Религиозные мотивы в романе преступление и наказание. Христианские образы и мотивы в романе Достоевского «Преступление и наказание. III. Подготовительный этап

1. Христианство в культуре России.

2. Основные христианские мотивы.
3. Символика цифр.
4. Библейские имена.
5. Идея гуманности человека.

Привнесенное на Русь еще в X веке христианство наложило глубокий отпечаток практически на все уровни человеческой жизни — культурный, духовный, физический. Кроме того, именно благодаря христианству, а точнее православию, на Руси появилась письменность, а вместе с ней и литература. Отрицать влияние христианства на русского человека нельзя, так же как нельзя отрицать влияние этой религии на искусство — живопись, музыку, литературу. В частности, глубочайшее убеждение в истинности идеалов православия содержится в произведениях великого русского писателя Ф. М. Достоевского. Роман «Преступление и наказание» является ярчайшим тому подтверждением.

Религиозность писателя, его искренняя вера в силу православия поражают своей чистотой и силой. Достоевского интересуют такие категории, как грех и добродетель, грешник и святой, мораль и ее отсутствие. Главный герой романа Родион Раскольников является ключом для понимания этих понятий. Изначально несет он в себе грех гордыни, не только в поступках, но и в помыслах. Впитав в себя теорию о земных Наполеонах, тварях дрожащих и правоимеющих, герой оказывается одурманенным несвойственными ему идеалами. Он убивает старушку-процентщицу, еще не понимая, что губит не столько ее, сколько себя, свою душу. Дальше следует чистилище на земле — пройдя долгий путь через угрызения совести, саморазрушение и отчаяние, герой находит свое спасение в любви к Соне Мармеладовой,

Понятия страдания, любви, очищения — центральные в христианской религии. Лишенные покаяния и любви люди не могут познать истинный свет и вынуждены пребывать во тьме. Так, Свидригайлов еще при жизни знает, как будет выглядеть для него ад — местом вроде «черной бани с пауками и мышами». При упоминании об этом герое в тексте постоянно возникает слово «черт», и даже добро, которое он может и хочет совершить, оказывается ненужным, бесполезным. Позднее сам Раскольников в своей покаянной речи скажет, что дьявол преследует его: «Черт меня вел на преступление». Но если Свидригайлов кончает жизнь самоубийством, что является в христианской религии самым страшным грехом, то раскаявшийся Раскольников оказывается способен к очищению и перерождению.

Немаловажен в рамках романа мотив молитвы. Молится и сам главный герой, несмотря на его изначальные устремления. После эпизода сна о лошади Раскольников молится, но молитвам его не суждено быть услышанными из-за порочности молящегося, а потому ему ничего не остается, кроме совершения давно запланированного и мучившего его преступления. Постоянно молятся Сонечка, готовящая себя в монастырь дочь хозяйки квартиры, дети Катерины Ивановны. Молитва как важная и неотъемлемая составляющая жизни христианина становится такой же неотъемлемой частью романа.

Важную роль играют в рамках произведения еще два святейших символа христианской религии — крест и святое писание. Евангелие, ранее принадлежавшее Лизавете, Раскольникову передает Соня. Читая его, герой возрождается духовно. Крест, также Лизаветин, герой сначала его не принимает так как не готов к раскаянию и осознанию своего греха, но затем он находит в себе силы взять и его, что также свидетельствует о духовном возрождении.

Значение религии в романе, религиозность его текста усиливаются благодаря постоянным ассоциациям, аналогиям с библейскими сюжетами. Есть отсылка и к библейскому Лазарю, звучащая в эпилоге романа из уст Сонечки, которая рассказывает историю о нем Раскольникову на четвертый день после совершения героем преступления. При этом в самой притче есть упоминание о том, что Лазарь воскрес также на четвертый день. По сути, Раскольников мертв, он лежит в гробу — в своей каморке, а Соня приходит для того, чтобы спасти, излечить и воскресить его. Присутствуют в тексте, органично в нем переплетаясь, такие притчи, как история о Каине и Авеле, притча о блуднице («если кто не греховен, пусть первым бросит в нее камень»), притча о мытаре и Фарисее, притча о Марфе, суетящейся всю жизнь о пустом и пропускающей самую суть жизни (ассоциации с женой Свидригайлова Марфой Петровной).

