Где в Удмуртии клады зарыты? Раритетные издания Археологические памятники удмуртии

АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ

УДМУРТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

ОТ НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫХ

РАСКОПОК

Рецензенты:

И. Д. Пудова, начальник отдела по сохранению, использованию, популяризации и государственной охране объектов культурного наследия Министерства культуры, печати и информации Удмуртской Республики, Н. П. Девятова, директор Государственного учреждения культуры «Центр по эксплуатации и реставрации объектов культурного наследия»

Кириллов А. Н.

К43 Охрана археологических объектов Удмуртской Республики от несанкционированных раскопок: методическое пособие. - Глазов: Глазов. гос. пед. ин-т, 2011. - 64 с.

ISBN 978-5-93008-134-3 Издание осуществлено на средства Благотворительного фонда В. Потанина в рамках реализации проекта «Дружина», номинанта Всероссийского грантового конкурса «Меняющийся музей в меняющемся мире»

Методическое пособие посвящено проблемам сохранения археологических памятников на территории Удмуртской Республики. В пособии представлены обзор типов памятников археологии, угроз для них, рассмотрено российское законодательство в области сохранения историкокультурного наследия.

Издание предназначено для сотрудников правоохранительных органов, представителей отделов культуры администраций муниципальных образований, сотрудников музеев и граждан, заинтересованных в создании системы охраны археологического наследия.

УДК 351.853.1 ББК 79.0 © Кириллов А. Н., 2011 ISBN 978-5-93008-134-3 © ГУК «Историко-культурный музей-заповедник Удмуртской Республики «Иднакар», 2011 © Глазовский государственный педагогический институт им. В. Г. Короленко,

Археологические исследования, требования к ним и разрешительная документация

Виды археологических памятников

Несанкционированные раскопки - угроза для историко-культурного наследия

Угрозы для археологических памятников

Основы законодательства в сфере сохранения объектов культурного наследия

Основной комплекс мер по охране объектов археологии

Список организаций, занимающихся охраной и изучением памятников археологии на территории Удмуртской Республики

–  –  –

ВВЕДЕНИЕ

Благотворительный фонд В. Потанина: [сайт]. URL:

http://www.fond.potanin.ru/). Основной задачей проекта является привлечение внимания общественности, органов внутренних дел, представителей всех ветвей власти к обострившейся проблеме расхищения культурного достояния России, выражающейся в участившихся случаях грабежей на археологических памятниках. В ходе реализации проекта сотрудниками музея проведены научноисследовательские работы на некоторых археологических памятниках Севера Удмуртии, зафиксированы разрушения, подготовлены пакеты документов. Для информирования населения подготовлена передвижная фотовыставка «Наследие предков», на которой представлены информация о деятельности археологов и фотографии уникальных археологических находок, описан урон, наносимый грабителями древним могильникам, городищам и селищам.

Проект «Дружина» является отражением процессов, которые происходят в научной среде, активной части общества и в органах государственной власти, связанных с пониманием критического положения дел в области сохранения объектов культурного наследия.

В связи со сложившейся ситуацией в Российской Федерации необходимо сформировать действующую систему охраны археологических объектов и организовать взаимодействие различных структур в данной области.

Проблема несанкционированных раскопок уходит своими корнями в глубокую древность. Еще на заре истории любители поживиться сокровищами грабили захоронения и гробницы. Зачастую разрушение и разграбление памятников покоренного врага являлось обязательным атрибутом победителя, желающего стереть память о славном прошлом народа. Многие памятники различных эпох дошли до нас уже разграбленными в далекой древности. Так, во многих скифских курганах выявлены грабительские туннели, а в кургане Чертомлык был обнаружен костяк засыпанного при обвале мародера.

Исторические свидетельства о грабежах археологических памятников на территории России относятся к XVI веку. В одном из документов говорится: «По городищам и селищам ходячи, могилы роскопуют, ищучи там оброчей (браслеты. - А. К.) и перстней» 1.

В XVII веке в связи с активным переселением крестьян в Сибирь развивается так называемое бугрование - разграбление древних городищ и курганов, «бугров», оставленных племенами, входившими в скифо-сарматскую общность. Золотые и серебряные вещи, уникальные по своему исполнению, извлекались сотнями килограммов, многие были переплавлены. На протяжении XVIII- XIX веков активно грабились курганы Украины и Сибири. Из-за деятельности копателей большинство памятников было разорено.

Впервые задачи по собиранию и сохранению объектов культурного наследия перед государством поставил император Петр I.

В изданном им в 1718 году указе о собирании вещей для Кунсткамеры говорится: «Также, ежели кто найдет в земле, или в воде какие старые вещи, а именно: каменья необыкновенные, кости человеческие или скотские, рыбьи или птичьи, не такие, как у нас ныне есть, или и такие, да зело велики или малы перед обыкновенным; также какие старые подписи на каменьях, железе или меди, или какое старое, необыкновенное ружье, посуду и прочее все, что зело старо и необыкновенно, - такожь бы приносили, за что давана будет довольная дача». В другом указе Петр требовал: «Где найдутца такие, всему делать чертежи, как что найдут».

Васильев А. Сокровища скифских курганов // Деньги: газета: [Информационно-аналитический портал «Деньги»]. URL: http://www.dengiinfo.com/archive/article.php?aid=715/, свободный.

В 1771 году Сенат издает указ «О снятии уездных планов с надлежащею верностью и о включении в экономические журналы замечаний о древних курганах, развалинах, пещерах, островах и других признаках». В первой четверти XIX века принимается высочайше утвержденное в 1822 году положение Комитета министров о сохранении памятников древности в Крыму.

Во время царствования Александра II появляются научные общественные организации, наделенные полнотой инициативы в области изучения и охраны памятников. В их числе Императорская археологическая комиссия, Московское археологическое общество, Русское историческое общество. В 1869 году Московское археологическое общество выступает с «Проектом положения об охране древних памятников». В 1877 году Комиссия А. Б. ЛобановаРостовского разрабатывает «Проект правил о сохранении исторических памятников», в котором предусматривалось создание специальной государственной структуры, ведающей охраной памятников, была предложена система разграничения Российской империи на археологические округа с обозначением ответственных учебных учреждений и археологических обществ. Но отказ в государственном финансировании не позволил реализовать законодательный акт, связанный с охраной исторического наследия. Тем не менее активная работа в этом направлении продолжилась. В 1884 году издается циркуляр Министерства внутренних дел гражданским губернаторам «О подтверждении распоряжений о запрещении кладоискательства и о порядке сдачи археологических находок», в 1886 году - циркуляр Министерства внутренних дел гражданским губернаторам «О запрещении производить раскопки на государственных, церковных и общественных землях без разрешения Археологической комиссии».

В последние годы XIX века возобновляется деятельность по разработке и утверждению «Положения об охране памятников старины». С 1989 по 1916 год осуществляется разработка Закона об охране национальных древностей. 13 сентября 1916 года Николаю II представлен доклад «О необходимости образования при Министерстве внутренних дел особого совещания для пересмотра законопроекта об охране памятников древности», но революционные события не позволили завершить этот процесс.

В 1924 году был издан Декрет Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров «Об учете и охране памятников искусства, старины и природы», свидетельствующий об окончании национализации культурных ценностей и начале широкомасштабных мер по государственной охране историко-культурного наследия (ИКН). Кроме того, была разработана подробная «Инструкция об учете и охране памятников искусства, старины, быта и природы».

В 1934 году выходит Постановление ВЦИК и СНК «Об охране археологических памятников», в 1949 году - Постановление Совета Министров РСФСР «Об утверждении инструкции о порядке учета, регистрации и содержания археологических и исторических памятников на территории РСФСР». С 20-х годов XX века формируется и система государственных органов охраны исторического наследия. С 1922 года вопросами охраны памятников истории и культуры ведал Народный комиссариат просвещения РСФСР, с 1932 года - Комиссариат по охране памятников при ВЦИК, с 1936 года - Комиссариат по делам искусств при СНК СССР. В конце 1940 - начале 1950-х годов функции охраны памятников истории и культуры были переданы министерствам культуры СССР, союзных и автономных республик, Академии наук СССР и союзных республик, городским и республиканским управлениям системы Госстроя СССР. В 1966 году создается добровольная массовая общественная организация «Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры» 2.

Существовавшая система государственной охраны объектов культурного наследия была сформирована на основе принципов, определенных в 60-70-х годах прошлого века, и обеспечивала сравнительно приемлемое состояние важнейших памятников в условиях социалистической плановой экономики. Колоссальные экономические и социальные изменения в России, произошедшие за последние 20 лет, потребовали коренной модернизации этой системы. Важным шагом на этом пути стало принятие в 2002 году долгожданного закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации». НоКарпова Л. В., Потапова Н. А., Сухман Т. П. Охрана культурного наследия России XVII-XX вв.: Хрестоматия. М., 2000. Т. 1: [Сайт Московского городского отделения ВООПИК]. URL: http://russist.ru/ biblio/chrestom/0.htm/, свободный.

вый закон ввел целый ряд важных новых понятий и норм, предопределяющих регламентацию охраны, сохранения и использования объектов культурного наследия 3.

Процесс продолжается и в настоящее время. Необходимость активизации деятельности в этой области находит понимание и среди общественности. Так, в феврале 2010 года начало свою деятельность массовое общественное движение в защиту археологического наследия «АМАТОР» (Массовое общественное движение в защиту археологического наследия «АМАТОР»: [сайт]. URL:

http://amator.archaeology.ru/index.html). Движение объединяет более 400 археологов, музееведов, историков, студентов, аспирантов, кандидатов и докторов наук, доцентов и профессоров, начальников археологических экспедиций. Активная деятельность общества направлена на внесение изменений в существующее законодательство, связанное с охраной ИКН, исключение археологических предметов из коммерческого оборота и пропаганду ответственного отношения граждан к памятникам археологии.

На территории Удмуртской Республики в настоящее время существует ряд организаций, в чьем ведении находятся вопросы, связанные с охраной объектов ИКН.

В Министерстве культуры, печати и информации, которое является государственным органом, в чьем ведении находятся вопросы регистрации и охраны памятников ИКН, действует отдел по сохранению, использованию, популяризации и государственной охране объектов культурного наследия, в чьем ведении находятся вопросы учета и охраны памятников. Вопросами обеспечения государственных органов научной информацией для включения объектов культурного наследия в Единый государственный реестр объектов культурного наследия, научной и методической деятельностью занимается ГУК «Центр по эксплуатации и реставрации объектов культурного наследия».

На территории республики действует и Удмуртское региональное отделение Всероссийской общественной организации «Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры».

Полякова М. А. Охрана культурного наследия России. - М., 2005.

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ, ТРЕБОВАНИЯ

К НИМ И РАЗРЕШИТЕЛЬНАЯ ДОКУМЕНТАЦИЯ

Археологические разведки Данный вид исследований направлен на выявление новых археологических памятников. Исследователи опрашивают местное население, осматривают места, в которых традиционно располагаются археологические памятники. В случае обнаружения поселенческого памятника производится определение мощности и площади распространения культурного слоя. Исследование производится путем закладки небольших раскопов-шурфов. Фиксируются все обнаруженные в шурфе вещи, фрагменты керамики и кости. Зарисовывается и фотографируется разрез слоев. После завершения исследований шурф зарывается и закладывается дерном. На территории памятника производят работы по съемке топографического плана, составляется словесное описание и осуществляется фотофиксация. В последнее время в требования включается и определение географических координат территории с помощью приборов спутникового позиционирования. Это делается c целью сбора первичных сведений о памятнике, включения его в единый государственный реестр объектов культурного наследия и облегчения его обнаружения в последующем.

Сведения о выявленных археологических памятниках включаются в отчет об археологических разведках. В соответствии с п. 6 статьи 18 ФЗ-73 «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации»:

«Объекты археологического наследия считаются выявленными объектами культурного наследия со дня их обнаружения. Информация о выявленном объекте археологического наследия направляется соответствующим органом охраны объектов культурного наследия собственнику земельного участка и (или) пользователю земельным участком, на котором (или в котором) обнаружен объект археологического наследия, в течение десяти дней со дня обнаружения данного объекта».

Использование металлодетектора археологом допускается лишь при наличии топоплана памятника с координатной сеткой в масштабе не менее 1:100 и трхмерной фиксацией местоположения находок.

В соответствии с «Положением о порядке проведения археологических полевых работ (археологических раскопок и разведок) и составления научной отчтной документации» от 30 марта 2007 года, утвержденном решением Ученого совета Института археологии Российской академии наук, применение металлодетектора целесообразно в следующих случаях:

На разрушающихся участках памятников археологии (пашнях, обнажениях, грабительских шурфах и пр.) на глубину потревоженного культурного слоя;

Для предварительного обследования исследуемых площадей и объектов без изъятия предметов из культурного слоя;

Для проверки переработанного культурного слоя и грунта отвалов в ходе работ на памятнике археологии и после их завершения.

Одним из направлений деятельности археологов являются мониторинговые работы - наблюдение за состоянием известных археологических памятников. При подобных исследованиях фиксируются многочисленные параметры объекта: наличие антропогенных и природных разрушений, оцениваются различные угрозы, уточняется информация, осуществляется фотофиксация, обновляется топографическая ситуация. В случае, если памятник и мощность культурного слоя на нем известны, а его границы определяются, закладка шурфов не рекомендуется. При обнаружении в шурфе остатков какого-либо древнего сооружения рекомендуется прекратить выборку шурфа, зафиксировать слои и законсервировать раскоп. Таким образом, правила, разработанные для археологов в области разведочных работ, сводят к минимуму разрушение культурного слоя «точечными» пробами, так как полноценное представление о структуре археологического памятника и расположенных на его территории объектах могут дать лишь стационарные раскопки со вскрытием значительных площадей.

Стационарные археологические раскопки Исследования подобного класса обычно производят комплексные экспедиции, включающие в себя специалистов из различных областей науки. Это могут быть антропологи, геодезисты, палеозоологи и палеоботаники, почвоведы и другие. Плановые исследования производят для детального изучения памятника, получения информации для последующей реконструкции исторических процессов и развития материальной культуры. Археология, изучая памятник, одновременно его разрушает, поэтому требования к методике и технологии раскопок очень жесткие. Исследуемую территорию размечают на участки определенного размера, раскоп ориентируется по сторонам света. Все слои фотографируются и зарисовываются, находки тщательно фиксируются, данные о них заносятся в специальные полевые описи. При производстве археологических работ ведется подробный полевой дневник, в котором отражаются все нюансы исследований. В отличие от кладоискателей и грабителей для археолога любая находка обладает большой ценностью. Зачастую многочисленные фрагменты кости, металлургические шлаки, однотипные вещи благодаря возможности получить статистические данные намного ценнее одиночных находок украшений и других редких вещей.

Основным объектом исследования на поселенческих археологических памятниках является культурный слой, сформировавшийся в процессе деятельности древних людей и содержащий материальные свидетельства прошедших эпох. Культурный слой содержит в себе остатки строений и сооружений различной степени сохранности, вещи, кухонные остатки, свидетельства ремесленной деятельности. Сохранившееся взаиморасположение этой сложной системы позволяет археологам восстанавливать различные аспекты жизни наших предков.

Выборка культурного слоя осуществляется по пластам до материковой породы. Заглубленные в материковую породу сооружения - землянки, полуземлянки, хозяйственные, зерновые, производственные ямы - являются объектами общей структуры памятника. Детальной фиксации подлежат также ямки, оставленные столбами и кольями. После раскопок полностью выбранный котлован засыпается, а поверхность рекультивируется.

В случае исследования грунтовых могильников выявляются очертания могильных ям и межмогильных комплексов, осуществляется их фиксация, после чего каждое погребение выбирается по отдельности с особой тщательностью: отмечаются конструкция ямы, взаиморасположение человеческих останков и вещей, уложенных с погребенным, выявляются элементы внутримогильных сооружений. Все особенности погребений фиксируются на чертежах и с помощью фотографирования.

В зависимости от различных типов памятников или даже археологических объектов, расположенных в пределах одного раскопа, применяются разные приемы и методики раскопок, требующие от руководителя и работников определенных навыков и знаний.

