Пруцкая А.В. Фортепианные исполнительские тенденции и перспективы в контексте современной культуры. Современные проблемы науки и образования Чем отличается виртуозность пианиста от остальных

Каждый любитель классической музыки может назвать своего фаворита.

На 30 июня объявлено сольное выступление Альфреда Бренделя в концертном зале Мариинского театра. На официальном сайте пианиста этого концерта обнаружить не удалось. Зато есть дата предстоящего московского концерта, который состоится 14 ноября. Впрочем, Гергиев отличается умением решать неразрешимые проблемы.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Нынешний июнь Марта Аргерих проведет, как обычно, в швейцарском городе Лугано, где состоится ее собственный музыкальный фестиваль. Меняются программы и участники, неизменным остается одно: каждый вечер в исполнении одного из произведений участвует сама Аргерих. В июле Аргерих также выступает в Европе: на Кипре, в Германии и Швейцарии.

В Москве Марк-Андре Амлен выступал не далее как в марте нынешнего года в рамках того же абонемента, что и Маурицио Поллини. В июне Амлен гастролирует в Европе. Его расписание включает в себя сольные концерты в Копенгагене и Бонне и выступление на фестивале в Норвегии.

В июне Евгений Кисин гастролирует по Швейцарии, Австрии и Германии с оркестром «Кремерата Балтика», играя 20-й и 27-й концерты Моцарта. Следующая гастрольная поездка намечена на октябрь: во Франкфурте, Мюнхене, Париже и Лондоне Кисин будет аккомпанировать Дмитрию Хворостовскому.

Июнь Аркадий Володось начал выступлением в Париже, летом его можно будет услышать в Зальцбурге, Рейнгау, Бад-Киссингене и Осло, а также в небольшом польском городке Душники на традиционном шопеновском фестивале.

В 1999 году Погорелич прекратил выступления. Говорят, что причиной тому стала обструкция, которой подвергли пианиста в Филадельфии и Лондоне недовольные слушатели. По другой версии, причиной депрессии музыканта стала смерть жены. Недавно Погорелич вернулся на концертную сцену, но выступает мало.

Последнюю позицию в списке заполнить труднее всего. Ведь осталось еще так много превосходных пианистов: уроженец Польши Кристиан Циммерман, амерканец Мюррей Перайя, японка Мицуко Ушида, кореец Кун Ву Пек или китаец Ланг Ланг. Продолжают карьеру Владимир Ашкенази и Даниэль Баренбойм. Любой любитель музыки назовет своего фаворита. Так что пусть одно место в десятке останется вакантным.

Ли возможно определить число характерных признаков первоклассной игры на фортепиано. Однако, отбирая десять важнейших черт и тщательно рассматривая каждую из них, учащийся узнает много из того, что в дальнейшем даст ему пищу для размышления. В конечном счёте, никто не в состоянии высказать в печати всё то, что может сообщить учитель в живом общении.

К изучению нового сочинения, чрезвычайно важно понять его общую концепцию, необходимо попытаться проникнуть в основной замысел композитора.

Существуют и чисто технические трудности, которые следует преодолевать постепенно. Но до тех пор, пока студент не сможет воссоздать основную идею сочинения в более крупных пропорциях, его игра будет напоминать своего рода музыкальную мешанину.

Сочинении есть определённый структурный план. Прежде всего необходимо его обнаружить, а затем выстраивать композицию в той художественной манере, которая свойственна её автору.

Спрашиваете меня: «Каким образом ученик может сформировать верное представление о произведении как едином целом?» Несомненно, наилучший путь - прослушать его в исполнении пианиста, чей авторитет как интерпретатора не подлежит сомнению. Однако многие не имеют такой возможности. Довольно часто и сам учитель, преподающий с утра до вечера, не в силах исполнить сочинение абсолютно совершенно во всех деталях. Тем не менее, кое-что можно почерпнуть и у педагога, который в меру своей одарённости в состоянии дать учащемуся общее представление о художественных ценностях произведения. Но и в тех случаях, когда не удаётся послушать ни пианиста-виртуоза, ни педагога, ученику не следует отчаиваться, если он обладает талантом.

Да, это величайшая сила, которая, как ничто другое, проникает во все художественные тайны и вскрывает истину. Талантливый исполнитель как бы интуитивно схватывает мысли, обуревавшие композитора в момент создания сочинения, и, как истинный интерпретатор, передаёт их аудитории в адекватной форме.

Собой разумеется, что техническое мастерство - дело первостепенной важности для того, кто хотел бы стать первоклассным пианистом. Невозможно представить себе хорошее исполнение, которое не отличалось бы чистой, беглой, отчётливой, гибкой техникой. Технические возможности пианиста должны отвечать художественным требованиям исполняемого произведения. Конечно, могут встретиться отдельные пассажи, которые потребуют специальной работы, но, говоря вообще, техника не имеет ценности в том случае, если руки и мозг не натренированы настолько, чтобы преодолеть основные трудности, встречаемые в новых сочинениях.

Школах России технике уделяют огромное внимание. Возможно, в этом - одна из причин столь благосклонного приёма некоторых русских пианистов в последние годы. Работа ведущих русских консерваторий находится почти полностью под наблюдением Императорского музыкального общества. Такая система гибка: хотя все студенты обязаны проходить один и тот же курс обучения, особое внимание уделяется индивидуальным занятиям. Тем не менее, вначале техника является предметом первостепенным. В техническом отношении все учащиеся обязаны достигнуть высокого профессионального уровня. Никто не является исключением. Может быть, читателям журнала «The Etude» будет интересно узнать кое-что об общем плане работы русских императорских школ. Курс обучения длится девять лет. В течение первых пяти лет учащийся приобретает бо льшую часть технических навыков, изучая сборник упражнений Ганона, который весьма широко применяется в консерваториях. Фактически, это единственное используемое собрание строго технических упражнений. Все они выдержаны в тональности C. В сборник входят гаммы, арпеджио и упражнения на другие виды техники. В конце пятого года - экзамен. Он состоит из двух частей. Сначала ученик экзаменуется по технике, а затем он должен продемонстрировать мастерство художественной интерпретации пьес, этюдов и т. д. Однако тот, кто проваливается на первом экзамене, ко второму не допускается. Учащийся настолько хорошо выучивает упражнения Ганона, что знает их по номерам. Экзаменатор может попросить его, к примеру, сыграть упражнение 17 или 28, или 32 и т. д. Ученик тут же садится за рояль и играет. Несмотря на то, что в оригинале все упражнения написаны в до мажоре, экзаменатор имеет право попросить сыграть их в любой другой тональности. Упражнения изучаются так тщательно, что экзаменующиеся обязаны играть их в требуемой тональности. Применяется также и экзамен с использованием метронома. Учащийся знает, что должен играть упражнение в заданном темпе. Экзаменатор определяет скорость, и метроном выключается. Студента, например, просят сыграть гамму ми мажор при метрономе 120, по восемь нот в такте. Если он справляется с заданием, ему ставят соответствующую оценку и допускают к остальным экзаменам.

