновение во внутренний смысл изображаемого. Рубрика: Эстетические категории в литературе Антоним/коррелят: субъективное в искусстве, условность в искусстве… … Терминологический словарь-тезаурус по литературоведению
УСЛОВНОСТЬ - одно из сущност ных свойств иск ва, подчеркивающее отличие худож. произв. от воспроизводимой в них реальности. В гносеологическом плане У. рассматривается как общий признак худож. отражения, указывающий на нетождественность образа и его объекта.… … Эстетика: Словарь
фантастика - (от греч. phantastike искусство воображать) вид художественной литературы, основанный на особом фантастическом типе образности, для которого характерны: высокая степень условности (см. условность художественная), нарушение норм, логических связей … Словарь литературоведческих терминов
ВЫМЫСЕЛ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ - ВЫМЫСЕЛ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ, деятельность воображения писателя, которая выступает как формообразующая сила и приводит к созданию сюжетов и образов, не имеющих прямых соответствий в предшествующем искусстве и реальности. Обнаруживая творческую энергию… … Литературный энциклопедический словарь
В литературе и др. искусствах изображение неправдоподобных явлений, введение вымышленных образов, не совпадающих с действительностью, ясно ощущаемое нарушение художником естественных форм, причинных связей, закономерностей природы. Термин Ф.… … Литературная энциклопедия
Кузьма Петров Водкин. «Смерть комиссара», 1928, Государственный Русский муз … Википедия
Книги
- Западноевропейская литература ХХ века. Учебное пособие , Шервашидзе Вера Вахтанговна. В учебном пособии освещаются ключевые явления в западноевропейской литературе ХХ века - радикальное обновление художественного языка, новая концепция реальности, скептическое отношение к…
УСЛОВНОСТЬ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ – в широком смысле изначальное свойство искусства, проявляющееся в определенном отличии, несовпадении художественной картины мира, отдельных образов с объективной реальностью. Это понятие указывает на своего рода дистанцию (эстетическую, художественную) между действительностью и художественным произведением, осознание которой является неотъемлемым условием адекватного восприятия произведения. Термин «условность» укоренился в теории искусства поскольку художественное творчество осуществляется преимущественно в «формах жизни». Языковые, знаковые выразительные средства искусства, как правило, представляют собой ту или иную степень преобразования этих форм. Обычно выделяют три типа условности: условность, выражающую видовую специфику искусства, обусловленную свойствами его языкового материала: краски – в живописи, камень – в скульптуре, слово – в литературе, звук – в музыке и т.д., что предопределяет возможность каждого вида искусства в отображении различных сторон действительности и самовыражении художника – двухмерное и плоскостное изображение на холсте и экране, статичность в изобразительном искусстве, отсутствие «четвертой стены»в театре. Вместе с тем живопись обладает богатством цветового спектра, кинематограф высокой степенью динамичности изображения, литература, благодаря особой емкости словесного языка, вполне восполняет отсутствие чувственной наглядности. Такая условность называется «первичной» или «безусловной». Другой тип условности представляет собой канонизацию совокупности художественных характеристик, устойчивых приемов и выходит за рамки частичного приема, свободного художественного выбора. Такая условность может являть собой художественный стиль целой эпохи (готика, барокко, ампир), выражать эстетический идеал конкретного исторического времени; на нее оказывают сильное влияние этнонациональные особенности, культурные представления, обрядовые традиции народа, мифилогия. Древние греки наделяли своих богов фантастической силой и другими символами божества. На условности Средневековья сказалось религиозно-аскетическое отношение к действительности: искусство этой эпохи олицетворяло потусторонний, таинственный мир. Искусству классицизма предписывалось изображать действительность в единстве места, времени и действия. Третий тип условности – собственно художественный прием, зависящий от творческой воли автора. Проявления такой условности бесконечно разнообразны, отличаются ярко выраженной метафоричностью, экспрессивностью, ассоциативностью, нарочито открытым пересозданием «форм жизни» – отступлениями от традиционного языка искусства (в балете – переход на обычный шаг, в опере – к разговорной речи). В искусстве необязательно, чтобы формообразующие компоненты оставались для читателя или зрителя незаметными. Умело реализованный открытый художественный прием условности не нарушает процесса восприятия произведения, а напротив, часто его активизирует.