Единственной важной целью подобного многообразия является скрупулезная фиксация всего массива информации.

После окончания раскопок осуществляется камеральный этап обработки полученных материалов. Полевые данные обрабатываются с помощью компьютера, формируются альбомы, включающие подробные чертежи слоев, сооружений, изображения находок, особенности их распределения относительно вскрытых объектов. Составляется письменное описание. На основе камеральных исследований создается первичный отчет о научноисследовательской работе, который передается на постоянное хранение в архив Института археологии РАН, архив заказчика работ и архив учреждения. Отчет является документальным источником, с которым могут работать другие исследователи. Материалы археологических исследований публикуются в специализированной археологической литературе, а после научно-популярной адаптации используются в школьном и вузовском образовательных процессах, музейном деле, просвещении населения.

Деятельность профессиональных археологов регламентируется различными нормативными документами. Основным является Федеральный закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации № 73-ФЗ от 24 мая 2002 года. В статье 45, пункте 8 указано, что «…работы по выявлению и изучению объектов археологического наследия (далее - археологические полевые работы) проводятся на основании выдаваемого сроком не более чем на один год в порядке, устанавливаемом уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти, разрешения (открытого листа) на право проведения работ определенного вида на объекте археологического наследия» (в ред. Федерального закона от 23.07.2008 № 160-ФЗ).

В соответствии с пунктом 9 этой же статьи «…физические и юридические лица, проводившие археологические полевые работы, в течение трех лет со дня выполнения работ обязаны передать все обнаруженные культурные ценности (включая антропогенные, антропологические, палеозоологические, палеоботанические и иные объекты, имеющие историко-культурную ценность) на постоянное хранение в государственную часть Музейного фонда Российской Федерации».

В соответствии с пунктом 10 «Отчет о выполненных археологических полевых работах и вся полевая документация в течение трех лет со дня окончания срока действия разрешения (открытого листа) на право их проведения подлежат передаче на хранение в Архивный фонд Российской Федерации в порядке, установленном Федеральным законом от 22 октября 2004 года № 125-ФЗ "Об архивном деле в Российской Федерации"».

До 2011 года федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере культуры и историко-культурного наследия, являлась Федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия (Росохранкультура), созданная на основании Указа Президента Российской Федерации от 12 мая 2008 года № 724. В 2011 году принято решение об упразднении Росохранкультуры с передачей всех полномочий Министерству культуры Российской Федерации (Указ Президента РФ от 8 февраля 2011 г.

№ 155 «Вопросы Министерства культуры Российской Федерации»).

Выдача открытых листов производится в соответствии с Приказом Росохранкультуры от 3 февраля 2009 года № 15 «Об утверждении Положения о порядке выдачи разрешений (открытых листов) на право проведения работ по выявлению и изучению объектов археологического наследия». В открытом листе указывается:

его номер, фамилия, имя, отчество держателя, виды разрешенных археологических работ, территория или наименование археологического памятника, срок действия документа (не превышает одного года). Открытый лист заверяется полномочным представителем Министерства культуры РФ и гербовой печатью. Информацию о выданных открытых листах можно получить на сайте Росохранкультуры (Росохранкультура: Федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия [официальный сайт]. URL: http://rosohrancult.ru/activity/ vydacha). Открытый лист является единственным документом, разрешающим археологические исследования на территории Российской Федерации. Открытый лист действителен при предъявлении удостоверения личности.

К заявителю в соответствии с Положением предъявляется ряд жестких требований:

Разрешения выдаются физическим лицам, состоящим в трудовых отношениях с юридическими лицами, уставной целью деятельности которых является проведение археологических полевых работ;

Заявитель должен обладать определенными научными и практическими знаниями: иметь высшее профессиональное образование по специальностям «История», «Музейное дело и охрана памятников» или послевузовское профессиональное образование по специальности научного работника (аспирантура) «Археология», предшествующий стаж работы по выявлению и изучению археологических объектов не менее 3 лет, навыки в составлении отчетной документации.

Держатель открытого листа обязан не позднее чем за 5 рабочих дней до начала археологических полевых работ направить или вручить уведомление об археологических полевых работах в письменной форме с указанием срока проведения археологических полевых работ в уполномоченный в области охраны объектов культурного наследия орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации, на территории которого планируется проведение археологических полевых работ, и в орган местного самоуправления, на территории муниципального образования которого планируется проведение археологических полевых работ.

Таким образом, деятельность профессиональных археологов обоснована с законодательной точки зрения в полной мере и направлена на изучение материальной культуры прошлого. Коллекции, полученные в процессе раскопок, хранятся в музеях Российской Федерации и доступны для исследователей. Наиболее яркие образцы занимают достойное место в витринах выставок и экспозиций, открытых для посетителей.

ВИДЫ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКОВ

К объектам археологического наследия в соответствии со статьей 3 Федерального закона № 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» относятся «…частично или полностью скрытые в земле или под водой следы существования человека, включая все движимые предметы, имеющие к ним отношение, основным или одним из основных источников информации о которых являются археологические раскопки или находки». В соответствии со статьей 4 этого же закона все объекты археологического наследия относятся к объектам культурного наследия федерального значения.

Для лесной зоны Европы, к которой относится и север Удмуртии, современная археология выделяет различные категории памятников, хотя подобное деление весьма условно, потому что на одной территории они могут комбинироваться. Среди них поселенческие, погребальные, ритуальные памятники и памятники специфического вида.

Поселенческие памятники Поселенческие памятники археологии связаны с местами, где в различные периоды истории проживали коллективы людей.

Основной особенностью поселенческих объектов является наличие культурного слоя - наслоений, отложившихся в результате человеческой деятельности.

Поселения эпохи камня - места жительства древних людей, относящиеся обычно к эпохе каменного века. Иногда их называют стоянками. Чаще всего располагаются на берегах рек, озер, стариц на второй боровой террасе. В культурном слое обнаруживаются орудия труда, бытовые предметы. Могут фиксироваться остатки жилых сооружений.

Селища - поселения, датируемые бронзовым, ранним железным веком, средневековьем, древние деревни, не имеющие защитных сооружений. Обычно располагаются у водоемов (рек, ключей) на склонах, ориентированных к югу и востоку. Зачастую хорошо фиксируются на распаханных полях в виде темных пятен культурного слоя, содержащего вещи, обломки керамики, кости животных. При исследованиях дают ценный материал о бытовых предметах, орудиях труда, конструкциях жилищ и хозяйственных сооружений, который позволяет выяснить особенности скотоводства и земледелия, системы расселения людей, культурные и торговые связи.

Городища - укрепленные поселения эпохи бронзы, раннего железного века и эпохи средневековья. Обычно располагаются на высоких берегах, в местах слияния рек, оврагов. Зачастую фиксируются остатки оборонительных сооружений в виде валов и рвов.

Как правило, многие из них обладают мощным культурным слоем, хотя выделяются городища-убежища, в которых люди пережидали военную опасность, но не жили. Городища дают массу информации о быте, культуре древних, военной инженерии и военном деле, культурных связях. В слоях городищ выявляются остатки жилых и хозяйственных построек, сооружений, связанных с ремеслом и религиозными культами. Находки костей диких и домашних животных позволяют выявить состав животного стада и уровень развития охоты. Изучение системы городищ и селищ дает понятие о системах расселения и жизнеобеспечения древнего общества, а также основах коллективной безопасности того времени.

Иногда отдельной группой выступают оборонительные сооружения, возведенные в древности для защиты от врага.

Мастерские и производственные комплексы - места, связанные с производством металла, обработкой шкур и т. п., которые в силу пожароопасности или наличия вредных отходов и неприятных запахов обычно выносили за пределы территории поселения.

Исследование подобных комплексов дает информацию о технологиях и технологических процессах того времени.

Исторические города и поселения - населнные пункты, имеющие архитектурные памятники, градостроительные ансамбли и комплексы, являющиеся памятниками истории и культуры, а также сохранившиеся природные ландшафты и древний культурный слой земли, представляющий археологическую и историческую ценность. Иногда в рамках города или поселения выделяется историческая часть, подлежащая особой охране.

Заброшенные деревни и старые места поселений чаще всего относятся к поздней истории. Некоторые из них прекратили свое существование по ряду причин еще в XVII-XIX веках: часть - в первой половине XX века, большинство - в период укрупнения колхозов в 50-70-е годы XX века. Много деревень исчезло в последние десятилетия. Старые деревни являются переходными объектами от археологических памятников к этнографическим, отражающими историю становления удмуртского этноса, появление русских, татар, марийцев в крае. Возможно, в настоящий момент с юридической и научной точек зрения их культурные слои и не несут ярко выраженной исторической ценности, но через десятки или сотни лет ситуация может измениться. Могут потребоваться материальные свидетельства не столь отдаленных исторических эпох. В последние десятилетия активно развивается городская, индустриальная, военная археологии, изучающие объекты, отстоящие от нас по времени лишь на несколько сотен или десятков лет.

Погребальные памятники Издревле человека привлекала тайна смерти: с потусторонним миром практически у всех народов связано большое количество мифов и легенд. Отношение к умершим соплеменникам с древнейших времен складывалось в определенные ритуалы, связанные с подготовкой усопшего к погребению, процессом предания тела различным стихиям и обрядам после погребения. Человечество в различные периоды истории и в разных регионах использовало разнообразные способы избавления от тела умершего. Чаще всего они связаны с четырьмя стихиями: известны ритуалы, когда тело оставляли на открытом воздухе или подвешивали к дереву, предавали тело умершего огню (кремация), земле (ингумация) или воде.

Кроме того, существует масса комбинированных вариантов. Самый известный из них - обряд погребения у индусов, когда тело умершего сжигают, а прах или несгоревшие останки отправляют по реке Ганг. К комбинированным способам можно отнести и захоронения некоторых славянских курганов, где совершали обряд кремации, а потом над останками насыпали земляной курган. Археологам чаще всего приходится иметь дело с погребальными объектами, связанными с землей.

Могильники - старинные кладбища, места древних захоронений. Для нашего региона характерны грунтовые могильники, хотя на некоторых памятниках зафиксированы и курганы, т. е. погребения с земляной насыпью. Умерших хоронили в могильной яме, помещая тело в деревянный гроб или колоду. Встречаются свидетельства заворачивания в луб. Как правило, в могилу помещались вещи и украшения, принадлежавшие умершему, а также погребальные дары. Исследование могильников дает археологам массу различной информации. На основе изучения костяков выявляются пол, возраст, физические параметры погребенных, их антропологический тип. Привлечение специалистов из различных областей дает возможность определить рацион питания, заболевания, профессиональную принадлежность и даже внешний облик людей прошлого. Исследуя вещи, можно реконструировать костюм, технологии того времени. Скопление единовременно помещенных в могилу различных предметов позволяет выявить связанные группы датирующих находок и использовать эту информацию при определении времени функционирования других памятников этого времени. Изучение могильников дает материалы, позволяющие выявить имущественное и социальное расслоение, а также древние верования и ритуалы.

Ритуальные памятники Существующие с древних времен верования хотя и имели в своей основе духовные истоки, находили свое отражение и в материальных памятниках. К ним археологи относят храмы, жертвенные комплексы и места, почитаемые места, святилища, идолы, места молений и т. п.

На территории Удмуртии к дохристианской эпохе исследователь Н. И. Шутова относит следующие объекты 4:

Куала - ритуальная постройка, в которой хранился набор предметов, обладающих сакральным значением. Исследователи выделяют семейные, родовые, а также Великие или Большие куалы, считавшиеся храмами для всей округи. В куа совершались ритуалы, посвященные домашним духам и божествам.

Мольбища располагались в лесу, где на поляне возле костра совершались обрядовые действа, или в священных рощах. В подобных местах приносили жертвы хозяевам леса, лугов, полей - божествам дикой природы.

Святилища чаще всего носили статус племенных или территориальных ритуальных центров и были посвящены древним родовым покровителям, обожествленным легендарным предкам или являлись местами обитания древних богов.

Кладбища, являясь погребальными памятниками, и могильники выступали и в роли культового места. Сначала языческие, а Шутова Н. И. Дохристианские культовые памятники в удмуртской религиозной традиции. - Ижевск, 2001.

впоследствии и христианские, кладбища были местом почитания умерших родственников и проведения поминальных обрядов.

Христианские храмы и их остатки относятся к поздней истории Удмуртии. С эпохи христианизации являлись не только ритуальными объектами, но и центрами общественной жизни для жителей сел и окружающих их деревень. Возле храмов проводили собрания, празднества, на площадях организовывали сходы и ярмарки.

Памятники специфического вида Клады - спрятанные в древности ценности. Выделяются монетные, вещевые и смешанные клады. Клады зачастую формировались в течение длительного срока, поэтому вещи и монеты бывают разновременные. Часто клады прятали в периоды возникновения какой-либо опасности (угрозы военного вторжения, нападения разбойников). Нередко сами лихие люди скрывали награбленное в земле. Одним из обобщающих факторов, присущих всем кладам, является то, что хозяева так и не вернулись за своими сокровищами. Находки кладов, как правило, случайны и редки. Клады имеют высокую научную ценность и отражают историю развития монетного дела, культурных связей, развития ювелирного искусства. Зачастую клады отмечают расположение древних караванных и торговых путей.

Случайная находка - это найденные людьми древние предметы, переданные впоследствии в музеи или научные организации. Археологи картируют подобные находки, потому что часто при обследовании места находки специалистами выявляются археологические памятники (селища, могильники).

Кроме того, ученые выделяют остатки древней инфраструктуры - пристани, дороги, ирригационные системы, объекты, связанные с добычей полезных ископаемых и минералов, а также местами их предварительной обработки.

Представленная типология весьма условна и в основном отражает набор археологических объектов, характерных для Удмуртии. Структура разделения археологических объектов, существующая в научном мире, разнообразна и детальна. При выделении более подробных структурных единиц исследователями учитываются региональные, конструктивные, временные особенности, комплексы находок и десятки других, имеющих важное значение, факторов.

НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫЕ РАСКОПКИ - УГРОЗА ДЛЯ ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ

Захлестнувшие в последние годы Россию кладоискательство и поиск древних артефактов являют к настоящему времени реальную проблему, о которой давно говорит научное сообщество и которую начинают осознавать чиновники и представители государственных структур. В работе В. Е. Еременко и В. А. Рутковского «Борьба с незаконным оборотом археологических артефактов на территории Российской Федерации» выделяется несколько категорий копателей.

1. Так называемые «краеведы» и «коллекционеры». Это люди, оформившие в виде «чрной археологии» свой интерес к истории. В первую очередь ими движет собственная любознательность, но непонимание вреда, причиняемого памятникам археологии, приводит к совершению незаконных раскопок и разведок. В ряде вопросов с ними возможно сотрудничество. Некоторые вполне могли бы переквалифицироваться в профессиональных археологов, работающих в рамках закона и без вреда для объектов культурного наследия 2. «Игроки», или «спортсмены». Те, чьим мотивом выступает желание испытать азарт поиска. Обычно они не слишком стеснены материально и склонны видеть в «чрной археологии»

аналог таких занятий, как рыбалка, охота или собирание грибов. В некоторых случаях их действия можно привести в соответствие с буквой закона, но при наличии обязательного жесткого контроля за их деятельностью.

3. Те, кто решил разбогатеть (искатели «сокровищ»).

Чаще всего это те, кто напрасно питает надежду быстро разбогатеть без серьезных вложений, выкопав какие-либо крупные материальные ценности. Многие делают это один раз. Большинство мужчин и часть женщин Таманского полуострова (Краснодарский край) хотя бы раз участвовали в таких поисках. При должной разъяснительной работе невозможность быстрой наживы становится для многих очевидной, и количество таких искателей сокровищ может существенно сократиться.

4. Безработные. Люди, пытающиеся прокормить себя за счт грабительских раскопок. Они легко устраиваются рабочими в экспедиции в случае оплаты труда. При наличии нормальной работы бросают грабеж.