Я считаю, что требование глубоких технических знаний - проблема насущная. Уметь сыграть несколько пьес - не значит овладеть музыкальным профессионализмом. Это похоже на музыкальную табакерку, в запасе у которой только несколько мелодий. Понимание студентом техники должно быть всеобъемлющим. Позже ученику дают технически более трудные упражнения, к примеру - Таузига. Черни тоже совершенно заслуженно пользуется популярностью. Менее известны этюды Гензельта, несмотря на его долгую работу в России. Вместе с тем они так прекрасны, что их следовало бы поставить рядом с такими пьесами, как этюды Шопена.

Интерпретация невозможна, если учащемуся не известны правила, составляющие основу для очень важной области, фразировки. К сожалению, в этом отношении многие издания несовершенны. Некоторые из знаков фразировки используются неверно. Следовательно, единственно безопасный путь - взяться за специальное изучение этой важной сферы музыкального искусства. В старое время знаками фразировки пользовались мало. Бах расставлял их чрезвычайно скупо. Тогда в этом не было необходимости, так как каждый музыкант, играя, мог сам установить границы фразы. Но знание способов определения фраз ни в коей мере не является единственно необходимым. Столь же важно и мастерство их исполнения. В сознании художника должно родиться подлинное чувство музыки, иначе все знания фразировки, которыми он обладает, окажутся бесполезными.

Исполнение фраз полностью зависит от чувства музыки, или чувствования интерпретатора, то определение темпа требует ничуть не меньшего музыкального дарования. Хотя сейчас во многих случаях темп того или иного сочинения указывается посредством обозначения метронома, необходимо принимать во внимание и трактовку самого исполнителя. Нельзя слепо следовать метрономическим указаниям, хотя порой и небезопасно сильно отклоняться от них. Метрономом не нужно пользоваться слепо. Исполнителю следует поступать по своему разумению. Я не одобряю продолжительных занятий с метрономом. Он предназначен для того, чтобы задавать темп, и, если им не злоупотреблять, метроном будет верным помощником. Но его надо использовать лишь с этой целью. Самоё механическое исполнение, какое только можно себе представить, возникает у тех, кто делает себя рабом этих маленьких музыкальных часов, которые никогда не предназначались на роль деспота, контролирующего каждую минуту занятий.

Многие студенты понимают, что в исполнительстве существует чудесная возможность противопоставления. Каждое произведение - «вещь в себе». Следовательно, оно должно интерпретироваться по-своему. Есть исполнители, игра которых всегда одинакова. Её можно сравнить с блюдами, подаваемыми в некоторых гостиницах. Всё, что бы ни приносилось на стол, имеет один и тот же вкус. Конечно, для успеха исполнителю необходима яркая индивидуальность, и каждая его интерпретация должна быть окрашена ею. Но в то же время, следует постоянно искать разнообразия. Балладу Шопена нужно играть иначе, чем Каприччио Скарлатти. Право же, очень мало общего у бетховенской сонаты с Рапсодией Листа. Следовательно, студенту надо стремиться придать сочинению самобытный, неповторимый облик. Всякое произведение должно стоять особняком. Если же исполнитель не в состоянии внушить своей аудитории этого чувства, он лишь немногим лучше любого механического инструмента.

Гофман обладает этой способностью наделять любое сочинение индивидуальным и характерным очарованием, что меня всегда так восхищает.

Названа душой фортепиано. Я не понимал, что это означает, до тех пор, пока не услышал Антона Рубинштейна. Его игра показалась мне настолько чудесной, что не поддаётся описанию. Его владение педалью было просто феноменальным. В финале Сонаты b-moll Шопена он добивался неописуемо прекрасных педальных эффектов. Для всякого, кто помнит их, они всегда сохранятся в памяти, как величайшие из редкостей, которые дарит музыка.

Педалью учатся в течение всей жизни. Это наиболее трудная область высшего фортепианного образования. Конечно, можно определить основные правила для её использования, и учащемуся необходимо тщательно их изучать. Но в то же время, эти законы можно искусно нарушать во имя достижения необычных чарующих красок.

Это ряд известных принципов, находящихся в пределах восприятия нашего музыкального интеллекта. Их можно сравнить с планетой, на которой мы живём и о которой так много знаем. Однако за пределами этих законов есть великая Вселенная - небесная система. В неё можно проникнуть только телескопическим художественным зрением великого музыканта. Это было сделано Рубинштейном и некоторыми другими пианистами, принёсшими нашему земному видению божественную красоту, которую только они сумели ощутить.

На то, что следует уважать традиции прошлого, хотя они по большей части для нас и непостижимы, так как их можно отыскать только в книгах, мы тем не менее не должны быть в плену условностей. Борьба с традиционными верованиями есть закон художественного прогресса. Все великие композиторы и исполнители возводили новые здания на руинах разрушенных ими условностей. Неизмеримо прекраснее творить, чем подражать. Но прежде, чем мы сможем создать что-либо, хорошо бы ознакомиться с тем лучшим, что нам предшествовало. Это относится не только к сочинению, но также и к фортепианному исполнительству. Великие пианисты Рубинштейн и Лист обладали необычайно широким диапазоном знаний. Они изучили фортепианную литературу во всех возможных её ответвлениях. Им была известна каждая ступень музыкального развития. Вот в чём заключается причина их гигантского музыкантского взлёта. Их величие заключалось не в пустой скорлупе приобретённой техники. Они знали . Побольше бы студентов в наши дни, которые имели бы подлинную жажду настоящих музыкантских знаний, а не просто желание поверхностно показать себя за роялем.