Легко проследить евангельские начала в именах действующих лиц. Они говорящие. Здесь следует привести христоматийный пример о Марфе и Марфе Петровне, здесь же необходимо сказать о Капернаумове, человеке, у которого Соня снимала комнату (Капернаум — библейский город, из которого пришла блудница), о Илье Петровиче (совмещение имен Илья — святой громовержец и Петр — твердый, как камень), о Лизавете (Елизавета — почитающая бога, юродивая), о Катерине (Екатерина — чистая, светлая).

Большое значение имеют цифры, также отсылающие читателя к библейским мотивам. Самые частые числа — три, семь и одиннадцать. Соня выносит Мармеладову 30 копеек, первый раз она же приносит «с работы» 30 целковых, Марфа выкупает Свидригайлова теми же 30 копейками, а он, как Иуда, предает ее. Свидригайлов предлагает Дуне «до тридцати», а Раскольников три раза бьет старуху по голове. Герой совершает убийство в седьмом часу, а цифра семь в православии — символ единения человека и бога. Совершая преступление, Раскольников пытается разорвать гнетущую связь и получает в итоге душевные мучения и семь лет каторги.

Основной же библейский мотив, имеющий значение для романа — это мотив добровольного принятия мук и признания своих грехов. Неслучайно Микола хочет взять на себя вину главного героя. Но Раскольников, ведомый Соней, отказывается от такой жертвы: это не принесло бы ему долгожданного утешения. Он принимает просьбу Сони о прилюдном покаянии и признании своих грехов и добровольно идет на это. И только затем он становится готовым к духовному и душевному перерождению.

Православие, принесенное на Русь еще в X веке, глубочайшим образом повлияло на менталитет русского народа, наложило неизгладимый отпечаток на русскую душу. И, кроме того, православие принесло с собой письменность, а следовательно и литературу. Христианское влияние так или иначе можно проследить на творчестве любого писателя. Глубочайшее внутреннее убеждение в христианских истинах и заповедях несет, в частности, такой титан русской литературы, как Достоевский. Его «Преступление и наказание» тому доказательство.

Отношение писателя к религиозному сознанию потрясает своей глубиной. Понятия греха и добродетели, гордыни и смирения, добра и зла - вот то, что интересует Достоевского. Грех и гордыню несет Раскольников, ключевой герой романа. Причем грех вбирает в себя не только прямые поступки, но и затаенные помыслы (Раскольников несет наказание еще до преступления). Пропустив через себя заведомо мощную теорию о «наполеонах» и «тварях дрожащих», герой убивает-таки старушку-процентщицу, но не столько ее, сколько себя. Пройдя по пути саморазрушения, Раскольников тем не менее с помощью Сони находит ключ к спасению через страдание, очищение и любовь. Как известно, все эти понятия - самые главные и важнейшие в христианском мировоззрении. Люди, лишенные покаяния и любви, не познают света, а увидят темный загробный мир, страшный по своей сути.

Так, Свидригайлов уже при жизни имеет четкое представление о загробном мире. Он предстает перед нами в виде «черной бани с пауками и мышами» - в христианском представлении это картина ада, для грешников, не знающих ни любви, ни покаяния. Также при упоминании о Свидригайлове постоянно возникает «черт». Свидригайлов обречен: даже , которое он вот-вот уже готов совершить, напрасно (сон о 5-летней девочке): его добро не принимается, слишком поздно. Страшная сатанинская сила, черт, преследует и Раскольникова, в конце романа он скажет: «Черт меня вел на преступление». Но если Свидригайлов кончает жизнь самоубийством (совершает самый страшный смертный грех), то Раскольников очищается. Мотив мо литвы в романе свойствен и Раскольникову (после сна о лошади молится, но его молитвы не услышаны, и он идет на преступление). Постоянно молятся Соня, дочь квартирной хозяйки (готовит себя в монастырь), дети Катерины Ивановны. Молитва, неотъемлемая часть христианина, становится частью и романа. Также присутствуют такие образы и символы, как крест и Евангелие. Соня дает Раскольникову Евангелие, принадлежавшее Лизавете, и, читая его, он возрождается к жизни. Крест Лизаветы Раскольников сначала от Сони не принимает, так как пока не готов, но затем берет, и опять же это связано с духовным очищением, возрождением от смерти к жизни.