5. Идейные грабители. Это люди, принципиально игнорирующие законы, а также правовые, моральные и этические нормы, «правовые нигилисты». В качестве их мотивов может выступать как краеведческий или спортивный интерес, так и обыкновенная жажда наживы. Но во всех случаях они руководствуются целой серией ложных утверждений, оправдывающих именно незаконные раскопки. Это составляет основу их «идеологии», которой они придерживаются принципиально. Несмотря на то, что эти ложные утверждения могут быть восприняты и другими категориями «чрных археологов», именно эта категория наиболее активно создат, распространяет и проповедует подобные мифы. В отличие от всех остальных категорий «чрных археологов» эти люди ни при каких обстоятельствах не склонны отказываться от причинения вреда памятникам археологии. В отношении данной категории лиц должна быть проведена оперативная работа с выявлением всей цепочки связей, с последующими мерами пресекательного характера вплоть до конфискации «коллекций», составленных незаконным путем, и лишения свободы 5.

Удручающую картину приводит в своей статье «Грабительские раскопки как фактор уничтожения археологического наследия России» известный археолог, доктор исторических наук, членкорреспондент Российской Академии наук Н. А. Макаров: «В центре и на севере России местами систематического грабежа стали, главным образом, средневековые города и курганные могильники, в том числе наиболее известные древнерусские памятники, названия которых знакомы каждому, кто хоть немного интересуется историей: Старая Рязань, Старая Ладога, Гнздово, Белоозеро. На городище Старая Рязань - древней столице Рязанского княжества - идет охота за кладами украшений и отдельными средневековыми вещами, оставшимися на пепелище сожжнного города после взятия его Батыем в 1237 году. В руках грабителей оказалось, по меньшей мере, два клада, при извлечении которых разрушен кульЕременко В. Е., Рутковский В. А. Борьба с незаконным оборотом археологических артефактов на территории Российской федерации. URL:

http://amator.archaeology.ru/Online/ Eremenko/zapiska.html/, свободный.

турный слой на значительном участке городища. В Старой Ладоге нелегалы приурочили свой налт к празднованию 1250-летия города - осенью 2002 года они очистили от металлических вещей часть культурного слоя в раскопе экспедиции Института истории материальной культуры РАН. На Белоозере - далком форпосте древнерусской колонизации Северо-востока - «старатели» ежегодно перерывают культурный слой, сохранивший среди прочих вещей свинцовые печати XI-XIII веков, некогда скреплявшие официальные документы княжеской и церковной администрации.

Вместе с утратой этих материальных свидетельств археология навсегда теряет возможность восстановить политическую историю северной периферии Древней Руси, историю соперничества Новгорода и ростово-суздальских князей в «полунощных странах».

Катастрофическая ситуация сложилась на знаменитом Гнздовском археологическом комплексе под Смоленском - памятнике, имеющем основополагающее значение для изучения истории древнерусской дружины, славяно-скандинавских отношений и функционирования пути «из варяг в греки». Гнздовский комплекс включал в себя остатки торгово-ремесленных поселений с культурным слоем конца IX-X веков и несколько курганных групп, в которых некогда насчитывалось около 4500 курганов. Когда-то это был самый крупный курганный могильник Восточной Европы. Находки из Гнздова, украшающие экспозицию Государственного исторического музея, в известном смысле стали основой для воссоздания культуры древнерусской военной и торговой элиты эпохи Игоря, Святослава и Владимира. Но сегодня большая часть вещей из памятника уходит не в музеи, а в частные коллекции и на прилавки антикваров. Интерес нелегалов к Гнздову объясняется тем, что часто встречаемые здесь скандинавские украшения и оружие пользуются большим спросом на рынке древностей. Грабители ведут в Гнздове раскопки курганов «на снос» и проводят тотальную зачистку поселения, извлекая из культурного слоя все металлические предметы. По оценкам исследователей, количество средневековых вещей из Гнздова, выброшенных на рынок за последние годы, сопоставимо с музейной коллекцией, собранной за 130 лет научных раскопок.

В Подмосковье происходит тотальное уничтожение древнерусских курганных могильников XI - начала XIII века, так называемых вятичских курганов, документирующих славянскую колонизацию Москворецкого бассейна, которая заложила основу для последующего подъма этого региона. В Суздальском Ополье, на территории Владимирской и Ивановской областей, нелегалы с металлодетекторами прочсывают десятки средневековых поселений, составлявших древнейшее историческое ядро Северо-Восточной Руси. По имеющимся данным, объектами браконьерства стали не менее 20 % известных здесь средневековых селищ, главным образом наиболее яркие и богатые памятники, потеря которых навсегда лишает нас возможности понять причины и механизмы неожиданного возвышения Ростово-Суздальской Руси, превращения е во второй половине XII века в одно из наиболее мощных политических образований.

Объектом массового разграбления являются средневековые финно-угорские могильники на территории Рязанского Поочья и в Мордовии, привлекающие богатством металлических украшений женского костюма, своеобразием и художественной выразительностью сопровождающей погребения металлопластики. Для снятия верхнего слоя на могильниках нередко используется землеройная техника. На Кельгининском могильнике в Мордовии нелегальные раскопки проведены на площади около 5 000 кв. м. Финские украшения составляют одну из наиболее многочисленных групп вещей, выставленных для продажи на Измайловском рынке в Москве.

Значительная активность грабителей отмечена в Пермской области на могильниках и святилищах I тыс. н. э. - памятниках гляденовской и ломоватовской культур, известных своим уникальным культовым литьем.

Ещ более широкий размах грабительство получило на юге России, в особенности в Краснодарском крае, сохранившем памятники античной и скифской культур. Ажиотаж подогревают как общеизвестный интерес коллекционеров к античным древностям, так и возможное присутствие здесь золотых вещей, редких в среднерусских областях. В числе грабительских трофеев называют двух золотых оленей, подобных оленям из Костромских курганов - замечательным памятникам прикладного искусства, ныне хранящимся в Государственном Эрмитаже. Для добычи древних вещей в степной зоне Краснодарского края нелегалы сносят многометровые курганные насыпи, в предгорьях Кавказа разбирают каменные перекрытия древних могил. Вдоль побережий Чрного и Азовского морей методически ведтся разрушение культурного слоя поселений эпохи раннего железа и античных городов, в том числе Патрея и Фанагории, закладываются грабительские раскопы на некрополе Фанагории. К настоящему времени из верхних слов этих памятников извлечены практически все металлические изделия - монеты, бронзовые статуэтки, украшения. Для облегчения сбора монет грабители специально заказывают глубокую распашку поверхности античных поселений, после чего «прочесывают» е металлодетекторами. В последние годы в руки дельцов от антиквариата попали такие важные находки, как клады монет из города Кизика - так называемых «кизикинов», служивших международной валютой, и мраморная голова статуи. Так исчезают последние следы античной цивилизации, оставшиеся в пределах нашей страны.

Для полноты географической картины распространения грабительства стоит упомянуть многочисленные факты нелегальных раскопок на памятниках Приморского края, главным образом на средневековых городищах чжурчжэньского времени (ХII-ХIII века), изобилующих находками высокохудожественного бронзового литья - зеркал, украшений, монет и печатей» 6.

На территории Удмуртии грабительские раскопки также не исключение. Постоянный мониторинг известных памятников на севере республики дает этому подтверждение. Так, в Ярском районе на памятниках Кушманского комплекса X-XIII веков н. э., который включает в себя городище Учкакар, несколько селищ и могильник, ведутся грабительские раскопки. Особый урон нанесен могильнику. На территории погребального памятника заложены крупные раскопы, целиком разрушено большое количество погребений, изъяты средневековые украшения, а орудия труда и человеческие кости разбросаны по поверхности. Раскопами разрушена площадь в 230 кв. м. Возле одного из раскопов было обнаружено скопление предметов, выброшенных грабителями.

В Глазовском районе сильно пострадал Весьякарский могильник, поверхность которого покрыта ямами, Весьякарское городище «Весьякар». Раскопы заложены на Кабаковском, Лудошурском, Омутницком могильниках. На Дондыкарском городище Макаров Н. А. Грабительские раскопки как фактор уничтожения археологического наследия России: [Сайт Института археологии РАН].

URL: http://www.archaeolog.ru/?id=129, свободный.

«Дондыкар» зафиксировано несколько ям. В Белезинском районе выявлены сильные разграбления на Подборновском I и Гординском I могильниках. На Гординском городище «Гурьякар» фиксируются следы от вкопов, осуществленных с использованием металлодетектора. Практически все памятники в той или мере пострадали от копателей.

В качестве объектов для пристального наблюдения со стороны органов охраны памятников ИКН, представителей местных администраций МО и сотрудников МВД следует выделить так называемые зоны высокого риска. Археологи при описании древних объединений людей используют термин «археологическая культура», т. е. совокупность материальных памятников, которые относятся к одной территории и эпохе и имеют общие черты.

Глава
"Археологические памятники удмуртии и их раскопки"

Наиболее часто в наших краях, как и везде, встречаются остатки древних поселений. Обычно там, где когда-то жили люди, в земле остались обломки орудий, украшений, черепки от разбитой глиняной посуды, кости животных, следы построек, костров, различных ям и многое другое, что связанно с деятельностью человека. Все это оставлено древним населением не преднамеренно, а брошено или потеряно. Состав вещей в таких местах хотя и случаен, но отражает производственную деятельность людей, их быт и другие стороны жизни.

После того, как люди покинули такое место, оно покрылось зарослями, песком и землей. Над слоем земли, в котором сохранились признаки пребывания людей, постепенно отлагался новый слой, не содержащий никаких вещей.

Слой земли, в котором встречаются предметы, связанные с жизнью и деятельностью человека, называются культурным слоем. Он выделяется обычно более темной окраской, потому что в нем много золы, углей, перегноя, отбросов пищи, сгнившего дерева и других вещей.

Культурный слой является первым признаком наличия в данном месте древнего поселения. В зависимости от времени использования и характера расположения, все поселения разделяются на несколько групп - стоянки, селища и городища.

Стоянки. Все места поселений от палеолита до эпохи бронзы называются стоянками. В те отдаленные времена основным занятием населения были охота, рыболовство и собирательство. Лишь в эпоху бронзы люди начинают разводить домашних животных и делают первые шаги в освоении земледелия.

В палеолитическое время люди часто использовали для обитания удобные сухие пещеры или навесы у скал.
В дальнейшем древние поселки располагались обычно у самого берега реки или озера (рис. 1). Но сейчас русла рек немного углубились и остатки стоянок эпохи неолита и бронзы расположены на второй террасе, которую часто называют боровой, поскольку она сложена из песчаных наносов и обычно занята бором.

Основные орудия труда и другие вещи у людей, обитавших на стоянках, были сделаны из камня, кости, дерева и глины. Кость и дерево обычно уже сгнили, поэтому на стоянках чаще всего находят каменные и глиняные вещи.

Какие же предметы обнаруживаются при раскопках древних стоянок?

Орудия труда, как правило, сделаны из кремня. Кремень встречается очень часто в природе. Он тверд, хорошо колется, дает острые режущие края. Кремневое орудие или обломок его легко отличить от природной гальки или куска кремня. Кремень при искусственной обработке дает совершенно своеобразные сколы, полукруглой формы, очень похожие на поверхность обычной раковины, поэтому археологи называют такой скол раковистым. На орудии часто можно видеть ударную площадку, подготовленную для нанесения скалывающего удара, и на ней ударный бугорок. На всех кремневых орудиях, как готовых, так и еще незаконченных обработкой, или обломках их, всегда можно видеть правильные раковистые сколы.

Раннепалеолитические кремневые орудия обработаны грубо, сколы крупные, сами орудия часто массивные. Получалась нужная форма такого орудия путем ряда ударов по куску кремня. В позднепалеолитическое время кремневые орудия делались более тщательно и меньших размеров. Обивка осколков для придания куску кремня формы орудия называется ретушью. Палеолитические орудия легко отличить от орудий других эпох не только по форме и обработке. Поверхность их обычно блестящая, в то время как более поздние кремневые орудия имеют матовую поверхность. На палеолитических стоянках встречаются в большом количестве кости сейчас уже вымерших животных: мамонта, носорога, дикой лошади, северного оленя и других. Кости этих животных легко отличит от современных по массивности и большим размерам.

Для мезолита характерны стоянки с массовыми находкам: мелких кремней - ножевидных пластинок.

Стоянки эпохи неолита и бронзы содержат в культурном слое много обломков глиняной посуды и кремневых осколков или обломков орудий. Люди хотя и знали уже медь, но широкого распространения она не получила. Большинство орудий сделано по-прежнему из камня. Медные орудия были очень ценными, их старались не терять, а если ломали, то не выбрасывали, как кремневые, а переплавляли. Поэтому на стоянках этой эпохи очень редко находят медные вещи.

Кремневые орудия в эпоху неолита и бронзы обрабатывались еще более тщательно. Ретушь стала очень мелкой и производилась не только обивкой, но и отжимом. Поверхность орудий того времени имеет обычно много мелких сколов, формы их тщательно выдержаны.

Иногда на стоянках обнаруживаются ядрища (археологи называют их нуклеусами), от которых откалывали пластинки для изготовления орудий. Нуклеусы имеют кругом длинные продольные желобки - следы отколовшихся пластин. В конце неолита появляются каменные шлифованные и сверленные орудия: топоры, клинья, тёсла, булавы. К этой же эпохе относятся каменные формы для отливки медных орудий и зернотерки (крупные камни со следами сильной стертости).

Глиняная посуда у людей появилась в неолите. Первые сосуды имели обычно полуяйцевидную форму. Они служили не только для приготовления пищи, но и для хранения различных продуктов. Изготовлялись сосуды вручную, без гончарного круга, поэтому поверхность их неровная, в одних местах толще, в других тоньше.

Вся поверхность сосудов эпохи неолита и бронзы покрыта орнаментом - узором из вдавливаний в виде круглых дырочек, линеек, гребенки, ряда точек. Этим посуда ранних эпох отличается от более поздней. Обжиг древней посуды слабый, поэтому черепки рыхлые, пористые и легкие. Костяные поделки, кости животных на стоянках неолита и бронзы в Прикамье сохранились мало и обнаруживаются в небольшом количестве.

На древних стоянках выявляются следы костров, в виде темно-красных прокаленных пятен. Очень часто культурный слой стоянки виден в береговом обнажении, где заметны резкие чашеобразные утолщения его. Это обычно разрушенные жилища - землянки. На поверхности, не подвергнутой распашке, следы землянок можно иногда заметить в виде блюдцеобразных углублений. На стоянках обнаруживают также различные ямы хозяйственного назначения, заплывшие культурным слоем.

Селища и городища. Места поселений с момента появления у людей железа называются селищами и городищами. Основное различие этих памятников состоит в том, что городища были укрепленными поселениями, крепостями, а селища - открытыми, как и стоянки.

Для устройства городища обычно выбиралась высокая площадка, на остром мысу, между оврагами (рис. 2). С двух или с трех сторон находились крутые обрывы, делавшие площадку неприступной. На сторонах, где площадка мыса соединялась с полем, строились укрепления. Вырывался глубокий ров и насыпался земляной вал. В древности склоны вала укреплялись стенкой, а наверху ставился деревянный частокол.

Ныне на городищах валы уже сильно разрушены, оплыли, и высота их редко превышает 1- 2 метров. То же самое произошло и со рвами, которые, наоборот, заплыли землей и иногда совсем не заметны. Встречаются городища с несколькими рвами и валами.

Основным занятием населения, жившего в городищах и селищах, было скотоводство, сочетавшееся с земледелием, охотой и рыбной ловлей. Культурный слой их содержит много обломков глиняной посуды и костей животных. Реже встречаются вещи из меди, железа и кости. В культурном слое много примеси золы.

Глиняная посуда эпохи железа в Прикамье отличается как от более ранней, так и от современной. В большинстве случаев в глине, из которой сделан сосуд, содержится примесь мелко толченых раковин, а сама глина чаще всего черного или темно-серого цвета. В изломе такой черепок обычно рябой - на черном фоне глины видны белые пятнышки раковины. Сосуды все круглодонные или со слегка уплощенным дном. Вверху хорошо выражена шейка - горловина. Орнаментировались они только по шейке или чуть ниже - на плечиках. Остальная поверхность гладкая. Узор на сосуды наносился в виде ямочек, черточек и отпечатков веревочки или гребенки.