Рассказывали, что некоторые преподаватели особенно настаивают на том, чтобы ученик знал источник вдохновения композитора. Это, конечно, интересно и может помочь стимулировать скудное воображение. Однако я убеждён, что для студента было бы гораздо лучше полагаться на своё собственное понимание музыки. Ошибочно предполагать, что знание факта, будто Шуберт был вдохновлён какой-либо поэмой, или что Шопен черпал вдохновение в какой-либо легенде, сможет когда-нибудь компенсировать недостаточность истинных основ фортепианного исполнительства.

Следует видеть, прежде всего, основные особенности музыкальных связей в сочинении. Он должен понять, что же придаёт этому произведению цельность, органичность, силу и грациозность. Он обязан знать, как выявить эти элементы. Некоторые преподаватели склонны преувеличивать важность вспомогательных упражнений и преуменьшать необходимость приобретения подлинной музыкантской базы. Такой взгляд ошибочен и приводит к плохим результатам.

Обязан руководствоваться более значительными побуждениями, чем играть просто из выгоды. У него есть миссия, и эта миссия - просвещение публики. Бескорыстному студенту ради его же пользы чрезвычайно важно вести эту просветительную работу. Для его же собственного блага лучше направить все силы на пьесы, исполнение которых, как он чувствует, будет иметь музыкальное, воспитательное и образовательное воздействие на публику. При этом необходимо иметь собственное мнение, но не слишком далеко выходить за границы возможностей восприятия данной аудитории. Если же взять, к примеру, пианиста-виртуоза, то тут вопрос выглядит несколько иначе. Виртуоз предполагает и даже требует от своей аудитории определённого музыкального вкуса, определённого уровня музыкального образования. Иначе он будет работать тщетно. Чтобы публика могла наслаждаться величайшим в музыке, ей надо слушать хорошую музыку до тех пор, пока красота сочинения не станет для неё очевидной... Виртуозы обращаются к студентам-музыкантам всего мира с призывом внести свой вклад в дело просвещения огромной музыкальной аудитории. Не тратьте своё время на музыку, которая банальна или неблагородна! Жизнь слишком коротка, чтобы проводить её, блуждая по бессодержательным сахарам музыкального мусора.

всяком хорошем фортепианном исполнении есть очень важная искорка, которая, кажется, превращает каждую интерпретацию шедевра в живое произведение искусства. Она существует только в какой-то момент и не может быть объяснена. Например, два пианиста одинаковых технических возможностей могут играть одно и то же сочинение. У одного - исполнение скучное, безжизненное и вызубренное, у другого - что-то неописуемо восхитительное. Кажется, что это исполнение трепещет от полноты жизни. Оно заинтересовывает и вдохновляет публику. Что же это за такая важная искорка, которая вдыхает жизнь в простые ноты?

Может быть названа напряжённым художественным интересом исполнителя. Это то удивительное явление, которое известно как вдохновение. В процессе создания сочинения композитор, безусловно, вдохновлён, и если исполнитель познаёт такую же радость, какую испытывал автор в момент творчества, что-то новое и необычайное входит в его исполнение. Кажется, что оно совершенно удивительным образом пробуждается и обретает силу. Аудитория немедленно это понимает и даже иногда прощает технические неточности, если само исполнение полно вдохновения. Рубинштейн был чудом в смысле техники, и всё же он признавался, что делал промахи. Возможно, они и были, но при этом он воссоздавал такие идеи и музыкальные картины, которые смогли бы возместить миллион ошибок. Когда Рубинштейн был чересчур точен, его исполнение теряло какую-то долю своего восхитительного обаяния. Я помню, как однажды на одном из концертов он играл «Исламея» Балакирева. Что-то отвлекло его внимание и, очевидно, он совершенно забыл сочинение, но продолжал импровизировать в манере балакиревской пьесы. Минуты через четыре он вспомнил остальную часть и доиграл до конца. Это очень раздосадовало его, и следующий номер программы он играл с предельной точностью, но, как ни странно, его исполнение потеряло чудесное очарование момента, в котором подвела его память. Рубинштейн был воистину несравненен, может быть даже и потому, что был полон человеческих порывов, а его исполнение - далёким от совершенства машины.

Необходимо играть все ноты, и, по возможности, в манере и стиле близких композитору, но стремление студента никоим образом не должно ограничиваться только этим. Каждая отдельная нота в сочинении важна, но есть кое-что, что так же важно, как и ноты, и это - душа. В конечном счёте, необычайно важная живая искра и есть душа. Душа - источник той высшей экспрессии в музыке, которая не может быть выражена динамическими обозначениями. Душа интуитивно чувствует необходимость crescendi и diminuendi. Сама длительность паузы или каждой ноты зависит от её существа. Душа художника диктует ему, как долго выдерживать данную паузу. Если ученик обращается к застывшим правилам и зависит от них полностью, его исполнение будет бездушным.

Исполнение требует также многих глубоких размышлений, а не только совершенного владения клавиатурой. Студенту не следует думать, что цель достигнута, если сыграны все ноты. В действительности это только начало. Необходимо сделать произведение частью самого себя. Каждая нота должна пробуждать в исполнителе своего рода музыкальное осознание истинной художественной миссии.