При просмотре экранизации или постановке на сцене какого-либо литературного произведения, мы часто сталкиваемся с несоответствиями сюжету, описанию персонажей, а порой, духу произведения в целом. Бывает так, что после прочтения книги, люди "не отходя от кассы" идут в кино или театр и выносят суждение, "что лучше" – оригинальное произведение или его переосмысление средствами другого вида искусства.
И нередко зритель бывает разочарован, поскольку образы, рожденные в его голове по прочтении книги, не совпадают с воплощенной режиссёром реальностью произведения на экране или на сцене. Согласитесь, что в глазах публики судьба экранизации или постановки часто складывается более удачно, если книгу читают после просмотра: воображение формирует "картинку", пользуясь увиденными "режиссёрскими" образами.
Итак, проведем небольшое исследование и попытаемся определить, в чем кроется "корень зла" и какие типы несоответствий бывают. А также нам предстоит ответить на основной вопрос: являются ли эти несоответствия случайными или специальными? Ответы на эти вопросы, и анализ опыта великих режиссёров позволит показать, как по возможности верно передать "атмосферу" произведения и описываемую в нем реальность. В теории искусств (литературе, кинематографе) несоответствия художественного образа объекту изображения называются условностью. Именно на условности как художественном переосмыслении объекта изображения строится художественное произведение. Без неё не существовало бы поэзии или изобразительного искусства, - ведь поэт или художник рисуют своё восприятие окружающего мира, обработанное своим воображением, которое может не совпадать с читательским. Следовательно, сам вид искусства - условность: когда мы видим фильм, то как бы правдоподобно в нём ни были изображены события, мы понимаем, что этой реальности на самом деле не существует, она создана трудом целой команды профессионалов. Нас обманывают, но этот обман художественный, и мы его принимаем, потому что он доставляет удовольствие: интеллектуальное (заставляет нас думать о поднятых в произведении проблемах) и эстетическое (дарит ощущение красоты и гармонии).
Кроме того, существует "вторичная" художественная условность: под ней чаще всего понимают набор приёмов, которые характерны для какого-либо художественного направления. В драматургии эпохи классицизма, например, в качестве необходимого предъявлялось требование единства места, времени и действия.
В теории искусств (литературе, кинематографе) несоответствия художественного образа объекту изображения называются условностью. Именно на условности как художественном переосмыслении объекта изображения строится художественное произведение.
Художественная условность
— один из основополагающих принципов создания художественного произведения. Обозначает нетождественность художественного образа объекту изображения. Существует два типа художественной условности. Первичная художественная условность связана с самим материалом, которым пользуется данный вид искусства. В литературе особенность художественной условности зависит от литературного рода: внешняя выраженность действий в драме, описание чувств и переживаний в лирике, описание действия в эпосе. Вторичная художественная условность характерна не для всех произведений. Она предполагает сознательное нарушение правдоподобия: отрезанный и живущий сам по себе нос майора Ковалёва в «Носе» Н. В. Гоголя, градоначальник с фаршированной головой в «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина.
Этот тип условности как бы вытекает из первого, однако в отличие от него, является сознательным. Авторы намеренно используют средства выразительности (эпитеты, сравнения, метафоры, аллегории), чтобы в более яркой форме донести до читателя свои идеи и эмоции. В кинематографе у авторов также есть свои "приёмы", совокупность которых оформляет стиль режиссёра. Так, всем известный Квентин Тарантино прославился за счет нестандартных сюжетов, порой граничащих с абсурдом, героями его картин чаще всего являются бандиты и наркодилеры, диалоги которых изобилуют ругательствами. В связи с этим стоит отметить сложность, которая порой возникает при построении кинематографической реальности. Андрей Тарковский в своей книге "Запечатлённое время" рассказывает, скольких трудов ему стоило выработать концепцию изображения исторического времени в "Андрее Рублеве". Перед ним стоял выбор между двумя кардинально разными "условностями": "археологической" и "физиологической".
Первая из них, её ещё можно назвать "этнографической", предписывает воспроизвести эпоху наиболее точно с точки зрения историка с соблюдением всех особенностей того времени, вплоть до выговора.
Вторая представляет мир героев приближенным к миру современности, чтобы "зритель не ощущал «памятниковой» и музейной экзотики ни в костюмах, ни в говоре, ни в быте, ни в архитектуре". Какой бы путь как режиссёр выбрали Вы?
У кино больше возможностей передать реальность, особенно, в плане пространства.