Из глиняных поделок на городищах и селищах встречаются кружки - пряслица, которые одевались на веретено, чтобы оно лучше вращалось, грузила от сетей и изредка глиняные фигурки людей или животных.

Кости животных, находимые на поселениях, дают материал для изучения хозяйства древних людей. Если это кости домашних животных, можно определить, какие животные разводились обитателями городища или селища, если же кости диких животных, то установить, на каких животных они охотились.

Кости животных почти всегда расколоты, это следы действия человека, из них он доставал мозг. На костях часто видны следы ударов - зарубки или срезы. Эти кости человек обрабатывал, чтобы получить какое-либо орудие. Поделки из кости довольно разнообразны. Чаще всего встречаются наконечники стрел, острога, гарпуны, кочедыки для плетения, манки из птичьих костей для приманки птиц, копоушки, различные кружки и другие вещи.

Железные орудия встречаются больше на поселениях поздних периодов эпохи железа. Обычно железные предметы сильно испорчены ржавчиной, иногда до того, что превратились в бесформенные куски. Из железа люди делали основные хозяйственные орудия и оружие. Наиболее распространены на поселениях находки железных топоров, наконечники мотыг, ральников (лемех от сохи), ножей, удил и некоторых других вещей.

Нередко можно найти на поселениях куски руды, шлака или обломки глиняных тиглей для плавки меди. Тигель легко отличить от простого черепка по ошлакованной блестящей поверхности.

Встречаются на поселениях и бронзовые украшения, но на них мы подробнее остановимся при описании могильников, где эти вещи обнаруживаются в большом количестве.

При археологических раскопках на городищах и селищах выявляются следы жилищ, больших ям - кладовок, очаги-кострища, различные производственные сооружения: ямы для плавки металла, следы кузниц, гончарных мастерских и т.п.

В Прикамье со времени применения железных орудий строились уже наземные жилища в виде срубов. При раскопках такое жилище или какое-либо иное деревянное сооружение найти бывает очень трудно, ведь дерево в большинстве случаев сгнило. Вообще при раскопках деревянных наземных сооружений обнаруживаются только остатки их оснований, следы столбов, кольев и некоторых других деталей. Но по сходству со строительной техникой современных народов или у ранее отсталых народностей можно с той или иной достоверностью восстановить, какой вид имело сооружение в древности. Если даже не удается восстановить конструкцию жилища, то раскопки помогают выяснить его размеры, что дает представление о величине коллектива, использовавшего его.

Могильники. С древнейших времен, с эпохи верхнего палеолита, люди начинают закрывать своих умерших в специальных ямах, стремясь сохранить труп от осквернения. Вначале захоронения были единичны, а в мезолите появились первые древнейшие кладбища - могильники.

Древние могильники на территории Удмуртии все довольно однотипны, мезолитические и неолитические у нас пока неизвестны.

Во всех периодах эпохи железа также был распространен обычай хоронить умерших в ямах, без больших насыпей или каких-либо других надмогильных сооружений. Небольшие холмики, которые насыпались на могилах, как это делается и сейчас, со временем расплылись, поэтому следы от таких могил на поверхности не сохранились. Отличительной чертой древних могил является их небольшая глубина. В Прикамье очень редко встречаются могилы глубже 1 м. Чаще они имеют всего 30-50 см глубины (рис. 3).

В эпоху бронзы распространяются захоронения под курганами. Над могильной ямой сооружается большая земляная насыпь. Курганы расположены обычно группами. Насыпи, чаше всего, круглые, сейчас сильно расплывшие. В некоторых районах в эпоху бронзы захоронения проводились также в обычных грунтовых могилах без насыпных курганов.

Какие же вещи обнаруживают археологи при расколках могильников?

В древности при захоронениях покойного одевали обычно в лучший костюм, украшенный всевозможными поделками из кости, меди, серебра и другого материала. Кроме того, в могилы клали различные вещи, глиняные сосуды. Люди думали,что человек продолжает существование в другом мире, поэтому ему нужны те вещи, которыми он пользовался при жизни.

В могильниках эпохи бронзы часто находят замечательные медные и бронзовые предметы, преимущественно оружие: кинжалы, наконечники копий вислообушные топоры и кельты. Все они покрыты окисью и имеют зеленоватый цвет. Встречаются также различные кремневые орудия. Других вещей в могилах обычно мало.

Гораздо богаче вещами могильники эпохи железа. В одном из погребений могильника Чеганда II при раскопках в 1954 году было обнаружено 385 предметов. В большом количестве встречаются всевозможные медные украшения костюма. У древних людей, обитавших на территории современной Удмуртии, были широко распространены медные пришивные бляшки разных форм, височные подвески, поясные застежки, шумящие подвески, браслеты, шейные гривны и другие украшения. В большом количестве встречаются различные бусы из стекла, меди, пасты и камня, составлявшие шейные и нагрудные украшения.

Из железных вещей часто встречаются ножи, кинжалы, мечи, топоры, копья. Обнаруживаются и наконечники стрел: костяные, медные и железные. Глиняные сосуды в могилах встречаются преимущественно в северных районах Удмуртии. В женских погребениях находят иногда глиняные кружки - пряслица.

Кроме перечисленных вещей, в погребениях можно обнаружить остатки деревянного гроба - колоды и куски кожи, меха и тканей от одежды.

При раскопках могильников, извлекая украшения и орудия труда, можно восстановить, каков был костюм в древности и определить, чем занимался захороненный человек при жизни.

Раскопки дают также много сведений о религиозных представлениях древних обитателей края. Большую ценность представляют кости человека, особенно черепа. По черепу восстанавливается физический облик древнего человека. Этим занимается особая наука - палеоантропология.

Культовые места, клады и случайные находки. Следы пребывания людей обнаруживаются также на культовых местах, которые обычно называют жертвенными. В древности на этих местах люди совершали различные религиозные обряды, приносили жертвы божествам в залог успеха какого-нибудь дела.

На культовых местах часто встречаются кости животных, которых приносили в жертву, а также всевозможные бытовые предметы - наконечники стрел, ножи, украшения, глиняная посуда и предметы специально культового назначения.

Не всегда находки древних предметов связаны с длительным пребыванием человека на данном месте. Довольно часты случайные находки предметов, когда-то потерянных или спрятанных человеком. Признаком находок такого рода является сосредоточение предметов обычно на одном месте и отсутствие там культурного слоя.

Среди таких находок могут быть и единичные предметы и целые скопления - клады - специально спрятанные вещи. Часто в составе кладов встречаются драгоценные вещи из серебра: сосуды, монеты и украшения.

Кроме описанных памятников, очень редко встречаются древние разработки кремния, рудники и места плавки руд.

Мария Вотякова

На карте Удмуртии практически не осталось ценных археологических памятников, где еще не побывали «черные копатели». Древние городища, селища и могильники, датируемые первыми тысячелетиями нашей эры, раскапывают не только местные охотники за сокровищами, но и приезжие. Орудуя металлоискателем, грабители достают лишь ценные металлические предметы, разрушая на своем пути все остальные исторические артефакты. О том, где и кто копает, знают почти все заинтересованные, но наказать за уничтожение и разграбление объектов культурного наследия практически невозможно.

Уничтожая историю

Одно из последних громких дел в Удмуртии — разграбление Печешурского могильника на территории Глазовского района. Копатели обнаружили в могильнике предметы быта, орудия, места захоронения древних удмуртов в соответствующей одежде, а часть артефактов забрали с собой. Все это представляет огромную научную ценность, но после налета копателей восстановить подлинную историю этого места уже невозможно.

«С помощью своих приборов они выкапывают металлические вещи, буквально вырывая их из контекста, вследствие чего этот инвентарь больше не может ничего рассказать, — говорит кандидат исторических наук, доцент кафедры археологии и первобытного общества УдГУ Елизавета Черных. — Нашли они, например, металлическую застежку, вытащили ее из земли, а что дальше? Сложить в собственную коллекцию? Похвастаться перед друзьями? Все, она перестает быть источником исторической информации».

За ограбление объекта культурного наследия «Печешурский могильник» местным кладоискателям грозит наказание в виде штрафа до 500 тысяч рублей, исправительных работ сроком на год или лишения свободы на срок до двух лет. Вопрос только в том, будут ли найдены грабители и удастся ли доказать их вину. По закону задержать «черного археолога», предъявив ему обвинение, можно только в том случае, если копателя поймали на месте преступления с поличным (на территории археологического памятника при повреждении культурного слоя) в присутствии сотрудников правоохранительных органов. Задержание нарушителя закона просто сознательными гражданами или археологами не может являться основанием для заведения уголовного дела.

Зная лазейки в законе, кладоискатели особо и не скрываются: любой поисковик в Интернете выдает десятки ссылок на форумы и страницы в соцсетях, где охотники за сокровищами делятся фотографиями находок, вероятно, даже не подозревая, какой вред они наносят своим хобби.

Монетка в коллекцию

Чтобы хоть как-то уменьшить урон от набега кладоискателей, археологи пытаются наладить сотрудничество с любителями металлодетекторного поиска.

«На территории Шарканского района любитель собрал целую коллекцию бронзовых и серебряных перстней разных видов: простые, щитковые с узорами, со вставками драгоценных камней, — рассказывает Елизавета Черных. — Но коллекционер, который их собрал по старинным удмуртским деревням, теперь может сказать лишь примерное их расположение. А почему эти перстни оказались там? Это производство местных мастеров или они пользовались привозными вещами? А если это местное производство, значит, должны быть и его остатки: какие-то кузни, печи, где плавили металл. Какой характер оно имело: домашний или это были какие-то мануфактуры? Мы не знаем и вряд ли сможем сказать. Поэтому мы работаем с такими кладоискателями, этого мужчину мы убедили передать часть его коллекции в музей, чтобы люди тоже могли ее увидеть».

Передать артефакты в музей «черные копатели» могут только на безвозмездной основе. Памятники археологии — это объекты культурного наследия федерального значения, они по законодательству принадлежат государству. Все, что лежит в земле и связано со следами прошлого, — федеральная собственность.

Экстренное спасение истории

Безвозмездные дарители — хоть какая-то помощь профессиональным археологам, которым сейчас приходится работать в условиях минимального финансирования. Поэтому «копаться в истории» они вынуждены в основном только в экстренных случаях и по необходимости в рамках федерального закона, по которому все строительные, мелиоративные и хозяйственные работы на земельных участках могут проводиться лишь после проведения археологического исследования.

«Сегодня мы не можем копать могильник просто так, из интереса, потому что мы не располагаем деньгами, — уточняет Елизавета Черных. — Поэтому мы сейчас копаем только в рамках аварийно-спасательных работ, когда понятно, что, если мы не проведем эти работы, памятник будет разрушен техникой. В таком случае и финансируются наши работы заказчиком. В конце июля мы возобновили работы на Троицком кладбище, поскольку территория застраивается».

Встречаются также и энтузиасты, желающие узнать, какие археологические памятники находятся на их территории.

«Руководитель природного парка "Шаркан" заинтересовался, чем еще интересен его парк, и мы смогли приступить к работе, — говорит Черных. — Памятники там не менее замечательные, они связаны с историей Удмуртии XVI-XIX веков — это старые удмуртские деревни, урочища, которые сегодня заброшены и никому не нужны».

Глубже в древность

Несмотря на помехи со стороны «черных копателей» и недостаток финансирования, археологам Удмуртии удалось удревнить историю Родникового края на шесть тысячелетий.

«Если 50 лет назад мы начинали историю Удмуртского края с эпохи бронзы, то есть с середины 2-го тысячелетия нашей эры, сегодня рубеж древнейшего времени определяется 8-7 тысячелетием до нашей эры, — рассказывает Елизавета Черных. — Всю эту историю мы представляем только по материалам археологических источников».

Сейчас можно смело говорить, что заселение территории Удмуртии началось в эпоху мезолита.

«Все выводы подтверждены найденными артефактами, изучены поселения мезолитических охотников и рыболовов, жилища, хозяйственная деятельность, каким образом строилась их жизнь, на чем она основывалась, — уточняет Елизавета Михайловна. — Это все подтверждено и методом естественных наук — это огромная работа. Мы даже можем с определенной условностью говорить о том, на каком языке говорили эти древние охотники. Благодаря археологии мы пишем нашу древнюю историю».

Возможно, в этой истории есть такие страницы, открытие которых может перевернуть все наше представление о предках. Но случится это только в том случае, если у археологов будут деньги и реальная защита от «черных копателей».

d e

Ключевые слова

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы - Волкова Люция Аполлосовна

Краеведы-энтузиасты Удмуртии (Вятской губ.) кон. XIX в. активно откликались на призывы общественных организаций и научных учреждений вести археологические исследования местного края. На вопросы программ Московского археологического и других научных обществ, присылаемых в уезды через Вятский статистический комитет, отвечали не только уездные чиновники, но и другая образованная часть населения: учителя, священнослужители, любители-краеведы. Стараниями А. А. Спицына, Н. Г. Первухина, Г. Е. Верещагина, Е. А. Корепанова и др. памятники старины бассейна рек Кама, Вятка, Чепца внедрены в российский научный контекст. Современные ученые по-прежнему высоко оценивают их как источники для научных реконструкций. Значимое место в описаниях археологических древностей отводилось историческим и религиозно-мифологическим сведениям . Стали известны устные предания об истории возникновения и этнической принадлежности древних ландшафтных объектов. Исследователи зафиксировали способы сакрализации и окультуривания археологических памятников , описали культовые действия, выполняемые местным населением на этих памятниках. Сопоставление сведений исследуемого периода с современными полевыми материалами позволяет констатировать факт бытования культовых памятников и сакральных объектов старины в окрестностях сельских поселений и удостоверить активное включение таких объектов в социокультурную жизнедеятельность удмуртов .

Похожие темы научных работ по истории и археологии, автор научной работы - Волкова Люция Аполлосовна

• Н. Г. Первухин как археолог (по материалам переписки А. А. Спицына и П. С. Уваровой 1886-1889 гг.)

  2016 / Ванюшева К.В.

• Археолого-этнографические исследования в Удмуртии

  2014 / Шутова Надежда Ивановна

• Святилище гербервöсь (губервöсь) северных (глазовских) удмуртов: этимология термина, история существования, местоположение, общественный статус

  2018 / Шутова Надежда Ивановна

• Этноархеологический комплекс природного парка «Шаркан»: проблемы изучения, выявления и использования

  2017 / Черных Елизавета Михайловна, Перевозчикова Светлана Александровна

• Вклад дореволюционных археологов в исследование русских древностей Вятского края

  2016 / Макаров Леонид Дмитриевич

• «Les lieux de la memoire»: об одной из малоизвестных черт ритуальной практики языческого населения Вятского края с использованием древних городищ

  2015 / Черных Елизавета Михайловна

• Подвески–бляхи с орнитоморфными изображениями из средневековых памятников Удмуртии

  2009 / Иванов Александр Геннадьевич

• В. Ф. Генинг и русские памятники Вятского края

  2014 / Макаров Леонид Дмитриевич

• Кушманское городище Учкакар в бассейне Р. Чепцы: основные итоги археолого-геофизических исследований 2011-2013 гг

  2014 / Иванова Маргарита Григорьевна, Журбин Игорь Витальевич

• Опыт археологических исследований сельского учителя А. Н. Шатрова (по материалам переписки А. А. Спицына и П. С. Уваровой 1888-1907 гг.)

  2016 / Ванюшева Ксения Викторовна

ARCHAEOLOGICAL SITES OF UDMURTIA AS SACRED LANDMARKS (FROM REGIONAL STUDIES OF THE LATE 19TH CENTURY)

In the late 19th century enthusiastic local historians from Udmurtia (Vyatka Governorate) readily responded to the calls of public organizations and academic institutions to conduct archaeological investigations in their local region. Moscow archaeological and other scientific organizations sent programmes to uyezds via Vyatka Statistical Committee. Not only uyezd officials and civil servants, but also other educated sections of the society, for example, teachers, priests and amateur historians answered questions of those programmes. Thanks to A. A. Spitsyn, N. G. Pervukhin, G. E. Vereshchagin, E. A. Korepanov and others, relics of the past in the basin of the rivers Vyatka, Kama, and Cheptsa were introduced into Russian scientific discourse. Contemporary researchers still greatly appreciate their works as sources for scientific reconstructions. While describing archaeological sites , they attached great significance to collecting historical, religious and mythological information . Researchers recorded folk legends about the origin of ancient landmarks and what ethnic group they belonged to, documented how archaeological monuments were sacralized and developed, and also described how the local population performed rituals at those sites. Comparing the late 19th century data to present-day field materials, the author confirms the existence of ancient religious places and sacred landmarks near rural settlements and demonstrates that they are actively involved into the sociocultural practices.