Переходный период к новому времени обусловлен острой потребностью общества в искусстве, отражающем дружественное общение, свободу от фальши. Возрастает потребность в бытовом искусстве. Демократизация искусства с одной стороны оживила музыкальную жизнь. Но на фоне этого оживления ярко выражается феномен переходной культуры – принятие поп культуры, как уникальное явление, а уникальные произведения классиков принятие за искусство стереотипа. Воспитательная функция музыки и высокохудожественная цель сменились развлекательной функцией и ориентацией на вкусы слушателя. Филармоническая система также полностью утратила потребность в просветительской деятельности. Ориентация на кассовость, на прибыль, которые пропорциональны успеху у порой не развитого слушателя, и порождает развитие вкусов населения в неправильном направлении. Средства массовой информации, несущие просветительскую функцию, полностью отдаляют нас от традиций академической музыки. Все реже и реже можно встретить телепередачи пропагандирующие в общем потоке исторические портреты композиторов, анонсы выступлений или просто трансляцию фильма-оперы. Выступления лучших пианистов пускают в эфир на некоторых каналах период с 1.00-3.00 ночи. На какого зрителя рассчитаны эти трансляции? Из 47 телеканалов аналогого вещания 1 отдан для продвижения культуры в массы. Авангардное отражение действительности очень далеко от идейной содержательности академического репертуара, а художественная высота классического репертуара задает слишком высокую планку современной обыденности. В связи с этим происходит очень большой разрыв в понимании искусства, в тенденциях его развития и значении. Лучше всего о ситуации в современном исполнительстве высказала Мира Евтич: «Отличные пианисты играют по всему миру очень быстро и очень громко, они все титулованные и заслуженные, но в них нет личностной харизмы, самобытно-персонального качества.» Также примечательны слова М. Плетнева: «Давно уже не слышал представителей старой русской школы. Слышу такую школу, которую можно назвать «пострусской» или «постсоветской». Она возникла из необходимости получения первых мест на различных конкурсах. Атлетическая игра. Я не поклонник такой игры. Но чтобы получить, нужно брать именно такой игрой. Вижу, что люди, которые играют более осмысленно, ничего не получают. Карьеру делают те, кто играет громко и быстро…» Спортивно-конкурсное время обусловило появление похожих друг на друга исполнителей. Профессиональный уровень исполнителя не выходит за рамки правильной и чистой игры. Исполнители все реже вкладывают в исполнение свое интерпретаторское «я». Путь пианиста на концертную эстраду лежит через конкурсное соревнование. Побеждают только спортивно ориентированные пианисты. Из-за этого художественная культура идет по пути упадка духовности. Статистика фиксирует падение заполняемости концертных залов. Профессионально ориентированные люди искусства в России в основном не имеют финансовой возможности посещать концертные выступления. Они все чаще обращаются к записям, радио «Орфей» или интернету. Вопросы исполнительства и интерпретации постепенно остаются в XX веке. Понятие «виртуоз» меняет свой благородный смысл «музыканта, мастера своего дела, потрясающего зал». Все чаще виртуозом называют мастера техники, отличающегося блестящей беглостью, легкостью исполнения трудных пассажей, октав и других технически трудных мест.

Само фортепианное исполнительство перестало единовластно нести просветительскую функцию, воспитательную, и больше не является отражением душевной настроенности народа. Фортепиано перестает быть центральным инструментом, а Klaviraband заменяется сборными концертами или звукозаписью. Звукозапись, появившаяся в конце 19 века, с одной стороны дав массивный толчок в развитии фортепианного искусства, вытеснила жанр домашнего музицирования, ограничив слушателя низким качеством передачи фортепианных произведений. Рояль в начале XXI века заменяется электронными малогабаритными синтезаторами, а публика все меньше посещает сольные фортепианные концерты, отдавая предпочтение ярким симфоническим концертам или фестивалям, где можно за один вечер услышать большое количество разнообразной музыки в различном исполнении. Неужели в будущем фортепиано рояль станет музейным экспонатом, а фортепианное исполнительство полностью исчезнет?

Для сохранения исполнительского искусства и возрождения нужно идти в тесной связи со смелыми масштабными идеями и со стремлением к их воплощению. Самобытное оригинальное мышление определяет движение и новые пути развития искусства. Нужно воспитывать свою аудиторию и заставлять ее подниматься выше своего художественного уровня. В воспитании учеников важно прививать навык познания, самостоятельного расширения кругозора. Современное исполнительство представлено многими пианистами. Их имена мы чаще всего узнаем после конкурса П.И.Чайковского. Этот конкурс принес знаменитость таким пианистам как

Ван Клиберн, Владимир Ашкенази, Элисо Вирсаладзе, Владимир Крайнев, Михаил Плетнев, Григорий Соколов, Борис Березовский, Денис Мацуев и многие другим. Международные конкурсы, фестивали способствуют глобализации фортепианного искусства. Фортепианные школы постепенно перестают иметь идентифицированные черты как в 20 веке. Азиатские пианисты приезжают учиться в Россию, русские – ездят стажироваться и продвигаться на запад, а потом снова возвращаются концертировать в Россию. Стиль современного исполнительства отражает философию плюрализма. Множественность трактовок, исполнительских направлений, построение программ сегодня являются равнозначными и допустимыми. С одной стороны, это обеспечивает дорогу безвкусным и безграмотным любителям, но в тоже время это шанс для профессионалов сохранять исполнительское искусство и искать новые пути развития. Этот путь видел в 20 веке еще Глен Гульд. Экспериментируя с записью порой даже противоположных трактовок в один день (например, Бетховен Соната op.57 «Аппасионата»), он доказывает свою реформу о правильности любой трактовки при ее обоснованности и убедительности. Современные направления фортепианного искусства можно определить как выразительные и изобразительные . Так в фортепианных сочинениях исполнители «выразительного направления» выражают идею композитора через призму своего духовного мира, отношения к произведению, совершая поиски ее в исторической и философской панораме. А пианисты «изобразительного направления» показывают нам идею произведения, его смысл в контексте своих личностных профессиональных возможностей, рисуя звуками образ. Современное исполнительство обычно можно характеризовать по пианистам, творческие принципы которых уже сложились, а будущее – это молодые пианисты, которые находятся еще на пороге больших свершений.