В первом случае художественная реальность была бы правдоподобно изображена с точки зрения реального человека того времени, участника событий, но была бы, скорее всего, не понятна современному зрителю в силу произошедших изменений в жизни, быте и языке народа. Современный человек не может воспринимать многие вещи так же, как и люди XV века (например, икону "Троицы" Андрея Рублева). Тем более, восстановление исторической эпохи с абсолютной точностью в кинематографическом произведении - это утопия. Второй путь, пусть с небольшим отступлением от исторической правды, позволяет лучше донести "суть" произошедших событий и, возможно, авторскую позицию по отношению к ним автора, что гораздо важнее для кинематографа как искусства. Отмечу, что особенностью "условности" (в широком понимании) кинематографа как искусства является именно "фотографическая доказательность", внешнее правдоподобие: зритель верит в происходящее, потому что ему с максимальной точностью показывают приближенное к его представлениям изображение феноменов действительности. Например, зритель поверит в то, что действие фильма происходит у Эйфелевой башни, если съемки будут происходить у самой башни. По Тарковскому, спецификой кинематографа как искусства является "натуралистичность" изображения: не в контексте "натурализма" Э. Золя и его последователей, а как синоним точности изображения, как "характер чувственно воспринимаемой формы кинообраза". Кинообраз может быть воплощен только с помощью фактов "видимой и слышимой жизни", он должен быть внешне правдоподобен. Тарковский приводит в пример наилучший, по его мнению, способ изображения сновидений в фильме: не делая особого акцента на их "смутности" и "невероятности", по его мнению, нужно передать предельно точно фактическую сторону сна, произошедшие в нем события.
Кадр из фильма А. Тарковского «Андрей Рублёв» (1966)
В этой специфической особенности кинематографа состоит его большое преимущество, к примеру, перед театром. У кино больше возможностей передать реальность, особенно, в плане пространства. В театре зрителю приходится прилагать усилия, чтобы "достраивать" изображение: представлять сценические декорации как реально существующие объекты действительности (пластиковые пальмы за восточный пейзаж), - а также, принимать множество условностей, например, правило построения мизансцены: чтобы актёров было слышно, они вынуждены поворачиваться к залу, в том числе, чтобы и передать собственные мысли шёпотом. В кино благодаря операторской работе эти действия выглядят реалистичней, мы словно наблюдаем за происходящим в реальном времени: актёры ведут себя естественно, а если и расположены особым образом, то только для создания особого эффекта. Кино "облегчает" восприятие художественной выдумки, - у зрителя нет возможности не поверить в неё. За исключением некоторых случаев, о которых я расскажу ниже.
Справедливости ради нужно отметить, что в большей "условности" театра есть своя прелесть. Театр дает возможность смотреть не только на то, что тебе показывает камера и, как следствие, понимать сюжет не только в том ключе, который задает режиссёр, а видеть "в перспективе": игру всех актёров сразу (и чувствовать напряжение, передаваемое настоящими эмоциями живых людей), - это впечатление нивелирует избыточную "условность" и огрехи театральной постановки и завоевывают сердца. Вернемся к кинематографической условности. В случае же экранизаций нужно передать образ максимально близко не к реальному (которого не существует), но к литературному. Естественно, необходимо учитывать тип экранизации: если фильм задумывается как "новое прочтение" (в таком случае в титрах пишется "по мотивам...", "на основе…"), то очевидно, что зритель не должен требовать от создателей следования букве литературного произведения: в таком фильме режиссёр лишь использует сюжет фильма, чтобы выразить себя, своё авторское "я".
"Чистых" адаптаций довольно мало: даже в тех, что преподносят себя как таковые, видны вольности и отклонения, порой даже не по вине режиссёра.