Христианское в романе усиливается от многочисленных аналогий и ассоциаций с библейскими сюжетами. Присутствует реминисценция из Библии о Лазаре, притча, которую Соня читает Раскольникову на четвертый день после преступления. При этом Лазарь из этой притчи воскрес именно на четвертый день. То есть Раскольников эти четыре дня духовно мертв и, по сути, лежит в гробу («гроб» - каморка героя), а Соня пришла, чтобы спасти его. Из Ветхого Завета в романе присутствует притча о Каине, из Нового - притча о мытаре и фарисее, притча о блуднице («если кто не греховен, пусть первым бросит в нее камень»), притча о Марфе - женщине, всю жизнь нацеленной на суету и пропускающей самое главное (Марфа Петровна, жена Свидригайлова, всю жизнь суетится, лишенная основного начала).

Четко прослеживаются евангельские мотивы в именах. Ка-пернаумов - фамилия человека, у которого Соня снимала комнату, а Мария-блудница жила недалеко от города Капернаума. Имя «Лизавета» значит «почитающая Бога», юродивая. Имя Ильи Петровича вбирает в себя Илью (Илья-пророк, громовержец) и Петра (твердый как камень). Заметим, что именно он самым первым заподозрил Раскольникова". Катерина - «чистая, светлая». Цифры, являющиеся символичными в христианстве, символы и в «Преступлении и наказании». Это числа три, семь и одиннадцать. Соня выносит Мармеладову 30 копеек, первый раз она же приносит «с работы» 30 целковых; Марфа выкупает Свидригайлова также за 30, а он, как , предает ее, покушаясь на ее жизнь. Свидригайлов предлагает Дуне «до тридцати», Раскольников 3 раза звонит в колокольчик и столько же раз бьет старуху по голове. Происходит три встречи с Порфирием Петровичем. Число семь: в седьмом часу узнает, что не будет Лизаветы, совершает преступление «в седьмом часу». А ведь число 7 является символом союза Бога с человеком; совершая преступление, Раскольников хочет разорвать этот союз и поэтому терпит муки. В эпилоге: осталось 7 лет каторги, Свидригайлов прожил с Марфой 7 лет.

В романе присутствует тема добровольного мученичества ради покаяния, признания своих грехов. Именно поэтому Миколка хочет взять вину Раскольникова на себя. Но Раскольников, ведомый Соней, которая несет в себе христианскую правду и любовь, приходит (хотя через преграду сомнений) к народному раскаянию, ибо, по мысли Сони, только народное, открытое раскаяние при всех является настоящим. Воспроизводится главная мысль Достоевского в этом романе: человек должен жить, быть кротким, уметь прощать и сострадать, а все это возможно только с обретением истинной веры. Это чисто христианская точка отсчета, поэтому роман является трагикомическим, роман-проповедь.

В силу таланта и глубочайшего внутреннего убеждения Достоевского христианская мысль реализуется в полной мере, производит сильнейшее воздействие на читателя и, как следствие, доносит до каждого христианскую идею, идею спасения и любви.