Григорий Соколов, Михаил Плетнев, Борис Березовский, Евгений Кисин, Иво Погорелич, Марта Агрерих, Альфред Брендель, Элисо Вирсаладзе – пианисты, чьи имена в топе нашей современности. Их исполнительские принципы уже сложились в течение творческой карьеры и в основном они продолжают лучшие традиции пианизма, сложившиеся в 20 веке. В их памяти еще свежи наставления лучших педагогов и живые выступления пианистов, таких как С. Рихтер, Э. Гилельс, Вл.Горовиц, Ар.Рубинштейн.. Наш век предоставляет нам удивительную возможность тоже послушать их звукозаписи. Мы можем оценить их технические возможности, сравнить трактовки, проследить эволюцию творчества исполнителей в любое удобное для нас время. Но никогда нам не будет доступен тот волшебный мир творения, та священная аура красочного звучания, та сила воздействия на слушателя, тот посыл энергетики, способный раз и навсегда сформировать мировоззрение исполнителя, воспитать его вкус и направить его творчество в русло, которое сохранит художественную планку на высоте. Увы. Прогнозы этих величин фортепианного исполнительства не всегда утешительны, но своей деятельностью они пытаются сохранить и передать то, что собиралась по зерну за всю историю фортепианного исполнительства. Проведение фестивалей, приглашение мировых звезд фортепианного искусства, доступность цен при покупке абонементов на концерты, гранты на поддержку молодых дарований – это первые шаги к остановке необратимого процесса исчезновения фортепианного исполнительства. Надежду на будущее нам дают молодые таланты, поиск которых непрерывен.Один из недавно покоривших весь мир пианистов – Даниил Трифонов . Блестящий молодой пианист, со сформировавшейся музыкальной позицией. Музыкальная одаренность в его исполнении сочетается с пламенным сердцем и отношением к музыке. «Прежде всего музыка должна войти в мое сердце, только потом я начинаю работу над произведением». – говорит Даниил. Его исполнительский стиль можно считать достойным продолжением русской фортепианной школы. Его стремление, которое можно услышать в любой трактовке – приблизиться к композиторской идее, соотнеся ее с эпохой и временем. Например, Первый фортепианный концерт П.И. Чайковского в его исполнении наполнен дыханием и очень мелодичен. А исполнение концерта для №1 Ф.Шопена – в лучших традициях первых победителей конкуса Шопена – Л. Оборина и Я.Зака. наполнено мужской сентиментальностью и искренностью. С первого звука захватывает сердца слушателей - Александр Лубянцев . Пианист, прошедший также большое количество конкурсов, поражает своими интерпретациями. Несмотря на не всегда положительные отзывы о его исполнении, можно говорить, что он идет по верному пути – не к копированию существующих трактовок, а раздвигает рамки в поисках своего индивидуального стиля и в построении новых прочтений сочинений. Для него произведения – это неиссякаемый источник для поиска, а его девиз – « осилит дорогу идущий». Его исполнение никого не может оставить равнодушным. На клавирабендах Лубянцева не бывает пустых мест. Интерпретация – это вторая жизнь музыки и такое большое исполнителя к ней - обязательно вдохнет новую жизнь в исполнительское искусство. Незабываемое впечатление оставляют концерты

Мирослава Култышева . Исполнительский стиль этого пианиста очень романтичен, трогателен, деликатен, как и образ самого пианиста. Отсутствие яркой экспрессивности и налет печали придает его исполнению эфирность и не навязывает слушателю свое мнение и интерпретацию. Существует люфт для воображения и фантазии слушателя. Это оставляет некоторую недосказанность, которая оставляет впечатление, что пианист еще «раскроется» и еще что-то «покажет». Но это такой экзотический причудливый стиль. Особенно удачно его исполнение произведений М. Равеля «Отражения» или «Ночной гаспар». Исполнение Концерта № 2 С. Рахманинова наполнено искренностью, а его звук наполняет весь зал аурой священнодействия. Его репертуар меньше включает классических произведений. Об этом пианист говорит в одном из интервью:

«Венская классика вызывала у меня значительные затруднения именно в силу своей большей организованности и классичности, если сравнивать её с музыкой романтизма. Я с детства тяготел к романтическому репертуару, играя очень много романтической музыки. Как я играл – судить не берусь, но в любом случае в этом выборе проявлялась моя внутренняя склонность и потребность». Его подход к произведению, поиск замысла автора, изучение музыкально-теоретической базы, преподавательская деятельность влияет на исполнительскую эволюцию. Его совершенное исполнение приобретает глубину и философию. Возможно, в будущем эта черта отразится и на репертуаре этого пианиста, и мы услышим в его исполнении замечательные трактовки классических образцов академической музыки. Вышеперечисленные пианисты, а также – Никита Мдоянц, Вадим Холоденко, Андрей Гугнин, Арсений Тарасевич-Николаев – наше будущее. Это пианисты с яркой индивидуальностью и своим видением на исполнительское искусство. Многие из этих пианистов представляют тип исполнителя – «сочиняющий виртуоз», так популярный в во второй половине 19 века. Многогранность их таланта расширяет прочтения произведений, и добавляет их деятельности творческий облик. На бис они исполняют собственные сочинения, к концертам сочиняют собственные каденции, составляют рецензии на выступления своих коллег, пропагандируют редкоисполняемый репертуар, исполняют академическую музыку наравне с современной. Метод расширения музыкальной специализации с реставрацией исполнительских традиций и объективным осознанием современности дает надежду, что пианистическое искусство находится, как во времена А. Рубинштейна, на рассвете и ей предстоит еще полтора века блистательной истории до следующего обновления.

В статье освещается феномен виртуозности в контексте фортепианной культуры современности. Это актуальная, но мало исследованная тема. Обозначены основные тенденции в фортепианной культуре за последние несколько десятилетий. Проведены параллели с аналогичными явлениями предшествующих эпох, связанными с проблемами исполнительства. На многочисленных примерах рассматривается важный вопрос формирования специфического виртуозного репертуара и его влияние на концертную деятельность. В контексте стремления к композиции рассматриваются основные авторские сочинения пианистов XX и XXI веков. Даётся обзор исполнительского и композиторского стилей на примерах выдающихся музыкантов, чьё пианистическое искусство составляет славу современного мирового пианизма. Великолепно владея фортепиано и включая в репертуар сверхсложные сочинения романтиков и свои собственные, современные пианисты соответствуют требованиям времени. Характеристика личности пианиста выявляет основные черты индивидуальных стилей выдающихся пианистов современности.

исполнительское искусство.

концертная деятельность

виртуозный репертуар

пианисты-виртуозы

1. Борис Березовский. [Электронный ресурс] // URL: http://www.classic-music.ru/berezovsky_boris.html.

2. Газета «Известия», статья Е. Бирюковой «Пианист Аркадий Володось: "У меня была идея стать настройщиком"» [Электронный ресурс] // URL: http://izvestia.ru/news/309149.

3. Евгений Кисин. Евгений Кисин на «Площади искусств» // [Электронный ресурс] // URL: http://www.openspace.ru/music_classic/events/details/6631/.