Однако дело обстоит иначе, когда мы смотрим "адаптацию" (или "пересказ-иллюстрацию" в киноведческой терминологии). Это наиболее тяжелый вид экранизации как раз по причине того, что режиссёр берет на себя миссию передать верно сюжет и дух произведения. "Чистых" адаптаций довольно мало: даже в тех, что преподносят себя как таковые, видны вольности и отклонения, порой даже не по вине режиссёра. Мы как раз хотели бы рассмотреть случаи, когда при создании художественной реальности фильма или экранизации допускается промах, за который неизбежно цепляется глаз зрителя, и из-за чего становится "тяжелее" воспринимать материал. Мы имеем в виду не столько "киноляпы", сколько именно "условности", в которые нас заставляют поверить создатели. Итак, одной из условностей является несоответствие пространства произведения, созданных для фильма декораций, чему-то исходному: образу в литературном произведении, изображению в выпущенной ранее серии фильма. Подбор декораций - серьезная задача для режиссёра, поскольку именно они создают "атмосферу" фильма. Тарковский отмечает, что сценаристы порой описывают "атмосферу" интерьера не буквально, а задавая ассоциативный ряд, что осложняет подбор нужного реквизита: так, "в сценарии Фридриха Горенштейна написано: в комнате пахло пылью, засохшими цветами и высохшими чернилами". Описание помогает режиссёру без проблем представить себе описанную "атмосферу", но на его плечах лежит еще более трудная задача - воплощение этой атмосферы, настроения и, следовательно, поиск необходимых средств выражения. Обидно, когда с целью создания нового настроения режиссёры разрушают то пространство, которое было уже удачно воплощено их предшественниками. Например, все помнят чудесную атмосферу волшебного мира, которая была создана Крисом Коламбусом в первой и второй частях Поттерианы. Но многие заметили, что уже в третьем фильме "Гарри Поттер и Узник Азкабана", снятом Альфонсо Куароном, ландшафт вокруг замка резко поменялся: вместо приветливых зеленых лужаек появились отвесные склоны, хижина Хагрида поменяла свое местоположение.
Фрагмент фильма «Гарри Поттер и узник Азкабана» (реж. Альфонсо Куарон, 2004)
Понятна цель изменения пространства: как только книга стала становиться серьезней и страшней, зеленые лужайки стали не подходить по настроению. Но зрителю, который не может не видеть несоответствия между сериями единого произведения, остается только пожимать плечами и принимать их.
Поттериана - хороший пример для еще одного вида "условности": несоответствия актёров по возрасту. Возможно, мой комментарий вызовет протест со стороны поклонников фильмов о "Гарри Поттере", но приходится признать, что возраст Алана Рикмана, сыгравшего Северуса Снегга во всех фильмах про молодого волшебника, не соответствует возрасту героя. Герою книги можно дать от силы лет 35-40, ведь он ровесник родителей Гарри. Однако на момент окончания съемок Алану Рикману исполнилось 68 лет! И, конечно же, трогательная и романтичная история любви Снегга к матери Поттера Лили, показанная в фильме, все же несколько заставляет нахмуриться зрителя, потому что описанная страсть находящего в почтенном возрасте Рикмана, увы, вызывает не тот эффект, который породила книга в душах поклонников книги и который также ожидался от экранизации. Благосклонный зритель списывает на то, что поттериана снималась к тому моменту уже тринадцатый год. Но зритель, не знающий контекста книги или экранизации, может, в целом, неправильно понять специфику отношений героев. Из-за несоответствия возрасту Снегг в фильме - это несколько иной персонаж, чем тот, что описан в книге, при всем уважении к творчеству Алана Рикмана, который является одним из блистательных британских актёров. К тому же в молодости он действительно был очень убедителен, исполняя роли харизматичных негодяев и злодеев (например, играя шерифа Ноттингемского в фильме "Робин Гуд, принц воров" и следователя в "Стране в шкафу").
Несоответствия внешности персонажа - наиболее часто встречающаяся ситуация в экранизациях. Для зрителя нередко важно буквальное соответствие внешности актёра описанному в произведении образу.
И это объяснимо, потому что описание помогает узнать персонажа, соотнести с выстроенным в воображении зрителя образом. Если зрителю это удается сделать, то он эмоционально принимает актёра внутри себя, а потом уже размышляет о соответствии характеру. Например, было удивительно видеть Дориана Грея брюнетом в одноименной экранизации 2009 года (в исполнении Бена Барнса), который по книге и в предыдущих экранизациях был блондином.