Текст научной работы на тему «Археологические памятники Удмуртии как сакральные объекты (из краеведческих исследований кон. Xix В.)»

И С Т О Р И Я, А Р Х Е О Л О Г И Я, Э Т Н О Г Р А Ф И Я

УДК 904(470.5):908

Л. А. Волкова

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ УдМУРТИИ КАК САКРАЛЬНЫЕ ОБЪЕКТЫ

(ИЗ КРАЕВЕДЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ КОН. XIX В.)

Краеведы-энтузиасты Удмуртии (Вятской губ.) кон. XIX в. активно откликались на призывы общественных организаций и научных учреждений вести археологические исследования местного края. На вопросы программ Московского археологического и других научных обществ, присылаемых в уезды через Вятский статистический комитет, отвечали не только уездные чиновники, но и другая образованная часть населения: учителя, священнослужители, любители-краеведы. Стараниями А. А. Спицына, Н. Г. Первухина, Г. Е. Верещагина, Е. А. Корепанова и др. памятники старины бассейна рек Кама, Вятка, Чепца внедрены в российский научный контекст. Современные ученые по-прежнему высоко оценивают их как источники для научных реконструкций. Значимое место в описаниях археологических древностей отводилось историческим и религиозно-мифологическим сведениям. Стали известны устные предания об истории возникновения и этнической принадлежности древних ландшафтных объектов. Исследователи зафиксировали способы сакрализации и окультуривания археологических памятников, описали культовые действия, выполняемые местным населением на этих памятниках. Сопоставление сведений исследуемого периода с современными полевыми материалами позволяет констатировать факт бытования культовых памятников и сакральных объектов старины в окрестностях сельских поселений и удостоверить активное включение таких объектов в социокультурную жизнедеятельность удмуртов.

Ключевые слова: Удмуртия, археологические памятники, краеведческие исследования, культовые и сакральные объекты, исторические и религиозно-мифологические сведения.

Изучение археологических древностей Удмуртии (шире - Вятского края) связано с деятельностью местных краеведов-энтузиастов. Отвечая на вопросы программ, присылаемых Московским археологическим обществом (МАО), Обществом археологии, истории, этнографии (ОАИЭ при Казанском университете), Уральским обществом любителей естествознания в Екатеринбурге и другими общественными организациями или государственными органами, они расширяли научные знания о крае. Особое место в изучении археологических памятников отводилось так называемой заметке о легенде, посредством которой отмечалось 76

местонахождение памятника с нанесением на карту уезда или губернии, фиксировалось современное состояние, указывалось (по возможности) время его создания и записывались изустные рассказы и предания, связанные с «древностями». В одном из официальных писем-обращений ученый секретарь МАО Д. Н. Анучин писал, что для успеха изучения русских (имеется в виду общероссийских. - Л. В.) древностей особенно важно «содействие возможно большего числа лиц, преимущественно из провинциальных деятелей» . Так ученый подчеркнул значимую организаторскую роль губернских статистических комитетов, принявших на себя функции связующего звена с местными краеведами.

Возможность обрисовать древние памятники родного края заинтересовала местное краеведческое сообщество. Из всех уездов губернии откликались председатели управ, учителя, священники и присылали рапорты о проделанной работе различной степени полноты. Некоторые древности попадали в поле зрения нескольких исследователей, подтверждая историческую преемственность в их функционировании. Интерес к археологическим памятникам возрастал в связи с организуемыми выставками и съездами. Например, в связи с предстоящим VII археологическим съездом в Ярославле МАО прислало в феврале 1886 г. письмо-приглашение участвовать в работе съезда и пополнить коллекции выставки. Это письмо с программой-вопросником («заметки о легенде») поступило в губернскую канцелярию, оттуда - в губернский статистический комитет. Комитет размножил вопросник и разослал его по уездным присутствиям с целью сбора археологических материалов (текстов и артефактов). Предполагалось, что будут собираться сведения о курганах, городищах, древних урочищах, могильниках, кладах; составляться краткие описания (желательно с чертежами и снимками) археологических памятников и обнаруженных в них предметов; присылаться в Статкомитет «местные древние вещи»; указываться лица, занимающиеся изучением древних памятников или собиранием древних вещей .

В июне 1888 г. за подписью председателя Общества графини П. С. Уваровой было прислано новое приглашение участвовать в очередном VIII съезде, приуроченном к 25-летию МАО. Статистический комитет разослал его не только чиновникам исполнительных органов власти (уездным управам), но и поименно тем людям, с которыми у секретаря комитета Н. А. Спасского сложились тесные дружеские связи на почве увлеченности краеведением. Такие письма были отправлены, например, священникам Я. П. Кувшинскому, А. П. Чемоданову, Н. Н. Блинову, всем 11-ти уездным инспекторам народных училищ (в том числе -И. И. Сенилову, В. А. Ислентьеву, И. А. Рудницкому, Н. Г. Первухину). Вопросники получили также учителя, в частности Г. Е. Верещагин - учитель Ляль-шурского земского училища Шарканской вол. Сарапульского уезда . В сопроводительном «Списке вопросов, по которым желательны были бы ответы для составления археологических карт губерний», Общество надеялось получить следующую информацию с мест: а) о находках каменных изделий (молотках, кремневых / громовых стрелах); б) о находках старинного оружия (мечах, копьях, шишаках, кольчугах, ружьях); в) о находках палеонтологических и археологических костей; г) о городищах . Н. Г. Первухин, к тому времени член МАО, не только дал исчерпывающие ответы на вопросы с подробным изложением

материалов религиозно-мифологического и историко-культурного характера, но и составил карту Глазовского уезда «с нанесенными на ней указаниями городищ, могильников, разбойных станов и разных мест, где встречались находки» . Высоко оценивая труды инспектора, Общество поручило ему летом 1889 г. исследовать прикамские городища и могильники, «равно как и те городища, которые находятся в южной части Глазовского уезда» .

Не претендуя на всеобъемлющую характеристику изучения археологических объектов и полноту приводимых сведений, попытаемся осветить один аспект: фиксацию краеведами кон. XIX в. культовой и сакральной сущности древних памятников. Нижеприведенный архивный материал практически не внедрен в научный оборот, и автор надеется пополнить источниковедческую базу по указанной тематике. Вместе с тем укажем, что современное археологическое и этнографическое изучение сакральной топографии Удмуртии не представляет собой неизведанную лакуну. Междисциплинарному исследованию природного и историко-культурного ландшафта края посвящены труды Н. И. Шутовой, В. И. Капитонова, Ю. В. Приказчиковой, Е. В. Поповой и др. .

Одним из первых исследователей археологического богатства края стал А. А. Спицын. В его «Каталог древностей Вятского края» и в дополнение к этому «Каталогу» попали многие топографические объекты на территории современной Удмуртии, имевшие археологическую ценность. Относительно Глазовского уезда А. Спицын привел описание так называемых курганов по Чепце и, кстати, указал, что местному населению данный термин не знаком; они заменяют его словами: городище, вал, веретья, куча. У речки Балезинки в одной версте от с. Балезино он зафиксировал курган, в котором «по преданию, жили великаны» и «где-то в лесу есть дверь» в их жилище . В документах архива губернского статистического комитета А. Спицын обнаружил уникальную информацию о городище близ д. Утчан Асановской вол. Елабужского уезда, называемом Алангасар (гора-богатырь) и Корчетнер (укрепление) (правильно: Кортчеткер. - Л. В.). Насыпь правильной четырехугольной формы считалась жителями деревни княжеским двором с железными дверями и каменной трубой. Такое же городище Кар гурезь было зафиксировано им недалеко от села Александровского того же уезда. По преданиям, «курган сооружен какой-то чудью, еще до прихода сюда вотяков», в то же время удмурты совершали здесь «языческие моления и обряды» .

Значительный очерк направил в статкомитет учитель Г. Е. Верещагин, зафиксировавший древние насыпные валы, называемые местными жителями кар "городище", в починках Едыгрон (Табанево), Арланово, Выгрон и Пашур Соснов-ской и Шарканской волостей Сарапульского уезда. По преданиям удмуртов, на этих городищах «спасались» люди. «Если на спасающихся в городке нападали враги, на последних с насыпей скатывали огромные бревна» . Он сообщил также о двух мысообразных городищах: при селе Полом и близ Камско-Вот-кинского завода на правом берегу р. Вотки; указал местонахождение валов близ села Балезино «при истоке, впадающем в Инзу» и «в пяти верстах от г. Глазова на восточной стороне р. Чепцы около речки Кизи». Помимо топографического описания памятников Верещагин поднял богатый фольклорный пласт историко-археологического характера. Про Воткинское городище он отметил, что здесь

«издревле обитала чудь белоглазая», а о Поломских городищах записал предание о том, что в пещерах жили «вотские богатыри», хранившие здесь свои сокровища. Окрестные крестьяне находили серебряные вещи и говорили, что еще лет сто назад вход в одну из пещер был виден невооруженным глазом . Почитание указанных объектов заключалось в запрете копать здесь землю из-за опасения негативных последствий со стороны давно умерших жителей.

Дополнил и расширил сведения Г. Е. Верещагина глазовский председатель уездной управы А. Е. Корепанов. Он отметил местонахождения кладов в поле д. Астраханской Елганской вол. и недалеко от поч. Сурдовайского Гыинской вол. Глазовского уезда. Зафиксировал, что, по рассказам жителей, этих селений, некоторые «удальцы» пытались раскопать и «воспользоваться богатствами, но благоприятных последствий для себя не видели, кроме зла». Клады чаще всего оказывались «заветными», «заклятыми». Так, клад на горе поч. Сурдовайского, по устным сведениям, оставили разбойники. Их атаман, «встав на перешеек большого вала, пустил с лука стрелу и сказал: когда эта стрела кем-либо будет найдена, тогда и клад будет вырыт» . Представления о заклятии клада «окаянной чудью» были отмечены также А. А. Спицыным среди жителей с. Мостовинского Сарапульского уезда, считавших место древнего городища нечистым, по которому особенно ночью опасно проходить. Согласно преданию, тут жил идолопоклоннический народ, изгнанный богом за неверие и нечестие с лица земли . Принадлежность описанных объектов к археологическим памятникам подтверждают многие находки древних артефактов: железные прутья с «загнутыми на одном конце кольцами, длиной в полтора и два аршина»; сошные ральники; «серебряный кувшин с какой-то надписью»; кремневый наконечник стрелы, стрелы с костяными наконечниками, медное копье, золотые щипчики . Сохранились сведения, что удмурты боялись брать в руки археологические предметы, наделяя их негативными сакральными свойствами, и предпочитали избавляться от них, отдавая / продавая уездному начальству или любителям древностей. А обнаруженный в урочище «Черное место» возле села Полом человеческий скелет удмурты тайно погребли вновь: они «хотели видеть в нем своего древнего богатыря-князя» и если «тотчас же не спрятать... в землю, то на весь округ упадут всевозможные несчастья» .

Еще один тип сакрального объекта в природной среде удмуртов, сохранивший доныне фольклорно-мифологический статус, - древние кладбища. Они тоже не были обойдены вниманием краеведов XIX столетия. От Н. Г. Первухина поступило немало ценной информации о сохранившихся религиозно-мифологических представлениях и сакрализации археологических памятников. Так, о древнем могильнике Шайгурезь "Могильная гора" / "Кладбищенская гора", что неподалеку от Игринского волостного правления, инспектор сообщил, что это довольно высокая гора, на которой сохранились признаки могил, обращенных с запада на восток. Дальнейшее описание подтверждает сакрализацию этого ландшафтного объекта: «Место покрыто лесом, который ныне вырубается, но раньше был запретный для окрестных вотяков, у которых здесь существовал даже совершенно оригинальный обычай: в жертву (умилостивительную) предкам приносить не зарезанных птиц, как это делается в других местах, а сшитую из тряпок куклу,

изображающую мужчину или женщину, смотря по тому, за кого приносилась жертва» . На древних могильниках вблизи поч. Поторочинского, Джихоровского, д. Сазановской, Дырпинской Люкской вол. в 1880-е гг. проводились аналогичные обряды поминовения усопших в случае болезни людей. А. Е. Корепанов собрал множество сведений о кладбищах (вужшай, бигершай, поршай) в селениях Ворцинском и Новогыинском Гыинской вол., Банинском Балезинской вол., в нескольких починках Люкской вол., расположенных по р. Варышу, притоку р. Чепцы. Он отметил, что во время производимых раскопок в них обнаруживаются древние вещи, которыми сопровождали умерших предков удмурты, и отметил, что «по настоящее время существует обычай в гроб покойника вкладывать денежные знаки и другие предметы». По предположению уездного чиновника, серебряные монеты «неизвестного достоинства и чеканки, по размеру похожие на полтинник, весом в два золотника, с дырами», обнаруженные крестьянами д. Кычинской Нижнеуканской вол. на кладбище вблизи городища Поркар, служили умершим нагрудным украшением крескал .

Похороненных в древних могильниках и кладбищах удмурты считали предками («деды, которые тут жили»), «магометанами» или даже «чухонским народом». В любом случае предпочитали не осложнять отношений с представителями загробного мира, поэтому в день православной радоницы (весенний праздник поминовения умерших) угощали давно усопших с не меньшим почетом, чем своих прямых предков. Причудливое переплетение православных и языческих представлений и ритуально-магических действий в похоронно-поминальной обрядности удмуртов Н. Г. Первухин отметил стихотворными строками: «Кой-где и ныне на починках / Вотяк овцу богам несет / И духу предков на поминках / Кумышку в край могилы льет» .

Культовые площадки, места древних городищ и кладбищ в народном представлении наделялись особыми свойствами, и поведение человека на них тоже строго регламентировалось: не разрешалось громко разговаривать, запрещалось косить траву, рубить лес, пахать землю, возводить не предусмотренные ритуалом постройки, осквернять дурным словом. Последствия противоправных действий или несоблюдения предписаний, по представлениям, весьма печальны: «над человеком и лошадью приключается болезнь». Так, священник Н. Модестов показал Н. Первухину на поле возле села Игринского площадку, на которой «вотяки поныне не пашут, так как, по рассказам стариков, здесь в древности стояло большое языческое капище (Быдзим-Квал)» . Сведения об обрядовых действиях на древних городищах зафиксировал также А. Спицын, указавший, что удмурты, жители д. Городищенской, на ровной площадке кургана на берегу р. Косы собираются весной в начале посевов яровых хлебов: «старики и женщины пируют и пляшут, а молодежь около кургана гоняется друг за другом на лошадях и затем сама присоединяется к пирующим» .

До 1950-х гг. женщины приходили сюда совершить небольшое жертвоприношение душам умерших ("куясъкон") в случае болезни детей (старики говорили, если кто заболеет, особенно дети, мол, надо сходить на поминки на вужшай). Сегодня в восприятии населения это место приобрело негативное значение. Считается, что

здесь встречаются привидения (ишан адске), «ловит», «слышится» (портмаське), после чего непременно случится какая-либо неприятность [ПМА, 1994].