4. «Лицо цыганской национальности. Дьердь Циффра [Электронный ресурс] // URL: http://gipsylilya.livejournal.com/247807.html.

5. Марк-Андре Амлен: биография. [Электронный ресурс] // URL: http://www.people.su/5592.

6. «Наша Газета», статья Надежды Сикорской, Вербье, 21.07.2009 «Tour de France проходит, а Вербье остается» [Электронный ресурс] // URL: http://www.nashagazeta.ch/node/7742.

7. Хитрук А.Ф. Одиннадцать взглядов на фортепианное искусство // Л. Наумов. Композиторское и исполнительское для меня неразделимы, с.37. – М.: Издательский дом «Классика-XXI», 2007. – 320 с., ил.

В фортепианной культуре последних десятилетий возникает новое явление, связанное с культом виртуозов на концертной эстраде. Оно характеризуется обращением артистов к практически отвергаемому во второй половине ХХ века специфическому виртуозному репертуару, возрождением интереса к созданию и исполнению технически сложных транскрипций и парафраз.

Сегодня на мировой пианистической сцене можно наблюдать большое количество музыкантов, которые блестяще владеют своим инструментом, поражают своей виртуозностью и выносливостью. На сцене преобладает рационализм, чрезмерное увлечение технической стороной в ущерб содержательности. Критики всё больше отмечают однообразность их исполнительских трактовок, схожесть друг с другом, отстранённость от исполняемой музыки. Пресса, сетевые форумы настойчиво пишут, что артисты не стремятся обнажить свои чувства, меньше стало проявлений душевной открытости, переживания, проникновенные эмоции ушли куда-то в прошлое. Даже если выступление пианиста отличается тонкостью и глубиной, то это всё равно уже другие чувства, нежели вызывали у слушателей выступления В. Софроницкого, С. Рихтера, Э. Гилельса.

Искусство непрестанно меняется, в том числе и музыкально-исполнительское, оно непосредственно отражает новые общественно-исторические условия. Сегодня исполнители, в первую очередь, оцениваются по количеству нот сыгранных в минуту; бытует мнение, что если пианист играет медленные произведения - то он лирик, если он играет Листа или Рахманинова - то он непременно «виртуоз». А так как Листа сегодня играют практически с музыкальной школы, то и музыкантов в рецензиях называют никак не иначе как виртуозами, даже на афише балетной труппы можно увидеть надпись: «выступают виртуозы балета». По мнению Л. Наумова: «Искусство, к сожалению, стало слишком «расхожим», слишком навязчивым и, главное, слишком мало требующим в смысле культуры восприятия» .

Конкурсы многое изменили в современном исполнительстве. Молодые музыканты поступают в консерваторию, заранее настраивая себя на участие в конкурсах. Принцип соревнования предполагает культивирование общепризнанных сценических эталонов и их «соответствие» с конкурсными трактовками. Это накладывает свой отпечаток на выбор репертуара, который призван выявить одарённость, виртуозность и неординарность участника. И одной техничности мало, надо быть «виртуозом», отличающимся яркой и смелой игрой, эффектно бравирующим и производящим должное впечатления на членов жюри и на публику.

Конечно, победа на конкурсе, а тем более на престижном - это путёвка в артистическую жизнь. Музыканты, прошедшие серьёзные соревнования, обладают технической оснащённостью, культурой. Их репертуар производит впечатление всеохватности, включая в себя классику, романтику и современность, как отечественную, так и зарубежную. Но на концертной эстраде всегда были пианисты, которые никогда не участвовали в конкурсах. В своё время это были В. Софроницкий, О. Бошнякович, С. Нейгауз; есть они и сегодня.

Аркадий Володось, выпускник Московской консерватории, живущий на Западе, никогда не участвовал в конкурсах исполнителей, обладатель нескольких премий (Франко Аббьятти, академии Киджи и немецкой премии ЕСНО-Klassik, как лучший пианист года). Начав по-настоящему заниматься с 15 лет, сегодня он сделал блистательную мировую фортепианную карьеру. Сегодня Володося считают достойным последователем Рахманинова и Горовица. В его программах значительное место занимает специфический репертуар - собственные транскрипции «на транскрипции»: версии итальянской польки Рахманинова и его «Полёта шмеля» Римского-Корсакова («спринтерский забег» на полторы минуты) намного превосходит рахманиновские оригиналы по сложности фактуры; многие виртуозы всех возрастов и стран включают в свои «бисы» Володося-Моцарта рондо alla turca.

На вопрос журналиста о предпочтениях в исполняемом репертуаре Володось ответил: «я не разделяю музыку на виртуозную и нет... Если мы играем Шуберта, то называемся музыкантами. Если Трансцендентные этюды Листа - то сразу виртуозами. А для меня запись Рахманинова, который играет Вальс Штрауса - Таузига - это одна из самых гениальных музыкантских записей, которые вообще существуют. Мне кажется, когда человек - личность, его надо слушать во всех стилях, а не засовывать в какую-то классификацию» .

Евгения Кисина, тоже московского пианиста на Западе, ведущего интенсивную концертную деятельность в Европе, Азии и Америке, правда, публика оценивает несколько иначе. Он играет виртуозные «хиты» типа транскрипции Грюнфельда - Штрауса «Летучей мыши», участвует в совершенно уникальном проекте - исполнении «Полета шмеля» Р. Корсакова - Рахманинова на восьми роялях (с ним - семь пианистов с мировыми именами - Э. Акс, Ланг Ланг, Дж. Левайн, М. Плетнев, Л. Андснес, Дэниель Баренбойм и Стефан Шейа). Но, признавая его сокрушительную виртуозность, критики отмечают абсолютное слияние с музыкой, констатируют: «В Кисине больше нет ничего сверхчеловеческого, он превратился в обыкновенного мудреца, у которого что ни фраза, то философская максима» . В «Посвящении» Шумана - Листа восторгаются юношеской пылкостью и духовностью; о «Ноктюрне» Шопена на фестивале в Вербье писали, что «он играл не только руками, но и самим своим сердцем, отчего и сердца слушателей то замирали, то начинали биться быстрее, сопровождая музыку» .