В экранизации "Войны и мира" С. Бондарчука 1967 года актриса Людмила Савельева в значительной степени соответствовала описанию Наташи Ростовой, даже несмотря на то, что выглядела немного старше своего возраста (ей в действительности было всего 25), чего нельзя сказать об актрисе Клеманс Поэзи, которая сыграла Наташу Ростову в сериале 2007 года. В описании Л.Н. Толстого Наташи Ростовой в романе важное место отведено движению её тела: "черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад чёрными кудрями". Клеманс Поэзи, будучи блондинкой со светлыми глазами, не подходит по внешности, но, что более важно, обедняет образ, поскольку не передает того очарования, которая рождает её героиня, олицетворяющая кипение жизни и саму жизнь. Однако нельзя всю ответственность перекладывать на актрису: во многом характер героини задается общим тоном произведения. Современные зарубежные экранизации, в целом, показывают зрителю не тот мир, про который мы привыкли читать в литературе XIX в., а мир, преобразованный западным сознанием. К примеру, образ Анны Карениной в современном зарубежном кинематографе воплотили Софи Марсо (1997 год) и Кира Найтли (2012 год). В обоих фильмах не учтена особенность эпохи: несмотря на то, что героине Толстого было всего 28 лет, все люди того времени чувствовали себя и выглядели старше своих лет (один из примеров - мужу Анны Облонскому в начале романа было 46 лет, а он уже именуется как "старик").
Исполнительницы роли Наташи Ростовой - Людмила Савельева (1967) и Клеманс Поэзи (2007)
Следовательно, Анна уже входила в категорию женщин "бальзаковского возраста". Поэтому обе актрисы слишком молоды для этой роли. Отметим, что Софи Марсо всё же ближе по возрасту к своей героине, вследствие чего ей порой удается передать её обаяние и шарм, в отличие от Киры Найтли, которая выглядит чересчур инфантильно для своей роли, из-за чего не соответствует образу русской дворянки XIX века. То же самое стоит сказать и о других персонажах, которых играют практически юноши и девушки, - это неудивительно, если учесть, что снимал фильм честолюбивый Джо Райт, который не в первый раз берется за произведения мировой литературы. Можно сказать, что просмотр фильма 2012 года для русского зрителя, знакомого с романом и эпохой, - это одна сплошная "кинематографическая условность" (и это несмотря на то, что сценаристом фильма выступил великий Том Стоппард, которого пригласили как специалиста по русской литературе, - однако, как мы знаем, сценарий воплощают режиссёр и актёры, и результат в большей степени зависит от их работы).
Кстати, замена актёров в рамках одного фильма или сериала - это один из самых небрежных приёмов в кинематографе. Зритель в подобной ситуации поставлен в затруднительное положение - он должен сделать вид, что ничего не заметил, и поверить в эту "кинематографическую условность", поверить, что старый герой приобрел новое лицо. На самом же деле делать это он не обязан, так как этот приём противоречит самой специфике киноискусства, о которой я написала выше. Иная ситуация, когда смена актёра оправдана особенностями художественной реальности: например, за 52 года существования сериала "Доктор Кто" главного героя играли 13 разных актёров, но зритель не удивляется, потому что знает, что по сюжету герой в случае смертельной опасности может полностью менять свою внешность до неузнаваемости.
Зритель в подобной ситуации поставлен в затруднительное положение – он должен сделать вид, что ничего не заметил, и поверить в эту "кинематографическую условность", поверить, что старый герой приобрел новое лицо. На самом же деле делать это он не обязан, так как этот приём противоречит самой специфике киноискусства, о которой я написала выше.
Несоответствия могут быть на уровне сюжета и композиции произведения. Этот тип "кинематографической условности" наиболее сложный, поскольку в понятие "сюжета" входит вся полнота образа произведения, то есть сцены, персонажи, детали. Пример "условности" сюжета можно привести на основе экранизации "Женщины французского лейтенанта" 1987 года режиссёра Карла Рейша. Напомню, что роман Джона Фаулза - постмодернистский роман, в котором автор общается и играет со своим читателем. Игрой являются и предоставленная автором читателю возможность выбора из трех концовок. Первая - способ высмеивания счастливого конца викторианского романа, когда Чарльз остается с Эрнестиной, своей невестой, они оба довольны и счастливы. Вторая и третья представляют развитие событий во время последней встречи Чарльза и Сары. Перед режиссёром, собирающимся поставить экранизацию по такому необычному роману, стоит сложная задача. Как режиссёру передать все эту специфику постмодернистского романа и, в особенности, варианты концовок? Карл Рейш поступает оригинально: он создает рамочную композицию, а именно, фильм в фильме, и вводит дополнительную сюжетную линию - взаимоотношения актёров, играющих в экранизации, Майка и Анны. Таким образом, режиссёр как бы тоже играет со своим зрителем, заставляет его сопоставлять линии и гадать, чем же вся эта эпопея может кончиться. Но режиссёр, в отличие от Фаулза, не предлагает две концовки, а они просто являются последовательным завершением сюжетный линий, - в этом смысле, "постмодернистское кино" не получается. Тем не менее, надо отдать должное столь необычному подходу, поскольку режиссёр мог попросту ограничиться одной сюжетной линией и превратить экранизацию в банальную мелодраму. И всё же зрителю, знакомому со спецификой романа, вышеперечисленные приёмы режиссёра могут показаться "условным" выходом из положения, который только в некоторой мере позволяет решить поставленную задачу.