В окрестностях д. Тум Ярского р-на сохранились два могильника, исследованные современными археологами: Бигершай и Удмуртшай /Нимтэмшай. Первый объект располагается на правом берегу ручья Курыт, левого притока реки Малый Тум, левого притока реки Тум, правого притока реки Чепцы. Памятник относят к Чепецкой археологической культуре ХГ-ХШ вв. . В настоящее время на месте могильника стоит школьный комплекс. Сторож школы Г. А. Ельцов неоднократно замечал по ночам какое-то странное движение: слышны чьи-то шаги по коридору, в столовой бьется посуда, падает доска. Современными археологами следы могил не выявлены. Однако, по словам местных старожилов, «в давным-давно прошедшее время» на кладбище хоронили умерших родственников жители деревень Тум, Юськоил и Баяран [ПМЕ, 2009]. Опираясь на зафиксированный П. Н. Лупповым исторический документ о первом письменном упоминании деревни (1698 г.), началом функционирования кладбища можно считать конец XVII в. . Официальное его закрытие, очевидно, совпадает со строительством в 1864 г. на Пудемском заводе Сретенской церкви и кладбища при ней. Но жители продолжали выполнять определенные элементы похоронно-поминальной обрядности на языческом кладбище и посещали его вплоть до 1930-х гг. Советская власть запретила поминки на кладбищах, но женщины под страхом наказания, тайно приходили на кладбище в дни православных поминальных дней. Однажды, по воспоминаниям Т. Н. Ельцовой, председатель колхоза «Красный Октябрь» П. М. Поздеев разогнал участников обряда, раскидав все корзины с поминальной стряпней (шаньги, пироги, яичные лепешки и пр.) и лишив их трудодней [ПМЕ, 2009].

Приведенный материал свидетельствует о большом вкладе исследователей края кон. XIX в. в изучение археологического богатства Удмуртии. Помимо фиксации памятников в природном окружении селений они включили в научный контекст богатые сведения историко-этнографического характера и описали различные способы введения древних памятников в культурный ландшафт удмуртского населения. В окрестностях современных удмуртских сельских поселений такие памятники по-прежнему бытуют, сохраняя мифологическую и сакральную значимость.

ЛИТЕРАТУРА

1. Волкова Л. А. Н. Г. Первухин - исследователь этнографии северных удмуртов // Материальная и духовная культура народов Урала и Поволжья: История и современность: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Глазов, 2005. С. 55-57.

2. Государственный архив Кировской области (далее ГАКО). Ф. 574. Оп. 1. Д. 1022. Переписка Вятского губернского статистического комитета о доставлении императорскому Московскому археологическому обществу сведений о древних памятниках и городищах для VII археологического съезда в Ярославле.

3. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 1157. Переписка о доставлении Московскому археологическому обществу сведений для составления и издания археологических карт губерний, по программе, составленной археологическим обществом.

4. Иванов А. Г., Иванова М. Г., Останина Т. И., Шутова Н. И. Археологическая карта северных районов Удмуртии. Ижевск, 2004. 276 с.

5. Документы по истории Удмуртии XV-XVII веков / Сост. П. Н. Луппов. Ижевск, 1958. 420 с.

6. Культовые памятники Камско-Вятского региона: Материалы и исследования. Ижевск, 2004.

7. Попова Е. В. Культовые памятники и сакральные объекты бесермян. Ижевск, 2011. 320 с.

8. Приказчикова Ю. В. Устная историческая проза Вятского края: Материалы и исследования. Ижевск, 2009. 392 с.

9. Спицын А. А. Избранные труды по истории Вятки (Культурное наследие Вятки; выпуск 3). Киров, 2011. 512 с.

10. Шутова Н. И. Дохристианские культовые памятники в удмуртской религиозной традиции: Опыт комплексного исследования. Ижевск, 2001. 304 с.

1. Volkova L. A. N. G. Pervukhin - issledovatel" etnografii severnykh udmurtov . Material"naya i dukhovnaya kul"tura narodov Urala i Povolzh"ya: Istoriya i sovremennost": Materialy mezhregional"noy nauchno-prakticheskoy konferentsii /Materiellen und geistigen Kultur der Völker des Ural und der Wolga-Region: Geschichte und Modernität: Materialien der interregionalen wissenschaftlichpraktischen Konferenz]. Glazov, 2005, pp. 55-57. In Russian.

2. Gosudarstvennyy arkhiv Kirovskoy oblasti. Fond 574. Opis" 1. Delo 1022. Perepiska Vyatskogo gubernskogo statisticheskogo komiteta o dostavlenii imperatorskomu Moskovskomu arkheologicheskomu obshchestvu svedeniy o drevnikh pamyatnikakh i gorodishchakh dlya VII arkheologicheskogo seyzda v Yaroslavle . In Russian.

3. Gosudarstvennyy arkhiv Kirovskoy oblasti. Fond 574. Opis" 1. Delo 1157. Perepiska o dostavlenii Moskovskomu arkheologicheskomu obshchestvu svedeniy dlya sostavleniya i izdaniya arkheologicheskikh kart guberniy, po programme, sostavlennoy arkheologicheskim obshchestvom . In Russian.

4. Ivanov A. G., Ivanova M. G., Ostanina T. I., Shutova N. I. Arkheologicheskaya karta severnykh rayonov Udmurtii . Izhevsk, 2004. 276 p. In Russian.

5. Dokumenty po istorii Udmurtii XV-XVII vekov / Sost. P.N. Luppov . Izhevsk, 1958. 420 p. In Russian.

6. Kul"tovyye pamyatniki Kamsko-Vyatskogo regiona: Materialy i issledovaniya . Izhevsk, 2004. In Russian.

7. Popova E. V. Kul"tovyye pamyatniki i sakral"nyye ob"ekty besermyan . Izhevsk, 2011. 320 p. In Russian.

8. Prikazchikova Yu. V. Ustnaya istoricheskaya proza Vyatskogo kraya: Materialy i issledovaniya . Izhevsk, 2009. 392 p. In Russian.

9. Spitsyn A. A. Izbrannyye trudypo istorii Vyatki (Kul"turnoye naslediye Vyatki; vypusk 3) . Kirov, 2011. 512 p. In Russian.

10. Shutova N. I. Dokhristianskiye kul"tovyye pamyatniki v udmurtskoy religioznoy tra-ditsii: Opyt kompleksnogo issledovaniya . Izhevsk, 2001. 304 p. In Russian.

Поступила в редакцию 10.01.2017

Archaeological Sites of Udmurtia as Sacred Landmarks (From Regional Studies of the Late 19th Century)

In the late 19th century enthusiastic local historians from Udmurtia (Vyatka Governor-ate) readily responded to the calls of public organizations and academic institutions to conduct archaeological investigations in their local region. Moscow archaeological and other scientific organizations sent programmes to uyezds via Vyatka Statistical Committee. Not only uyezd officials and civil servants, but also other educated sections of the society, for example, teachers, priests and amateur historians answered questions of those programmes. Thanks to A. A. Spitsyn, N. G. Pervukhin, G. E. Vereshchagin, E. A. Korepanov and others, relics of the past in the basin of the rivers Vyatka, Kama, and Cheptsa were introduced into Russian scientific discourse. Contemporary researchers still greatly appreciate their works as sources for scientific reconstructions. While describing archaeological sites, they attached great significance to collecting historical, religious and mythological information. Researchers recorded folk legends about the origin of ancient landmarks and what ethnic group they belonged to, documented how archaeological monuments were sacralized and developed, and also described how the local population performed rituals at those sites. Comparing the late 19th century data to present-day field materials, the author confirms the existence of ancient religious places and sacred landmarks near rural settlements and demonstrates that they are actively involved into the sociocultural practices.

Keywords: Udmurtiya, archaeological sites, regional studies, religious and sacred sites, historic data, religious and mythological information.

Волкова Люция Аполлосовна,

кандидат исторических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Глазовский государственный педагогический институт

им. В. Г. Короленко» 427621, Россия, Глазов, Первомайская ул., 25 E-mail: [email protected]

Volkova Lyutsiya Apollosovna,

Candidate of Sciences (History), Associate Professor, Glazov State Pedagogical Institute 25, ul. Pervomayskaya, Glazov, 427621, Russian Federation

В наше время клады ищут едва ли не везде, где есть хоть малейший шанс их обнаружить. А шансы найти клад неизменно увеличиваются, если на этой территории долгое время жили люди. Конечно, есть вероятность того, что клад обнаружится и в какой-нибудь дикой местности, где человеческих поселений никогда и не было, однако это вопрос чистого везения, слишком уповать на которое не приходится.

Удмуртия никогда не считалась территорией с повышенными шансами на обнаружение множества богатых кладов, и этому есть свои объективные причины. Но и совсем уж бессмысленным словосочетание «клады Удмуртии» тоже не является.

Что вообще лежит в земле?

Большая часть кладов утеряна давным-давно, с момент создания Петром I Кунсткамеры и его приказа о том, что «коли кто чего ценного в земле найдет, сдавать государству». С тех времен фактически началось разграбление могильников и других исторических мест. Система была очень простая, и для истории губительная. Крестьяне, на долю которых приходилась большая часть находок, обнаружив клад, сначала пытались найти ему практическое применение - посуда шла в дом, железо - в переплавку. Остальное сдавалось старосте или приказчику.
С 17 века в центральной полосе России и на Урале существовали целые деревни так называемых «бугровщиков». Они зарабатывали тем, что вскрывали и разоряли могильники. Искали исключительно золото, находки измерялись килограммами. Это были «прародители» черных археологов, собравшие самые ценные клады.

Как много кладов?

Удмуртия - периферия цивилизации. В древние и средние века здесь не было княжеской власти или каких-либо богатых племен и народностей, даже Золотая орда остановилась чуть ниже, дойдя до территории соседнего Татарстана. Ценности заносились в Удмуртию с древними караванами - вверх везли сахар, украшения и другие товары из Азии и Европы, вниз - меха. Ценности группировались сначала вокруг небольших городищ, служивших укрытием для караванов, а позже вокруг меняльных контор, постоялых дворов и меховых факторий. Золотых корон и тронов здесь не найти, потому что общее благосостояние местных жителей вплоть до 18 века было крайне низким.

Как определять ценность клада?

Основа добычи «черных» археологов - монеты. Этот вид находок наиболее ликвиден и прост для оценки. Все монеты систематизированы и каталогизированы, ценность их указана в специальных изданиях. По ним легко прикинуть, какова ценность клада. Часто важнее, например, не состав - золото или серебро, а редкость монет. Скажем, пробная чеканка монеты достоинством 2 копейки Иоанном Антоновичем в 1740 году, петровский алтын или 15 копеек Александра I. Монета достоинством 1 рубль может стоить на черном рынке до 5-6 тысяч рублей, 1 копейка - около 300-500 рублей.

Цифра
Только 30 кладов в Удмуртии были официально сданы нашедшими их государству. Самая ранняя находка датирована 1898 годом, клад носит название «Ижевский», в нем найдено 213 монет времен Ивана Грозного и серебряная подвеска.

О кладах в Удмуртии

«Клад - мечта детства или дань моде»

Ижевчанин Александр Стерхов - заместитель директора ижевской фирмы по производству мебели. Поисками «сокровищ» заразился 5 лет назад. Сейчас это обязательная программа каждую неделю по четвергам и с пятницы по воскресенье.
- Свой первый клад я нашел на второй же день самых первых поисков, - говорит Александр. - Находка была не маленькая. От радости перехватило дыхание. Монеты продал на 6 тысяч рублей.
В то время кладоискателей было не так много. Но с каждым годом желающих покопаться в земле в поисках сокровищ становится все больше. Сегодня по Удмуртии таких любителей около 500 человек.

Олег Рощупкин пришел к поискам кладов из увлечения историей, занимается этим делом уже два года.
- Я не могу похвастаться значимыми находками, - говорит Олег. - Чаще находил по несколько монеток. Знакомые рассказывали, что откапывали набор сельскохозяйственных инструментов - серп там, что-то еще было. Есть и другие, которые находили клады стоимостью более чем в 600 тысяч.
По словам Александра, ему везло больше. Были случаи, когда «поднимал» (на сленге кладоискателей означает - нашел, выкопал), по 500-600 тысяч рублей. В этом сезоне вот нашел 1200 монет - на 350 тысяч рублей. Две недели назад ходили - снова повезло: «подняли» 101 монету, каждая из которых уйдет по 300 руб.

Одну находку Александр вспоминает с особыми эмоциями.
- Это была одна из первых монет, которые я нашел. Пятак времен Екатерины II. Он сам по себе большой, красивый. Подумал тогда - я богат. Оказалось, стоит монета 200 рублей.
Найдешь ты клад или нет - во многом зависит от удачи. Но кроме этого, конечно, нечего делать на поле и без специальных инструментов. Прежде всего, необходимо найти карты старых деревень.
- Такие карты можно купить либо через Интернет, либо найти в архивах и библиотеках, - говорит Александр.
Купить карту у знакомых практически невозможно. В этом деле каждый сам за себя. За пределы бригады, которыми обычно и ведутся поиски, не выходит также информация о том, где именно был найден клад.
По словам наших героев, кладоискателей не уважают не только археологи, но и некоторые деревенские жители.
- Есть один-два человека, которые ведут поиски кладов, пренебрегая всеми правилами, - говорит Олег. - Они раскапывают археологические памятники, не зарывают после себя ямы, куда потом может провалиться техника, скотина. Вот из-за таких единиц все думают, что все мы - кладоискатели - такие. На самом деле, мы никогда не разрушаем памятники археологии, не раскапываем кладбища. И поле после себя оставляем чистым и ровным. Да и на частные территории без разрешения хозяина не суемся.
Но были случаи, когда «копарей» даже забирала полиция. Если докажут, что раскопка шла в неположенном месте, правоохранительные органы имеют право выписать штраф за административное правонарушение.
- Сейчас мы обшариваем старые деревни, все кладоискатели работают именно по таким местам, - уверяет Александр. - Находок хватит еще года на два. Потом можно будет приниматься и за дороги, и за леса.

Цифры
Сколько стоит быть кладоискателем
Поездка на два дня с учетом бензина и еды - 2 тысячи рублей.
Стоимость металлоискателя - от 8 до 60 тысяч рублей.
Стоимость лопаты (хорошей, так как обычные штыковые имеют свойство ломаться после пары поездок) - от 2 тысяч рублей.
Стоимость набора карт - около 60 тысяч рублей.


Закон
Привлечь кладоискателей, нарушающих закон, к ответственности нелегко. В Уголовном кодексе РФ содержится единственная статья - 243: уничтожение или повреждение памятников истории, культуры, природных комплексов или объектов, взятых под охрану государства, а также предметов или документов, имеющих историческую или культурную ценность. Срок - до 2 лет тюрьмы или до 200 000 рублей штрафа. Однако для применения этой статьи необходимо доказать еще и факт того, что найденный клад находится под охраной государства или представляет историческую ценность. Так как Россия до сих пор не ратифицировала конвенцию об охране исторических памятников, несанкционированные раскопки обычно классифицируют как мелкое хулиганство.

Кладоискательство в Удмуртии
Кладоискательство в Удмуртии набирает обороты. Люди хотят попробовать что-то новое и поэтому берут в руки металлоискатели, пытаясь найти в земле что-то интересное и, может быть, ценное. Для кого-то это лишь безобидное хобби, однако некоторые готовы попасть в самые неприглядные места, отбрасывая в сторону брезгливость и пренебрегая моральными принципами, чтобы заработать.

Сезон раскопок подходит к концу, и любители найти что-нибудь ценное в земле подсчитывают свои заработки. Продавец магазина поискового оборудования и заядлый копатель Алексей (имя изменено) говорит, что для него, как и для большинства других, такое занятие всего-навсего хобби, как для кого-то охота или рыбалка, но он знаком с теми, кто умудряется превратить свое увлечение в неплохой дополнительный доход.
«У меня есть знакомые, которые в дополнение к своей основной работе заработали по 100-150 тысяч рублей за лето, — рассказывает он. — Правда, это, как правило, дело случая — может, и повезет, а может, и нет. Далеко не всегда бывает просто, когда придешь на место, что-то найти. Тут все зависит от оборудования да и от самого копателя».

Людям удается делать такую немалую сезонную прибыль на найденных старинных вещах — в основном на монетах. Если удастся связаться с истинным и, главное, состоятельным ценителем старины, можно неплохо нажиться, продав ему за солидную сумму вещицу, которая может показаться для обывателя простой безделушкой.
В порыве жадности, говорит Алексей, многие охотники за ценностями решают пойти по облегченному пути и залезают в самые неприятные места. Например, в канализацию. Кажется, что может быть омерзительнее прогулки с металлоискателем по зловонным трущобам? Оказалось, есть те, кто умудрился продвинуться в этом вопросе и, отбросив в сторону все свои моральные принципы, пойти на еще более неприятную и рискованную авантюру — вскрыть чью-то могилу. В Удмуртии, к счастью, подобных случаев не было, однако в целом по России таких ситуаций предостаточно. Так, в начале сентября в Новочеркасске неизвестные вскрыли несколько цыганских могил, забрав оттуда драгоценности.