Кстати, на Западе предпочитают, чтобы музыку Чайковского и Рахманинова исполняли именно российские пианисты (представители русской фортепианной школы), с ее проникновенностью, глубиной, идущей от русской литературной классики.

Бориса Березовского, ученика Э. Вирсаладзе, лауреата конкурса П. И. Чайковского, называют «новым Рихтером» и тоже сравнивают, как и Володося, с Горовицем . После лондонского дебюта в Вигмор-холле в 1988 году «The Times» описала его как исключительно перспективного артиста с ослепительными виртуозными возможностями и огромной артистической властью. Его звук с прозрачным пианиссимо и богатейшим спектром динамических оттенков признают самым совершенным среди пианистов его поколения. Но и он, будучи глубоким интерпретатором сочинений Рахманинова, Скрябина, горячо любимого им Метнера, включает в репертуар сверхсложные произведения: двенадцать транцендентных этюдов Листа, этюды Шопена - Годовского.

Канадский пианист Марк-Андре Хамелин (АМелин, Амлен) отличается тем, что исполняет самые виртуозные произведения, написанные когда-либо для фортепиано - Листа, Алькана, Сорабджи, Годовского. Он сегодня считается самым скоростным пианистом в мире, его дискографию по этому параметру критики предлагают занести в Книгу Рекордов Гиннеса. По мнению британского критика, запись Амелиным Концерта Ш.-В. Алькана - «одна из наиболее ошеломляющих демонстраций пианистической виртуозности, когда-либо записанных на диск» .

Амелин написал несколько произведений для механического пианино, в том числе знаменитый «Цирковой галоп», который невозможно сыграть ни в две, ни в четыре руки, и «Сольфеджиетто на тему Баха». Супер виртуозные «12 этюдов собственного сочинения» ставят Хамелина как композитора в ряд с Годовским и Листом. Пианист сочетает в своём исполнении различные стили и жанры, например, в одной из своих трактовок он соединил популярную эстрадную мелодию «Tico - Tico no fuba» со Вторым этюдом Шопена.

В сопоставлении с охарактеризованными тенденциями в творчестве сегодняшних фортепианных кумиров стоит вспомнить венгерского пианиста Дьёрдя Циффру (1921-1994) - феноменального виртуоза, одного из самых знаменитых исполнителей Листа.

После его гастролей в Лондоне «Daily Telegraph» отмечала, что «зрители стали свидетелями игры на пианино столь искусной, что, вероятно, за всю оставшуюся жизнь им не удастся услышать подобного... Он был автором эффектных виртуозных транскрипций и парафраз, в числе которых «Полёт шмеля» Римского-Корсакова, увертюра Россини к «Вильгельму Теллю», обработки всех венгерских танцев Брамса . Его называли «акробатом рояля», «фанатиком точности», «виртуозом педали», хотя его творчество приходится на время, когда господствовали иные идеалы.

Сегодня слушательские интересы смещаются в сторону предпочтений эффектности исполнения, в массовой слушательской аудитории очевидно снижение требований к серьезности, глубине и тонкости интерпретации. Высочайший уровень технической оснащенности пианистов становится нормой требований, предъявляемых к исполнителю на многочисленных конкурсах и концертной эстраде. Фортепианный репертуар различной степени трудности доходит и порой превосходит по качеству своей виртуозности человеческие возможности.

Исполнители и педагоги старшего поколения (не только в нашей стране), творчество которых начиналось в 50-60-е гг. прошлого столетия, верны традициям высокой духовности своей деятельности. Их идеалы связаны с исполнением как вдохновенной формой общения артиста со слушателями, художественным откровением специфического акта музыкального высказывания. Но в наше время заметно меняется и роль педагога в учебном процессе: от эстетически и этически развивающей, духовной, культурно-просветительской она смещается к более прагматической трактовке. Важен статус педагога в мире, в стране, в вузе, его возможности участия в становлении творческой карьеры ученика, востребован умелый и ловкий педагог, который сумеет подготовить к конкурсу, желательно высокого уровня премии. Практика показывает, что подготовка к конкурсу и подготовка к сольной концертной жизни не могут быть одинаковыми - при подготовке к конкурсным выступлениям приходится учитывать еще и мнение жюри, некой гипотетической «княгини Марьи Алексевны» . Не удивительно, что после конкурсных побед карьера артистической индивидуальности складывается далеко не всегда, и лауреаты начинают систематически учиться в мастер-классах выдающихся исполнителей.

Жизнь ускорилась, она практически превратилась в калейдоскоп событий. Компьютерные технологии и средства массовой информации перегружают наше восприятие, и мы невольно отметаем обыденное, часто повторяющееся, заостряя свое внимание на чем-то особенном, выдающемся - виртуозность пианиста становится таким неординарным и привлекательным явлением. Стремление выделиться в музыкальной виртуозности исполнения существует еще со времен устной традиции, когда музыкальные сочинения исполнялись самим автором и его учениками. Вспомним И.С. Баха, который свободно владел техникой баса continuo и мог с легкостью преобразить своим умелым сопровождением любое произведение, даже довольно посредственное, поднять его на небывалую высоту.

Публика в странах с глубокой и насыщенной концертными событиями истории лучше воспринимала новшества и неизбитый репертуар, больше приветствовала глубинные интерпретации и легче откликалась на экспериментальные трактовки и транскрипции. Наша российская публика совсем недавно славилась тем, что откликалась на глубину интерпретации, экспрессию и вдохновенность исполнения. В то время как в целом, на Западе публика была более сдержанной - внимательной, но не участвующей в происходящем, и артисту приходилось заботиться о том, чтобы удивить зал. Новый идеал виртуозного исполнительства, судя по всему, приходит в нашу страну с Запада - по существу, это начинается в самом конце прошлого столетия, когда начинается активный процесс эмиграции и более тесных контактов с мировым процессом.

Новые «форматы» исполнения репертуара классико-романтической традиции свойственны артистической молодежи, поколению 80-90-х гг. рождения. Молодые пианисты стремятся получить призы на конкурсах, контракты на гастрольные туры, трактуют карьеру в откровенно коммерческом плане. Хотя в последнее время раздаются отдельные голоса критиков о молодых пианистах, которых отличает проникновенная игра и аристократичность наравне с феноменальной виртуозностью - Д. Трифонова, А. Лубянцева, Ю. Фаворина. Отмечают индивидуальную манеру Даниила Трифонова, его виртуозность без признаков сентиментальности. В его репертуаре сложнейшие произведения, а на «бис» он может исполнить Шуберт - Лист «Форель», Стравинского - Агости «Поганый пляс» из «Кощеева царство» или собственное произведение - Три пьесы из сюиты Рахманинова.