Введение

На каторге Достоевскому открылся спасительный смысл христианства. Исключительную роль в "перерождении убеждений" сыграло подаренною в Тобольске женами декабристов Евангелие, единственная книга, которую дозволялось иметь арестантам. Значение этого Евангелия давно осознано в исследованиях о Достоевском. Об этом проникновенно писали Л. Гроссман, Р. Плетнев, Р. Белнап, Г.Хетса. Сейчас, благодаря книге Г. Хетса, есть научное описание этого Евангелия, которое Достоевский не только читал, но и работал над ним всю свою жизнь. Вряд ли кто из мировых гениев знал Евангелие так, как Достоевский, а был он, по выразительному заключению А. Бема, "гениальным читателем". Примечательно, что итогом десятилетних, в том числе и каторжных обдумывании стала сочиненная, но ненаписанная статья "О назначении христианства в искусстве", о которой он написал в Страстную пятницу 1856 года барону А.Е. Врангелю: "Всю ее до последнего слова я обдумал еще в Омске.

Будет много оригинального, горячего. За изложение я ручаюсь. Может быть, во многом со мной будут не согласны многие. Но я в свои идеи верю и того довольно. Статью хочу просить прочесть предварительно Ап. Майкова. В некоторых главах целиком будут страницы из памфлета. Это собственно о назначении христианства в искусстве. Только дело в том, где ее поместить?" (28,1; 229). Статья осталась ненаписанной - негде было поместить, но взгляд Достоевского на эту тему выражен во всем последующем творчестве. Это та "искренняя, естественная и христианская" точка зрения, которая нравилась в творчестве Достоевского Л. Толстому.

Евангелие было для Достоевского действительно "Благой вестью", давним откровением о человеке, мире и правде Христа. Из этой Книги Достоевский черпал духовные силы в Мертвом доме, по Ней он выучил читать и писать по-русски дагестанского татарина Алея, который признался ему на прощание, что он сделал его из каторжника человеком.

Эта Книга стала главной в библиотеке Достоевского. Он никогда не расставался с Ней и брал с собой в дорогу. Она всегда лежала у него на виду на письменном столе. По Ней он поверял свои сомнения, загадывал свою судьбу и судьбы своих героев, желая, как и гадавший по "старой Библии" герой поэмы Н. Огарева "Тюрьма",

Чтоб вышли мне по воле рока -

И жизнь, и скорбь, и смерть пророка.

По отношению к Достоевскому можно уточнить: христианского пророка нашего времени.

По выходе из каторги Достоевский так раскрыл свой "символ веры": "верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но с ревнивою любовью говорю себе, что и не может быть. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы остаться со Христом, нежели с истиной" (28, I; 176). Это парадокс, но в его основе лежит убеждение, что истина в Христе.

"Христианская и высоконравственная мысль" получила свое полноценное воплощение в позднем творчестве Достоевского, в его романах от "Преступления и наказания" до "Братьев Карамазовых", хотя основательные подступы к этой идее были в "Бедных людях" и многих ранних повестях и романах, она безусловно выражена в "Униженных и оскорбленных" и в "Записках из Мертвого дома", в "Зимних заметках о летних впечатлениях" и в "Записках из подполья". У этой идеи Достоевского было несколько этапов воплощения. Первый - сознать человека в себе, найти человека в человеке. Второй - восстановив человеческий облик, обрести свое лицо. И, наконец, - сознав божеское в себе, преобразиться, стать человеком, живущим по Христовым заповедям.

Эта идея стала "сверхидеей" творчества Достоевского - идеей христианского преображения человека, России, мира. И это путь Раскольникова, Сони Мармеладовой, князя Мышкина, хроникера в "Бесах", Аркадия Долгорукого, старца Зосимы, Алеши и Мити Карамазовых. Их путь прошел через исповедь к покаянию и искуплению, обретению вечной истины и вековечного идеала. Это и сюжеты его поздних романов от "Преступления и наказания" до "Братьев Карамазовых".

1. Евангелие в структуре романа «Преступление и наказание»

Достоевский описывает в романе "Преступление и наказание" тот самый экземпляр Евангелия, который был ему подарен в 1850 г. в Тобольске на пересыльном дворе женами декабристов: «На комоде лежала какая-то книга <...> Это был Новый Завет в русском, переводе. Книга была старая, подержанная, в кожаном переплете». (6; 248).