Фрагмент фильма К. Рейша «Женщина французского лейтенанта» (1987)
Мы рассказали читателю и зрителю про различные типы "условности" в драматургии и кинематографе для того, чтобы помочь дать определение тем ощущениям, которые появляются в душе каждого из нас при обнаружении несоответствий в экранизации или постановке. Мы выяснили, что порой несоответствия и "условности" происходят из-за того, что не учитывается специфика данных видов искусства и особенности восприятия произведения зрителями. Кино - это довольно молодой вид, поэтому перед режиссёрами стоит много вопросов, связанных с тем, как преобразовывать художественную реальность литературного произведения в драматургическую или кинематографическую, не растеряв при этом смысл произведения и не вызвав неудовольствие у зрителя. ■
Анастасия Лаврентьева
Условность художественная это нетождественность художественного образа объекту воспроизведения. Различают первичную и вторичную условность в зависимости от меры правдоподобия образов и осознанности художественного вымысла в разные исторические эпохи. Первичная условность тесно сопряжена с природой самого искусства, неотделимого от условности, и потому характеризует любое художественное произведение, т.к. оно не тождественно реальности. Образ, относимый к первичной условности, художественно правдоподобен, его «сделанность» не заявляет о себе, не акцентируется автором. Такая условность воспринимается как нечто общепринятое, само собой разумеющееся. Частично первичная условность зависит от специфики материала, с которым связано воплощение образов в определенном виде искусства, от его возможностей воспроизводить пропорции, формы и закономерности действительности (камень в скульптуре, краски на плоскости в живописи, пение в опере, танец в балете). «Невещественность» литературных образов соответствует невещественности языковых знаков. При восприятии литературного произведения происходит преодоление условности материала, при этом словесные образы соотносятся не только с фактами внелитературной действительности, но и с предполагаемым их «объективным» описанием в литературном произведении. Помимо материала, первичная условность реализуется в стиле в соответствии с историческими представлениями воспринимающего субъекта о художественном правдоподобии, а также находит выражение в типологических особенностях определенных родов и устойчивых жанров литературы: предельная напряженность и концентрированность действия, внешняя выраженность внутренних движений персонажей в драматургии и изолированность субъективных переживаний в лирике, большая вариативность повествовательных возможностей в эпосе. В периоды стабилизации эстетических представлений условность отождествляется с нормативностью художественных средств, которые в свою эпоху воспринимаются как необходимые и правдоподобные, но в другую эпоху или со стороны другого типа культуры часто осмысляются в значении устаревшего, нарочитого трафарета (котурны и маски в античном театре, исполнение мужчинами женских ролей вплоть до эпохи Возрождения, «три единства» классицистов) или вымысла (символика христианского искусства, мифологические персонажи в искусстве античности или народов Востока - кентавры, сфинксы, трехглавые, многорукие).