Эти молодые музыканты - лауреаты многочисленных музыкальных конкурсов и фестивалей. У них отмечают феноменальную виртуозность, исключительную выносливость и надежную память. Вкусы публики и собственные художественные устремления - вот два самых важных фактора в решении репертуарных головоломок для пианиста-виртуоза. И оказывается гораздо труднее определить репертуар для концерта, чем выучить его. К сожалению, основная масса молодых пианистов не утруждает себя поиском достойных трактовок, а зачастую «прикрываются» внешней виртуозностью, не задумываясь о том, что задача быстрого и точного попадания на нужную клавишу никогда не была главной в исполнительском искусстве. Наличие этих различных и порою противоречивых тенденций привлекает внимание к исследованию культурных процессов в этом ракурсе. Преобразования в концертной жизни, концертной среде вызывают стремление проанализировать современную картину в сравнении с различными историческими этапами фортепианной культуры. Изменение оценок и установок в отношениях исполнителя и публики, формирование новых кумиров и идеалов представляют несомненный интерес для теоретического осмысления, изучения динамики исторического процесса развития фортепианного исполнительства.

Рецензенты:

Цукер А.М., доктор искусствоведения, профессор Ростовской государственной консерватории им. Рахманинова, г. Ростов-на-Дону.

Крылова А.В., доктор культурологии, профессор Ростовской государственной консерватории им. Рахманинова, г. Ростов-на-Дону.

Библиографическая ссылка

Технологии, разработки» www. методкабинет.рф

Иовенко Юлия Евгеньевна, преподаватель фортепиано МАОУК ДОД Детская музыкальная школа г.Комсомольск-на-Амуре Хабаровского края

Мой проект касается проблем интерпретации фортепианной музыки.

В нём я немного затрону тему истории фортепианного исполнительского искусства, а так же коснусь вопроса о тенденциях в современном исполнительском пианизме, расскажу о некоторых пианистах нашего времени, которые на мой взгляд являются лучшими интерпретаторами того или иного композитора.

Музыка в ряду искусств занимает особое место по своей специфичности. Объективно существуя в виде нотной записи, музыка нуждается в акте воссоздания исполнителем, его художественной интерпретации. В самой природе музыки заложено диалектическое единство музыкального произведения и исполнения.

Музыкальное исполнение всегда есть современное творчество , творчество данной эпохи, даже когда само произведение отделено от нее большим отрезком времени.

В зависимости от эпохи развития фортепианной музыки у пианистов формировался определённый стиль исполнения, определённая манера игры.

Клавирный период является для фортепианного исполнительства предысторией. В это время складывается тип музыканта- практика, «играющий композитор». В основе исполнительского мастерства лежит творческая импровизация. Виртуозность такого музыканта сводилась не столько к техническому совершенству, сколько к умению «говорить» с аудиторией с помощью инструмента.

Новый важный этап музыкального исполнения наступает к концу 18 века с выдвижением нового сольного инструмента - молоточкового фортепиано. Усложнение музыкального содержания вызвало необходимость в точной нотной записи, а так же фиксации специальных исполнительских указаний.

Фортепианное исполнительство приобретает эмоциональную насыщенность, динамичность.

К концу 18 века появилась новая форма музицирования- публичный, платный концерт. Происходит разделение труда композитора и исполнителя.

В начале 19 века формируется новый тип музыканта - «сочиняющий виртуоз». Новые пространственно - акустические условия (большие концертные залы) потребовали от исполнителей большей силы звучания. С целью усиления психологического воздействия вносятся элементы зрелещности. «Игра» лица и рук становится средством пространственной «лепки» музыкального образа. На публику воздействует виртуозный размах игры, смелый полёт фантазии , красочная гамма эмоциональных оттенков.

И наконец к середине 19 век а формируется музыкант- интерпретатор, истолкователь чужого композиторского творчества. У интерпретатора исключительно субъективный характер исполнения уступает место интерпретации, ставящей перед ним объективные художественные задачи- раскрытие, истолкование и передачу образного строя музыкального произведения и замысла его автора.

Практически всё 19 столетие характеризуется мощным расцветом фортепианного исполнительства. Исполнение становится вторым творением, где интерпретатор оказывается равноправным с композитором. Основной фигурой в исполнительской сфере становится странствующий виртуоз во всех его разновидностях - от «акробатов» фортепиано до исполнителей пропагандистов. В деятельности Шопена, Листа, братьев Рубинштейнов господствует идея единства художественного и технического начал, с другой стороны Калькбреннер и Ложье ставят главной цель воспитать ученика виртуоза. Стиль многих мастеров 19 столетия был наполнен таким исполнительским своеволием, что мы сочли бы его стопроцентно безвкусным и неприемлемым.

XX век смело можно назвать веком великих пианистов: так много в одном промежутке времени , кажется, их ещё не бывало никогда. Падеревский, Гофман, Рахманинов, Шнабель- в начале века, Рихтер, Гилельс, Кемпфф- во второй половине. Список можно дополнять бесконечно…

На рубеже XX- X I веков разнообразие интерпретаций настолько велико, что разобраться в них порой совсем не просто. Наше время - пестрота исполнительских манер.

Современное искусство играть на фортепиано. Что это такое? Что в нем происходит, что отмирает и что рождается?

В целом тенденция фортепианного исполнительского искусства сегодня в отличие скажем от того, что было даже лет 50 назад - это приоритет деталей над общей концепцией. Именно в разном прочтении микро-деталей современные исполнители хотят найти свою индивидуальность.

Так же - это существование негласного правила исполнения: «гомофонии нет. Вся фортепианная фактура и всегда насквозь полифонична, и даже стереофонична. С этим связан фундаментальный принцип: каждый палец - это отдельный и живой и конкретный инструмент, ответственный за продолжительность и качество звучания» (цитата из лекции – урока Михаила Аркадьева).