Потом, в последний период его жизни, в его библиотеке было, по словам А.Г. Достоевской, "несколько экземпляров Евангелия". Но с этою, единственною книгой, позволенной в остроге, он никогда не расставался. Она была его постоянным чтением. А.Г. Достоевская рассказывала, что и через много лет после каторги ее муж, вспоминая "о пережитой им душевной тоске и тревоге, говорил, что надежда оживала в его сердце только благодаря Евангелию, в котором он находил поддержку, чувствуя каждый раз, когда за него брался, особый прилив сил и энергии". Заметно, что ко многим давно прочитанным страницам он возвращался вновь, и тогда рядом с пометами ногтем появлялись отметки карандашом. Так, отмечены ногтем и знаком NB (карандашом) ст. 24 из гл. 12 Евангелия от Иоанна ("Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю..."). А пометы ногтем, сделанные в том же Евангелии в гл. 4 (ст. 52, 53, 54), позволяют сделать вывод, что замысел Достоевского о нравственном воскресении и исцелении Раскольникова связан не только с историей о воскресении Лазаря, но и с другим чудом Иисуса - исцелением сына царедворца ("Он спросил у них: в котором часу стало ему легче? Ему сказали: вчера в седьмом часу горячка оставила его. Из этого отец узнал, что это был тот час, в который Иисус сказал ему: сын твой здоров. И уверовал сам и весь дом его. Это второе чудо сотворил Иисус, возвратившись из Иудеи в Галилею"). Случилось это чудо в седьмом часу в Капернауме, в том городе, в котором Христос поселился, оставив Назарет, проповедуя покаяние и исцеляя больных.

В квартире Капернаумова (символический евангельский характер этого имени давно очевиден) читает Соня Раскольникову Святое Евангелие и здесь зарождается его покаяние - решение объявить о своем преступлении, совершенном в роковом седьмом часу. "Эта минута была ужасно похожа, в его ощущении, на ту, когда он стоял за старухой, уже высвободив из петли топор..." (6; 314). Но в минуты этой встречи с Соней произошло и другое: Раскольников протянул руку к кресту. "Как пойдешь на страдание, тогда и наденешь. Придешь ко мне..." - скажет Соня (6; 324). И он пришел к ней, когда "уже начинались сумерки" и "солнце <...> уже закатывалось" (6; 402). В седьмом часу Соня надела ему на грудь кипарисовый крестик. "Это значит символ того, что крест беру на себя..." - заметит он (6; 403). "И кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником" (Евангелие от Луки, гл. 14, ст. 27). И эти строки Евангелия отмечены ногтем... Так началось воскресение Раскольникова из мертвых, его исцеление и выздоровление. (По учению пифагорейцев число семь означает здоровье и святость).

Помет, сделанных чернилами, немного. Сам характер их, весьма напоминающий страницы его творческих рукописей, а главное, содержание тех страниц Евангелия, на которых они сделаны, подсказали, как пометы чернилами появились в главной книге его жизни в июльские дни 1866 г., когда он вынужден был по требованию редакции "Русского вестника" переделывать "с трудом и тоской" четвертую главу четвертой части "Преступления и наказания" (28, II; 166). Пометы сделаны в одиннадцатой главе "Евангелия Иоаннова" - так называет он любимое им четвертое Евангелие в романе "Преступление и наказание" (6: 250). Легенда о воскресении Лазаря испещрена цифрами, знаками nota-bene, особыми значками, встречающимися и в его черновиках, некоторые слова подчеркнуты. Но в тексте романа он подчеркивает не те слова, которые выделены в Евангелии (и цитирует текст не совсем точно). Однако не потому, что цитировал по памяти, что было Достоевскому действительно весьма свойственно. Так, и Евангелии в стихе 39 - "ибо четыре дни как он во гробе" подчеркнуты слова "как он во гробе". В романе Достоевский подчеркивает: "ибо четыре дни как он во гробе". И Соня при чтении "энергично ударила на слово: четыре" (6; 251). Это неслучайно: чтение легенды о воскресении Лазаря происходит в "Преступлении и наказании" на четвертый день после совершенного Раскольниковым преступления. Завершив чтение. Соня "отрывисто и сурово прошептала": "Все об воскресении Лазаря" (6; 251). В текст романа оказалась вкрапленной вся легенда - 45 стихов Евангелия (гл. 11, ст. 1 - 45). Достоевский даже разметил ее в своем Евангелии римскими цифрами I, II, III, IV, V, обозначающими последовательность ее включения в роман.