Вторичная условность
Вторичная условность, или собственно условность, это демонстративное и сознательное нарушение художественного правдоподобия в стиле произведения. Истоки, типы ее проявления многообразны. Между условными и правдоподобными образами есть сходство в самом способе их создания. Существуют определенные приемы творчества: 1) комбинирование - сочетание данных в опыте элементов в новые комбинации; 2) акцентирование - подчеркивание в образе определенных черт, увеличение, уменьшение, заострение. Вся формальная организация образов в художественном произведении может быть объяснена сочетанием комбинирования и акцентирования. Условные образы возникают при таких комбинациях и акцентах, которые выходят за грани возможного, хотя не исключают реальной жизненной основы вымыслов. Иногда вторичная условность возникает при трансформации первичной, когда используются открытые приемы обнаружения художественной иллюзии (обращение к зрителям в «Ревизоре» Гоголя, принципы эпического театра Б.Брехта). Первичная условность перерастает во вторичную при использовании образности мифов, легенд, осуществляемом не для стилизации жанра-источника, а в новых художественных целях («Гаргантюа и Пантагрюэль», 1533-64, Ф.Рабле; «Фауст», 1808-31, И.В.Гёте; «Мастер и Маргарита», 1929-40, М.А.Булгакова; «Кентавр», 1963, Дж.Апдайка). Нарушение пропорций, комбинирование и акцентирование каких-либо компонентов художественного мира, выдающие откровенность авторского вымысла, порождают особые стилевые приемы, свидетельствующие об осознанности игры автора с условностью, обращении к ней как к целенаправленному, эстетически значимому средству. Типы условной образности - фантастика, гротеск; смежные явления - гипербола, символ, аллегория - могут быть и фантастическими (Горе-Злочастие в древнерусской литературе, Демон у Лермонтова), и правдоподобными (символ чайки, вишневого сада у Чехова). Термин «условность» является новым, его закрепление относится к 20 веку. Хотя уже у Аристотеля есть не утратившее убедительности определение «невозможного», иными словами - вторичной условности. «Вообще же… невозможное… в поэзии следует сводить или к тому, что лучше действительности, или к тому, что думают о ней, - ибо в поэзии предпочтительней невозможное, но убедительное, возможному, но неубедительному» (Поэтика. 1461)
Условность - это неотъемлемая черта любого художественного произведения. Художественная условность предполагает использование приемов, которые служат особой формой отображения действительности и помогают глубже понять смысл произведения. Различают два вида условности в литературе.
Первичная (скрытая, неявная) условность не акцентируется автором: произведение создается по принципу жизнеподобия, хотя и действующие лица, и сам сюжет могут быть вымышленными. Автор прибегает к типизации даже в том случае, если у его героев есть реальные прототипы. Примером воплощения такого вида условности можно считать пьесы А. Островского и романы И. Тургенева. Все описываемое в них вполне правдоподобно, могло происходить на самом деле.
К вторичной (открытой, явной) условности автор прибегает, если хочет подчеркнуть абсурдность, фантастичность, неординарность ситуации. Это достигается за счет использования гротеска, фантастики, символов, целого ряда тропов (аллегорий, гипербол, метафор и т. п.) - все это способы деформации реальности, формы намеренного отхода от правдоподобия.
Этот вид условности часто использовался Салтыковым-Щедриным - в этом состоит отличительная особенность его стиля. Писатель соединяет сразу несколько планов повествования: реальный, бытовой и фантастический («премудрый пискарь» является просвещенным умеренным либералом, детально переданы подробности его повседневной жизни, фантастичны сказочные элементы). В «Истории одного города» сатирик объединяет комическое и трагическое, сюжеты легенд, сказок, мифов с реальными событиями. Смешон в своей шагистике Угрюм-Бурчеев, но его деятельность имеет трагические последствия как для его семьи (умирают дети), так и для всего Глупова.
Писатель широко использует аллегорию: действующими лицами в его сказках, как и в баснях И. Крылова, часто являются лев, медведь, осел, олицетворяющие как отдельные человеческие черты, так и полновесные характеры. Щедрин дополняет традиционный список своими персонажами: вобла, карась, пескарь и т. д.
Автор часто прибегает к гиперболе: покорность, любовь к правителям глуповцев явно преувеличены. Иногда преувеличение доходит до абсурда, смешиваются фантастика и реальность. В «Диком помещике» появляется гротескный «рой мужиков», который обобрали и отправили в уезд. Гротескны все градоначальники в «Истории одного города».
Средства сатирического изображения
Эзопов язык - особый вид иносказания; нарочито затемненный, полный намеков и недомолвок язык писателя,который в силу различных причин выражает свою мысль не прямо, а иносказательно. Предмет, о котором идет речь в произведении, не назван, но описан и легко угадывается.
Гипербола - прием выразительности, средство художественного изображения, основанное на преувеличении; образное выражение, заключающееся в непомерном преувеличении событий, чувств, силы, значения, размера изображаемого явления. Может быть идеализирующей и уничижающей.
Литота - прием выразительности, средство художественного изображения, основанное на преуменьшении величины, силы, значения изображаемого явления ("мальчик с пальчик", "мужичок с ноготок").
Гротеск - вид комического,максимально возможное сатирическое преувеличение, представляющее осмеиваемое жизненное явление в невероятной, фантастической форме, нарушающее границы правдоподобия.