Единственное, чем могут «похвастаться» местные «черные» искатели, — осквернение старинных захоронений, представляющих интерес для науки. Конечно, могильники раскапывают также и сами археологи, правда, разница между двумя категориями копателей совершенно кардинальная. В отличие от профессиональных ученых, работающих исключительно в научных целях и соблюдающих все нравственные аспекты таких раскопок, кладоискатели-любители опять-таки пытаются обнаружить в останках усопших что-то ценное, представляющее больший интерес не для музеев, а для ломбардов.
Так, например, в 2015 году полиция искала людей, раскопавших объект культурного наследия — Печешурский могильник в Глазовском районе. Там охотники за сокровищами обнаружили предметы быта, орудия, места захоронения древних удмуртов в соответствующей одежде.

Методами и последствиями своей деятельности такие искатели напоминают падальщиков. Найденные артефакты они забирают, чтобы позже выгодно реализовать, а то, что не представляет для них интереса, могут испортить (непреднамеренно, просто по незнанию или небрежности). Сам Алексей утверждает, что таких знакомых не имеет, но знает, что копатели-«падальщики» есть. Как правило, эти люди не обременены особым грузом моральных принципов, так что их вовсе не останавливает нравственный аспект такой деятельности, не говоря уже о возможных проблемах с законом.
Вообще, отмечает молодой человек, закон, разрешающий заниматься раскопками только профессионалам, очень сырой и гибкий, так что найти в нем нужную лазейку в случае необходимости не составит труда.

«Просто мы по закону можем выкапывать все, что младше 100 лет. Так что сложно доказать, что ты правда пытался что-то там найти. У моего знакомого вообще однажды был случай: он шел с металлоискателем, рядом остановилась патрульная машина, полицейский спросил, что он делает, а тот ответил, что ищет разные безделушки. Полицейский сел в машину и уехал, — говорит Алексей. — Люди ведь обычно покупают оборудование для своего удовольствия, для хобби. Что они только не делают! Так, кто-то, например, ищет разные боеприпасы».
К слову, это увлечение крайне опасно. Так, год назад в Удмуртии один подобный авантюрист наткнулся на снаряды времен гражданской войны, на которых чудом не подорвался.
Как правило, не может быть такое увлечение и доходным. Многие покупают оборудование, стоимость которого они попросту не смогут компенсировать своими находками очень долгое время. Например, хороший металлоискатель может стоить более 100 тысяч рублей. Разумеется, можно ограничиться и минимальными затратами: купить самый примитивный металлоискатель за 7 тысяч, батарейки за 100 рублей и лопату за 600 рублей.

При желании можно постараться окупить эти затраты, однако в Удмуртии сложно найти что-то действительно ценное, поскольку практически никаких значительных исторических объектов на территории региона нет. Так что кладоискатели часто предпочитают ездить в соседние регионы. Например, нередко доводится копать в Вятских Полянах. Конечно, копатели ездят и по лесам Удмуртии, но в основном ради «спортивного интереса».
Опытом любители покопаться в земле делятся со своими соратниками на специализированных форумах и прочих интернет-ресурсах, а особо активные даже устраивают различные конкурсы. Например, нужно найти какую-то определенную вещь с помощью металлоискателя в определенном месте — что-то наподобие квеста, только интересного лишь для узкого круга лиц. О «черных» копателях на просторах этих сообществ разговаривать не принято — все мои вопросы о таких людях большинство пользователей попросту проигнорировали, а те, кто отвечал, говорили, что с ними незнакомы. Впрочем, это неудивительно, ведь в описании всех подобных сообществ сразу говорится, что их участники занимаются «только кладоискательством, а не „черной“ археологией».

Т. И. Останина «Лесагуртский клад IX в. в бассейне Чепцы»
В Национальном музее Удмуртской Республики имени Кузебая Герда хранятся 177 предметов клада IX века, обнаруженного около д. Лесагурт Дебесского района Удмуртии в 1961 году. Клад нашли учащиеся Дебесской средней школы Н. Лекомцев, П. Трапезников и Н. Серебренников во время сенокоса. Находки были сданы в Удмуртский республиканский краеведческий (ныне — Национальный) музей. Каталог археологической коллекции составлен старшим научным сотрудником музея, профессором Таисией Ивановной Останиной.

Кладов немного - но люди за них гибнут

Как невесело шутят многие кладоискатели, причины того, что Удмуртия не усыпана кладами, содержащими множество ценных предметов, лежат на поверхности. Дело в том, что территория Удмуртии была историей обделена. С одной стороны, на территории Европейской части России существовала древняя городская цивилизация, люди здесь жили, торговали, откладывали ценности на «чёрный день» и прятали - их кладам как минимум тысячу лет, а то и больше. С другой стороны, территория Сибири имеет множество древних захоронений, как древних индоевропейских, так и более современных, относящихся к эпохе разнообразных средневековых государственных образований, от Золотой орды до Сибирского ханства. Правда, подавляющее большинство этих захоронений было разграблено в XVII - начале XIX века, в том числе и при прямом попустительстве государства - Пётр I, например, стимулировал раскопки сибирских курганов из «научных интересов».

А вот Удмуртия была лишена древних мощных очагов цивилизации, от которых могли бы остаться многочисленные клады. В основном ценности в этих краях оказывались транзитом, так как данные земли являются участком своеобразной транспортной артерии из Европы в Азию. Кроме того, не стоит забывать и об исконных обитателях Удмуртии, представителях финно-угорских народностей, у которых также были свои ценности, пусть и не в таком большом объёме. Так что кладоискательство присутствует и в Удмуртии, и люди даже гибнут вследствие своего стремления обнаружить клад. Например, в 2011 году на границе Удмуртии и Татарстана в результате самовольных раскопок погиб кладоискатель: в результате обвала грунта его завалило в раскопе, глубина которого составляла шесть метров.

Ложки, монеты, золото, серебро, медь…

Однако клады в Удмуртии всё же находят, причём как достаточно древние, так и практически современные. Вот краткие сведения о некоторых из них:

в научной среде наиболее известен так называемый Кузебаевский клад - это собрание ювелирных украшений большой материальной и художественно-исторической ценности, который был обнаружен в 2004 году на юге Удмуртии. При этом для учёных этот клад особенно интересен и важен тем, что это была своего рода «заначка» профессионального ювелира: в ней, помимо готовых ювелирных изделий содержалось и сырьё для новых украшений, и специфические инструменты и приспособления, и личные вещи мастера, жившего предположительно в VII столетии. Этот клад дал богатую информацию для воссоздания истории региона и Средней Азии в целом того времени;
так называемый Лесагуртский клад, найденный в 1961 году школьниками на берегу реки Ирымки вблизи деревни Лесагурт. Данный клад включал в себя как монеты, так и предметы. Что касается монет, то это были 139 серебряных монет восточных государств Раннего Средневековья. Самая древняя из монет клада это драхма, отчеканенная при Сасанидском царе Хормизде I в 590 году. Самая младшая из найденных монет это аббасидский дирхем, выпущенный в среднеазиатском городе Мерв в 842 году;
в 1988 году при капитальном ремонте одного из дореволюционных домов Ижевска рабочими были обнаружены два деревянных ящика, наполненные тщательно упакованными в коробки, газеты и обёрточную бумаги золотые и серебряные предметы: ложки, ножи, подстаканники, карманные часы, броши, перстни, монеты и другие. В ходе исторического исследования обстоятельств нахождения клада выяснилось, что, скорее всего, найденные предметы принадлежали состоятельному ижевскому купеческому семейству Афанасьевых, которому принадлежал магазин по торговле конской сбруей и упряжью. В 1918 году купеческое семейство покинуло город вместе с так называемой Ижевско-Воткинской дивизией, сформировавшейся в ходе антисоветского Ижевско-Воткинского восстания. Восстание потерпело поражение, к городу приближалась Красная Армия, поэтому, видимо, купец Афанасьев решил припрятать ценности до лучших времён и своего возвращения, однако эти лучшие времена для него так и не наступили и клад оставался в тайнике вплоть до своего обнаружения через 70 лет.

Клады Святогорской волости - Удмуртия
Кто с детства не мечтал найти клад? Желательно такой, как у капитана Флинта - в большом сундуке, окованном железом, а там - драгоценные камни, украшения! Но можно и попроще - в глиняном кувшине или чугунном горшке. А что? Ведь наши предки были богаче нас, это советская власть сделала всех одинаково бедными. Да, прежде люди жили - не чета нам. Помните рассказы ваших бабушек? Только не тех, которые в юности были комсомолками - постарше, кто еще царя-батюшку видели, и непременно на сон вещавщих внукам: «Вот тогда мы жили богато!»

Подсказка в книге
- Дед перед смертью говорил - клад он зарыл возле деревни! Как начали коллективизацию, все семейные накопления в горшок сложил и закопал в заветном месте. Золото там! - вполголоса горячо шептал мне Лазарь Кузьмич, наш фотокор, человек увлеченный и романтичный. - Я и поляну эту знаю, но большая она, не могу же ее всю перекопать! Миноискатель нужен! Нет ли у тебя знакомого с такой техникой?
Слушая его длинный рассказ, я только отмахивался - мы же не дети искать клады. Да и приборов таких даже в военкоматах нет, к тому же золото миноискатели не берут, им только простая железяка по силам.
Но через много лет появился в наших краях человек с современным металлоискателем. Жаль, Кузьмич к тому времени уже умер, не уточнив, где же, на какой полянке лежит клад его дедушки. Пока другие старожилы вспоминали адреса известных сокровищ, мы с товарищем, назовем его Владимиром, отправились по более известным адресам. Иногда их даже искать долго не надо - достаточно освежить в памяти известные работы по краеведению, например, книгу Михаила Атаманова «Топонимика Удмуртии».
На одной из ее страниц рассказывается история древнего городища на севере Удмуртии. Где-то в 50-х годах его осмотрели археологи, но, видимо, оценили как не очень перспективное. Сколько-то лет городище не трогали, но затем местный совхоз распахал территорию, чтоб не пустовала. Найти это место оказалось очень просто - все историки здешней школы о нем знают, с сожалением рассказывая, как перестала существовать эта достопримечательность.
И вот мы стоим возле древнего городища неподалеку от деревни Удмуртский Караул. Да, великолепное место выбрали для него древние люди - самая высокая точка на местности, во все стороны открывается изумительная панорама лесов, полей, близких и далеких деревень.
- Посмотрите, отсюда одновременно видна телевышка возле Балезино, вышка сотовой связи в Красногорском, а по ночам светится такая же в Юкаменском, - сказал нам местный житель Геннадий, подошедший к дороге в ожидании попутного траспорта.
Действительно, вот она, черная игла далекой телевышки. А ведь до нее по прямой километров пятнадцать, если не больше! Даже если в древности лес тут был погуще и повыше, отлично можно было подавать сигналы, например, дымом костров. Впрочем, только ли удмурты здесь жили?
- Вот тут на бугре когда-то было кладбище, мы его называем татарским, - сообщил Геннадий. - Когда строили дорогу, в грунте находили кости, разные черепки.
Вряд ли это место выбрали для себя татары, достаточно редкие в нашей местности, зато бесермяне тут живут до сих пор. Не случайно названия некоторых местных деревень созвучны с тюркскими словами.
Впрочем, кладбище сейчас совершенно незаметно на местности, поскольку по нему проложили дорогу. Тут же рядом для строительства трассы сделали неглубокий карьер, так что лишь в памяти людей остались древние захоронения. А еще народ рассказывает - из-за того, что дорога прошла по могилам, здесь регулярно происходят автомобильные аварии. О последней напоминает небольшой монумент: на перекрестке с хорошей видимостью столкнулись две машины, погиб человек.
Наш специалист Владимир со своими приборами обходит местность, проводя еще и биолокацию. «Местность обжитая, на месте городища ощущается положительная энергетика, на кладбище - отрицательная», - говорит он. Однако обнаружить какие-то следы древних эпох здесь не удается. Металла под землей немало, но это остатки различной техники, целые листы железа, мелкие гайки и болтики, когда-то отвалившиеся от тракторов, комбайнов.

Заповедный луг
Попутно осматриваем неподалеку еще одно место, указанное в книге Атаманова. Это луг, на который до революции собирались удмурты всего Глазовского уезда! Здесь они приносили жертвоприношения, молились, держали совет. Тоже красивое местечко - луг, леса, небольшая речка, окруженная кустарником. В советские годы тут проводились уже совхозные и районные праздники, перед ними школьники даже чистили территорию от мусора. Но теперь местным жителям не до праздников - дела у бывшего совхоза «Качкашурский» идут неважно. На заповедном лугу пасется скотина, по речке бродят рыбаки.
О том, что здесь в прошлом происходили такие грандиозные «форумы», знают только школьные историки, открывавшие книгу Атаманова. Но даже они спорят между собой, на каком берегу речки находилась куала - место молений. А ведь древние удмурты не случайно выбрали для своих встреч именно этот на первый взгляд обычный луг. Видимо, все-таки он отличался особой энергетикой или тут в незапамятные времена было место, чем-то притягивавшее язычников. Их же потомки почему-то довольно быстро забыли свои заповедные места. Я сам, прочитав книгу Атаманова, года три подряд уговаривал активистов «Удмурт-кенеша» сделать выезд сюда. Увы, то транспорта нет, то времени на поездку. Лет через десять никто и не вспомнит, где находится этот заповедный луг, фактически памятник истории и культуры.
Иногда задумываешься - сколько шуму по национальному вопросу, особенно в Ижевске, особенно тогда, когда надо делить власть. А то, что требует простого и бескорыстного внимания, - ветшает, забывается, теряется. Вот так и потеряется эта достопримечательность.

Жеребенок возле леса
Исчерпав подсказки в научных книгах, мы обратились к местным жителям с вопросом - ну, где тут у вас есть клады, древности?
- Ой, наша деревня всегда бедной была, какие тут клады? - отвечали многие. - Вообще-то есть где-то у нас в огороде бабушкин клад. Но что я соседям скажу, если они увидят, как у нас что-то приборами ищут?
- Помню, в детстве целую горсть патронов выкопал на месте боев гражданской войны! Хотите, покажу? - сказал мой знакомый.
При дальнейших расспросах выяснилось, что место хоть и недалекое, но дорога туда запущенная, местами непроезжая. Между прочим, в разговорах о не столь далекой истории оказалось, что в дореволюционное время дороги проходили частенько совсем не там, где мы их видим сейчас. И многие заметные раньше деревни измельчали, а то и вообще исчезли с карты. Поэтому позарастали стежки-дорожки. О прежних населенных пунктах в лучшем случае напоминают старые могучие тополя. Кроме того, какой интерес сейчас представляют места гражданской войны? На севере Удмуртии в большинстве случаев она была скоротечной. Искать ржавые винтовки и следы окопов там, где когда-то сошлись в бою белые и красные, увы, не столь впечатляющее занятие. Оставим его юным следопытам. Если они еще не побывали на местах боев тогда, когда было в большой чести патриотическое воспитание молодежи.
Но все-таки старые населенные пункты, созданные еще в 19-м веке, обладают большой историей и обязательно хоть какой-то местной легендой, связанной с кладами и другими древними находками. Едем в такое вот старое село Кокман, отпраздновавшее недавно 160-летие, о чем гласит транспарант на въезде. Начиналось оно с купеческой «дачи». Тогда это слово подразумевало не шесть соток с деревянным домиком, а солидный массив леса, отданный (отсюда и слово «дача») в аренду на много лет. Постепенно на купеческом участке появился и стеклозавод, затем его сменила винокурня, пользовавшаяся большой известностью во всем уезде. Сюда обозами возили зерно для переработки в спиртное, его же в свою очередь доставляли по всей округе, в том числе в далекие от Удмуртии губернии. Дорога сюда шла дремучими лесами, а в них, как известно, в старину водились разбойники - чаще всего местные жители, не устоявшие перед искушением пограбить проезжих, в том числе купцов, ехавших на свои «дачи».
- Вон тут раньше стояла деревня Селифоновцы, известная своими разбойниками. Награбленное они прятали где-то неподалеку, в лесу. Рассказывают, что свой клад они тут и оставили. Люди здесь грибы собирают и видели - выбегал из лесу жеребенок, словно звал за собой. А жеребенок - верный признак клада, который кому-то просится в руки, - повествует по дороге наш провожатый.
Правда, где искать в этом бесконечном лесу клад - неясно. Замечательный пейзаж с могучими соснами, однако они, скорее всего, выросли уже при советской власти. И лес тут вырубали, и пашню распахивали. Словом, местность не раз меняла свой облик, даже расположение той разбойничьей деревни не угадывается.
Едем дальше, приглядываясь к старым тополям - верному признаку, что тут когда-то стояли деревни. А клады частенько прятали именно под тополями, поскольку это дерево живет долго, на дрова или на строительство не очень пригодно.
Последний поворот дороги - и мы возле села Кокман. В селе стояла добротная кирпичная церковь, построенная на деньги купцов и заводчиков. Колокол этой церкви был слышен на очень большом расстоянии. После революции церковь закрыли, колокол сбросили, здание постепенно растащили по кирпичикам. Их еще в наше время местные люди использовали на фундаменты своих домов. Сравнительно недавно к селу строили дорогу, при этом спрямили бульдозерами холм возле бывшей церкви. Сразу открылись взгляду остатки фундамента церкви, сложенного из пластов известкового камня (хотя залежей такого камня в округе нет - значит, возили издалека). И еще нашли могилу священника, судя по облачению лежавшего в ней человека. На облачении обнаружилась золотая пуговица.