Великий художник-романист уступает место "вечному Евангелию" (слова эти в его Евангелии подчеркнуты и отмечены знаком nota-bene. - Откровение Святого Иоанна Богослова, гл. 14, ст. 6). Невольно вспоминаются и другие величественные слова из Евангелия, слова, которыми начинается Евангелие от Иоанна: "В начале было Слово...".

Возможно, чтение Евангелия в окончательном тексте романа появилось вместо задуманного Достоевским первоначально "Видения Христа". Такое же мнение высказывает и профессор Дж. Гибиан ("В окончательном тексте романа эта сцена (т. е. Видение Христа) была заменена той, где Соня читает вслух Евангелие"). Однако возможно, что обе сцены существовали в сознании писателя при создании романа с самого начала. Достоевский, с присущей ему "тоской по текущему", остро воспринимавший все явления своей эпохи, умевший на них откликаться современно и своевременно, не мог не заметить той бурной полемики, которая вспыхнула и в Европе, и в России в 1864 - 1865 гг. вокруг новых изданий сочинений Д. Штрауса и Э. Ренана о жизни Христа. "Легенды о воскрешении дочери Иаира и воскрешении Лазаря имели доказательную силу относительно чудес грядущих", - утверждал Штраус в той книге, которую Достоевский брал из библиотеки Петрашевского. Новые издания им были приобретены для своей библиотеки, когда в 60-е годы шел спор о том, возможны ли подобные чудеса, имеют ли они историческую достоверность или это не более как плод фантазии евангелиста. С верой в чудеса был связан вопрос о вере и безверии, о существовании Иисуса. О случаях воскрешения из мертвых говорится и в повествованиях первых трех евангелистов. Но "Евангелие Иоанново", над которым склонились Соня и Раскольников, было самым сильным повествованием. Воскрешение из мертвых Лазаря, уже четыре дня пребывавшего во гробе, было неслыханным, величайшим чудом, утверждавшим веру в Христа, последним доказательством и подтверждением Его Божественной власти. В романе "Преступление и наказание" не называются прямо имена Штрауса и Ренана. Сочинения Ренана занимают важное место в творческой истории романа "Идиот". Но и в "Преступлении и наказании" имеются отзвуки той полемики 1865-66 гг., которая велась вокруг "Ренановых сочинений", - и в самой сцене чтения легенды о воскресении Лазаря, даже в том, как усиленно подчеркиваются слова "четыре дни", "четвертое Евангелие", т. е. самое доказательное, и, главное, в тех вопросах, которые Порфирий Петрович задает Раскольникову: "Так вы все-таки верите же в Новый Иерусалим? И-и-и в Бога веруете? Извините, что так любопытствую <...> И-и в воскресение Лазаря веруете?" (6; 201).

И последний сон Раскольникова, как и четвертая глава четвертой части, восходят к Евангелию. Также чернилами, ногтем и карандашом сделаны Достоевским пометы в Апокалипсисе: в "Откровении Святого Иоанна Богослова", гл. 13, возле стиха 15 поставлен крест, рядом со стихом 11 - 12 на полях написано: "социал[изм]", в гл. 17, ст. 9 - "цивилизация", отметка крестом и знак nota-bene чернилами, рядом со ст. 6 из гл. 14: "И увидел я другого Ангела, летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу", чернилами поставлено NB (nota-bene).

2. Отражение христианских идей в сюжетах и образах романа «Преступление и наказание»

христианская мысль достоевский

Г.В. Флоренский видел своеобразие гения Достоевского в открытости "впечатлениям бытия". Духовное переживание онтологии - вот настоящий исток самобытности. Вместе с тем, по словам В.Ф. Эрна, "вселенная, космос, есть раскрытие и откровение изначально сущего Слова", а потому "мир в самых тайных недрах своих "логичен", т. е. сообразен и соразмерен Логосу, и каждая деталь и событие этого мира есть скрытая мысль, тайное движение всепроникающего божественного Слова". Для Достоевского в центре и бытия, и литературы стоит Христос. Самостью творческого акта осмысливается священная связь земного мира и Логоса. Творения писателя содержат проблему сотносимости человеческого слова и Слова-Бога. Именно это организует творческие молекулы Достоевского. Следовательно, понять сюжеты и образы его произведений нельзя в полной мере, оставаясь за границами онтопоэтики.

Ее цели - увидеть через художественность бытие, раскрыть бытие через язык, прояснить логосность бытия и творчества. И так как рассматривается создание Достоевского, то онтопоэтика не может быть описана в абстрактных философских категориях, она освещена христианскими принципами отношения к жизни, человеку. Богу. Онтопоэтика - поэтика бытия, ставшая художественной реальностью.

В "Преступлении и наказании" актуализируется мотив обретения человеком Высшего Блага: реализуемый на уровне героя как выбор Раскольникова между рефлективным словом Свидригайлова и целокупным Сони, осмысливаемый автором на своем уровне по нескольким линиям: 1) признание идеи Раскольникова грехом: 2) признание природы человека исконно внегреховной и трагически раздвоенной в результате грехопадения: 3) признание возможности преодоления греха, обожения. Последнее основание выстраивается на втором, согласованном с богословским. Св. Исаак Сирин говорил: "Душа по природе бесстрастна. Страсти суть нечто придаточное, - и в них виновна сама душа. - Если некогда естество души было светло и чисто, по причине приятия им в себя Божественного света, а подобно сему таковым же оказывается оно, когда возвращается в первобытный чин; то несомненно уже, что душа бывает вне своего естества, как скоро приходит в страстное движение (...)". Отсюда - внутренняя мотивированность сюжета воскрешения в романе.

Христианское мышление Достоевского обуславливает бинарную структуру "Преступления и наказания", выражающуюся, например, на жанровом уровне в тяготении к мистерии. Так, К. Мочульский размышлял о Раскольникове: "Он стоит перед нами, как человек в средневековой мистерии, между добрым и злым ангелами". Было указано в работах на дихотомичность времени в романе, также оказывающую влияние на сюжет. Ощутима бинарность и в диалоге эмпирики и метафизики произведения: в эмпирическом срезе она заявлена противостоянием (актуальным и зримым для Раскольникова, требующим его свободного выбора) "отчаяния, самого цинического" (7; 204) Свидригайлова и "надежды, самой неосуществимой" (7; 204) Сони. В метафизическом же открывается точка истины, позволяющая замкнуть систему мотивирования сюжета воскрешения: движение Раскольникова от Красоты-Истины-Добра через отступление от них и принятие безобразия-лжи-зла к преодолению последних христианской любовью и продвижение к гармонии (Красоте-Истине-Добру). Носитель такой точки истины - сам автор.

Роман не возник бы без онтологического смысла, без осознания причин нарушения исконной цельности. Главный виновник - "сатанинская" "гордость" (7; 149), поразившая человека. Гpex гордости осмысливался так или иначе всеми богословами. Св. Иоанн Лествичник сказал о нем: "Гордость есть отвержение Бога, бесовское изобретение, презрение человеков, матерь осуждения, исчадие похвал, знак бесплодия души, отгнание помощи Божией, предтеча умоисступления, виновница падений, причини беснования, источник гнева, дверь лицемерия, твердыня бесов, грехов хранилище, причина немилосердия, неведение сострадания, жестокий истязатель, бесчеловечный судья, противница Богу, корень хулы". Подобное развернутое понимание гордости находит выражение и в романе Достоевского. Слова Лестничника очень важны для объяснения происходящего с Раскольниковым: это - и отступление от Бога, и потеря связи с людьми, и немилосердие к близким, и обрастание грехами, и истязание души героя, и его умоисступление.