О, сколько там открытий чудных…
Обходим с металлоискателем место, где была церковь. Прибор показывает нахождение в земле множества кусочков металла. Копаем в одном, другом месте - и быстро находим остатки кованых предметов: куски решеток, дверные петли. Наконец, попадается что-то более внушительное, чугунное, размером с ладонь. Скорее всего, это и есть кусок главного церковного колокола. Судя по закруглению, диаметр у него был не меньше метра - вот и слышался он далеко. Некоторое сомнение у нас возникло по поводу, были ли тогда чугунные колокола? Сейчас, например, такие отлили для новых храмов Ижевска, они заметно дешевле бронзовых, хотя и не такие звонкие. После небольшой дискуссии приходим к выводу - в провинциальном селе колокол, скорее всего, вполне мог быть чугунным. Тут же неподалеку обнаружилась россыпь гильз от «трехлинейки».
- Да, в гражданскую, говорят, здесь проходили белые, даже потеряли в болоте сундук с деньгами, - уверяют местные жители, заметившие наши поиски. - А вон там по огородам постоянно находят старые монеты.
Металлоискатель они предлагают использовать для поиска рельсов от узкоколеек - их здесь по округе было много, во время ремонта металл бросали в лесу, засыпали песком. В перестроечные годы лес возить вагонами перестали, рельсы вот уже лет пятнадцать используют на стойки заборов, сараев вместо быстро гниющей древесины. «В прошлом году были тут двое с самодельным металлоискателем, аккумулятор в сумке за собой носили, а у вас более интересный прибор», - оценили местные люди качество нашего оборудования. Мы быстро обнаружили им в подарок метровой длины рельс и запасной трак для гусеничного ДТ-54.
Ради интереса прошлись по лугу, где прежде стоял дом священника с многочисленными хозяйственными постройками. Увы, обнаружили только остатки фундаментов - кучу кирпичей, более крупных, чем применяются сейчас. Словом, с наскока клады не найдешь, на поиски надо тратить часы и дни, просматривать большую территорию, а для начала собирать все местные легенды.
- Знаю, в нашей деревне дед перед коллективизацией зарыл свои сбережения. Бабушка мне показывала сосну, под которой лежит горшок с деньгами, в том числе золотыми монетами, - убеждала нас знакомая учительница.
Правда, затем выяснилось, что в этой далекой и на сегодня исчезнувшей деревне она последний раз была в далеком детстве. Для верности туда надо свозить ее тетю, которая уж точно знает заветное место.
Услышав наш рассказ о поиске кладов, знакомый краевед сказал:
- В Шарканском районе все леса в ямах. Народ там, возле купеческого Сарапула, до революции жил хорошо. Как пришли к власти большевики - все шарканцы свои сбережения по лесам запрятали. Потом кто-то ходил и эти клады искал - нередко сами хозяева, а чаще всякие настырные люди, знавшие, что в лесу можно найти не только грибы…

Вятские - мужики хватские
Чем дальше шли наши путешествия, тем больше мы получали сообщений о зарытых когда-то кладах и спрятанных драгоценностях. И это в скромном сельском вечно бедном районе! Но не думай о предках свысока - они при капитализме умели ценить копейку и жили далеко не впроголодь, как нам говорили в советских школах. Анализ сообщений показывал, что наибольшее число кладов может оказаться в отдаленных и нередко не существующих деревнях на границе с Кировской областью. Раньше там жили вятские мужики, мастера всяческих ремесел. Земля в этих лесных краях богатых урожаев не давала, но люди нашли источник хороших доходов в развитии разных промыслов: что-то мастерили из древесины, были отличными кузнецами, плотниками, объединялись в артели, уезжали на заработки, занимались извозом. Кроме того, вятский народ умел торговать, зимой мужики обозами ездили в дальние города за товарами. Старожилы приводят массу примеров такой предприимчивости, которую в людях уничтожила потом советская власть с ее раскулачиванием, колхозами и уравниловкой.
- Эх, самый большой клад тут лежит на одной маленькой речке! - убеждал меня один опытный человек. - Когда всех в колхозы начали загонять, бабушка фамильное серебро и золото в железный ларец сложила и спустила в воду в приметном местечке. Но где это место - еще надо поискать! - уже с меньшим энтузиазмом продолжал знакомый.
- Говорят, тут болото есть, где потонула тройка с возом, нагруженным деньгами?
- Слышал и эту легенду, но болот у нас много. В которое лезть?
- Да тут в большом селе, когда котельную строили, много монет нашли, разбросанных по огороду. Давайте туда съездим!
- Основатель нашей деревни, рассказывают, грабежом занимался. И большой клад спрятал неподалеку от села, возле родника. И тополя там до сих пор стоят, и родник приметный! - убеждал меня другой старожил.
- Знаю, знаю место, где мой дедушка свои деньги зарыл! В чугунке они, сверху парафином залиты для надежности! - убеждал еще один человек.
Но из дальнейшей беседы оказывается, что место это или где-то в далеких краях, или человек там в последний раз был опять же в босоногом детстве. Словом, для поисков надо создавать чуть ли не экспедицию.
- В нашей прохоровской стороне немало кладов можно поискать, - рассказывает другой человек. - Как-то мой знакомый нашел в своем огороде золотую монету: то ли рубль, то ли пятак. Пошел с ним пешком в Балезино, а вернулся уже на велосипеде! Столько ему денег за одну монетку дали! Он потом весь огород перелопатил, но ничего не нашел. Другие ребята уже послевоенные годы нашли чугунок с деньгами. Увы, они оказались первых лет советской власти, продать их выгодно не удалось…
А нашего кладоискателя, кстати, один из красногорцев свозил туда, где должен был лежать семейный клад. Даже известно, в чем - в сундуке, окованном железными полосками. Помните, в таких в старину невесты свое приданное копили? Так вот, приехали они на заветное место, а там старая ямка, на дне которой ржавые кусочки от обивки сундука. Кто-то уже унес клад, причем лет десять назад! Прозевал хозяин свои ценности!
Таким образом, в наших руках пока пусто. Хотя отрицательный результат - это тоже результат. По крайней мере, собрали букет легенд о местных кладах. Еще одно усилие - и хоть один мы найдем!

Клад серебряных монет
По сообщению ИТАР-ТАСС в Удмуртии (в Глазовском районе) разведочная экспедиция во время проведения плановых работ нашла клад из серебряных старинных монет.

Андрей Кириллов (замдиректора по научной работе удмуртского музея-заповедника «Иднакар») сообщил, что клад состоит из 47-ми единиц, среди которых куфические дирхемы в целом виде, отчеканенные в VII-XI столетиях в странах Арабского Халифата, и монетки-«резаны» (разрезанные на половинки и четверти), которые сломаны для удобства совершения расчетов. Удмурты использовали серебряные монеты не по прямому назначению, а применяли их в качестве украшений. Но как отметил Кириллов, наличие таких монет в зарытом кладе говорит о том, что он принадлежал ранее купцу либо путешественнику, которые использовали серебряные монеты для расчетов.

По словам замдиректора музея, на данный клад участники экспедиции наткнулись случайно. Это место является ценным, поскольку теперь сотрудники музея предполагают, что именно здесь мог проходить караванный путь, совпадающий по рельефу с современными тропами и дорожками. Кириллов уточнил, что теперь такие догадки можно легче подтвердить. Он рассказал также, что клад с таким количеством монет нашли впервые, а ранее ученым приходилось обнаруживать лишь отдельные экземпляры.

По мнению ученых, серебряные монеты вполне мог спрятать человек перед надвигающейся на него опасностью. Кириллов предположил, что возможны две версии: купец мог зарыть монеты перед поселением в страхе, что его обкрадут, либо при преследовании его в пути. Клад был закопан не очень глубоко - всего лишь на 30 сантиметров от поверхности земли. Экспертами было отмечено, что такого количества монет в те времена хватило бы на приобретение боевого коня, а в наше время - на шикарную иномарку.
Ученые пока собираются проверить металл на чистоту серебра и перевести арабскую вязь на чеканке. Только затем монеты выставят на всеобщее обозрение в музей «Иднакар» (минимум через 6 месяцев). Замдиректора музея добавил, что планируется издать каталог.

Именно в Глазовском районе Удмуртии (на горе Солдырь) расположено средневековое городище Иднакар, принадлежащее финно-угорских племенам (IX-XIII столетий). О нем известно с конца XIX столетия. Музей «Иднакар» в Удмуртии был создан в июле 1997 года.

Драгоценные находки в Удмуртии
Сокровища Троицкого кладбища

На Троицком кладбище хоронили всех - бедных и богатых, православных, католиков и старообрядцев. Старейшая и самая почетная часть кладбища - так называемая «алтарная» - находилась прямо возле Троицкого собора, который был возведен в 1814 году.

Что находили?

Драгоценный перстень

Когда моя тетушка была совсем молодой, ее вместе с другими отправили убирать могилы возле Троицкой церкви под строительство, - вспоминает Галина Бажутина, завсектором Центральной муниципальной библиотеки им. Некрасова. - Она помнит могилу какого-то воеводы, в которой нашла драгоценный перстень. Говорила, что остальные тоже находили много разного добра - украшения, монеты. Куда потом все это делось, оставили они это себе или отдали государству, я не знаю. Где сейчас тетушкин перстень, тоже неизвестно.

Посуда и обувь XVIII века

Находили мы и предметы быта - флаконы из-под масла, которым смазывали механизмы, бутылки из-под спиртного, стаканчики, стопочки, тарелки, монеты; начиная с конца XVIII века - иконки, мониста и головные украшения, - рассказывает археолог, историк, старший научный сотрудник Института истории и культуры народов Приуралья Станислав Перевощиков. - Кое-где сохранились даже лапти, остатки кожаной обуви. В могиле какого-то солдата нашли лоскуты шинели с номером на погонах, благодаря которому мы установили, в каком полку он служил. Нашли женщину, которую кто-то убил, выстрелив ей в спину волчьей картечью. Мужчину-иностранца, которого Дерябин мог пригласить сюда работать на заводе: это был либо француз, либо бельгиец, потому что в его могиле лежало католическое распятие, изготовленное в начале XIX века. Кстати, эти раскопки доказали, что в Ижевске жили не одни только русские, но и удмурты, хотя долгое время считалось, что это не так.

Посуда из золота на улице Красной

Если подниматься по улице Красной от Советской в сторону мотозавода, слева можно увидеть заросший травой и кустами пустырь. Когда-то на этом месте стояли особняки зажиточных ижевцев, одним из которых был купец по фамилии Афанасьев.

В 1988 году в его доме были найдены настоящие сокровища - золотая и серебряная посуда, украшения, монеты. Сейчас самый известный клад Ижевска хранится в фондах Национального музея им. Кузебая Герда.

Нашли его случайно - поначалу на старый ящик не обратили внимания.

В доме шел капитальный ремонт, рабочие вскрыли пол, и под небольшим слоем земли нашли деревянный ящик, - рассказывает Александра Юрьевна. - Поначалу на него вообще не обратили внимания. Зато позже, когда все-таки открыли, обнаружили внутри золотые и серебряные монеты. Они были аккуратно разложены по коробочкам, завернуты в нотную бумагу, тряпки и газеты. Неподалеку нашли еще и железную тушильню - емкость, куда складывали угли из самовара. Когда ее вытащили, она развалилась на части, и оттуда тоже посыпались драгоценности.
Вторую часть клада отыскали через 2 недели. Это был еще один деревянный ящик, опутанный ржавой проволокой. Внутри были спрятаны золотые и серебряные монеты.

1896 год

Мастеровой, работая у себя в огороде на берегу пруда, обнаружил клад, впоследствии названный Ижевским. Это были 213 серебряных монет и серебряная подвеска, спрятанные еще во времена Ивана Грозного, в XVI веке.

На Вшивой горке, неподалеку от места впадения речки Подборенки в Иж, там, где сейчас стоит здание Дома творчества юных, ижевские мальчишки нашли несколько античных монет.

Двое школьников нашли шкатулку с монетами на лугу возле деревни Лесагурт в Дебесском районе. По данным историка Сергея Жилина, в ней было 23 медные и 139 серебряных монет, отчеканенных в VI-IX веках, а также две серебряные гривны. Сейчас они хранятся в Москве, в Государственном историческом музее.

В деревне Шудья неподалеку от Ижевска было найдено 5700 медных монет общим весом в 102 килограмма, спрятанных в XIX веке.

На набережной, возле здания Индустриального техникума, рабочий-бульдозерист наткнулся на медный бочонок (по другим данным - сундучок) с несколькими сотнями серебряных царских монет.

Кладоискатель из Удмуртии погиб ради поиска золота Емельяна Пугачева
Трое мужчин вели раскопки на границе Удмуртии и Татарстана.
17 сентября около 22 часов на телефон единой службы спасения поступил сигнал - под деревней Зуево Агрызского района Татарстана землей завалило мужчину. Им оказался сарапульский 47-летний кладоискатель. По рассказам коллег по увлечению, частный предприниматель недавно купил металлоискатель и в последнее время буквально «заболел» поисками кладов.
- Мы несколько раз вместе выезжали в экспедиции, - рассказывает руководитель группы исследователей Валерий Котов. - Погибшего очень интересовало золото.
По одной из версий, трое мужчин отправились под деревню Зуево искать осколки метеорита, якобы когда-то здесь упавшего. По другой версии - они искали золото, которое по легенде во второй половине 18 века здесь спрятал Емельян Пугачев.
- Это были «черные копальщики», - сообщает подробности руководитель Елабужского межрайонного СО СУ Следственного комитета РФ по Республике Татарстан Константин Ачаев. - У них не было никакого специального оборудования - только лопаты и ведра.

Мужчины вырыли в земле воронку глубиной 6 метров, диаметром в 10-12 метров. На дне ямы один мужчина наполнял ведра землей, его помощники поднимали их наверх. Но во время работ произошел обвал земли.

Когда сотрудники МЧС прибыли на место, они уже сами частично откопали третьего, - сообщают в следственном комитете. - 47-летний житель Сарапула погиб.

Доставать тело погибшего спасатели начали в воскресенье утром. Во время работ они обнаружили - кладоискатели выкопали примерно 3 метра грунта и смогли их укрепить. Остальные 2,5 метра они копали без укрепления.
По факту гибели археолога-любителя сейчас проходит доследственная проверка, следователи допрашивают выживших копателей, работают на месте ЧП.