Дьявольское начало - искажение первопричинной гармонии в человеке, лжесущность. В данном контексте примечательна одна фраза о Раскольникове: "Кстати, он был замечательно хорош собою (…)" (6; 6). Лик героя совершенен, почти благообразен, но в дороманное время. В настоящем же - схваченность чертами безобразного: "странная улыбка", "чувство глубочайшего омерзения" "в тонких чертах" (6; 6). Все внимание сосредоточено на том, что состояние Раскольникова лишено первообразности. Он схвачен в момент распада, разложения своей исконной сущности. Сообщается, что он раздражал себя "безобразною, но соблазнительною дерзостью" мечтаний и ""безобразную" мечту как-то даже поневоле привык считать уже предприятием" (6; 7). Однако личность имеет свою праисторию, корнями уходя в вечность, опираясь на ее красоту.

С самого начала романа возникает определенное противопоставление Сони и Раскольникова, которое переходит в параллель и соответствие. Принципиально указание на время действия: "В начале июля, в чрезвычайно жаркое время (...)" (6; 5). Нейтральная фраза не имела бы решающего значения, если бы не письмо матушки Раскольникова. Его герой читает на следующий после пробы день, но пришло известие, по словам Настасьи, "вчера" (6; 27), т. е. в первый день происходящих событий.

Размышляя о судьбе Дуни, Раскольников предполагает и вспоминает: "(...) знаю и то, о чем ты всю ночь продумала, ходя по комнате, и о чем молилась перед Казанскою Божией Матерью, которая у мамаши в спальне стоит. На Голгофу-то тяжело всходить" (6; 35). Празднование же Казанской и было 8 июля по старому стилю. Следует признать, что хронология точна: первый день - именно 8 июля. Тогда и видит Раскольников Мармеладова, который рассказывает о своей встрече с дочерью: "А сегодня у Сони был, на похмелье ходил просить!" (6; 20). И далее он говорит о ней те слова, кои всегда относятся к Богородице: "Ничего не сказала, только молча на меня посмотрела... Так не на земле, а там... о людях тоскуют, плачут, а не укоряют, не укоряют!" (6; 20).

Человек должен соответствовать открытой благости и изменяться благодаря приятию Божественной заботы в собственную жизнь. "Проба" Раскольникова, совершаемая в день одной из наиболее почитаемых икон, - разрыв с Божьей милостью. Не случайно число 8 имеет и другой смысл - день апокалиптический. Изначально задается ситуация метафизического выбора. В конце произведения она повторится: апокалиптический сон Раскольникова и явление Сони перед героем, подобное, по мнению Т.А. Касаткиной, чудесному обнаружению иконы.

Интересно в словах Раскольникова и упоминание о Голгофе: человек обязан повторить действие Сына Божия. Герой заблуждается, характеризуя себя: "Я бедный и больной студент, удрученный (он так и сказал: "удрученный") бедностью" (6; 80). Достоевский-то хорошо знал смысл "удрученности": в сознании ожили строки тютчевского стихотворения "Эти бедные селенья...":

Удрученный ношей крестной,

Всю тебя, земля родная,

В рабском, виде Царь Небесный

Исходил, благословляя.

Только "крестная ноша" дает право оценить себя так, как это делает Раскольников. Поступок героя - еще и вызов Богочеловеку.

Мотивы, связанные с чудом появления и действия Казанской иконы, развиваются в романе далее. Согласно сохранившимся свидетельствам, "при следовании иконы в храм многие больные, особенно слепцы, получили исцеление. Можно думать, что эта преимущественная цельба слепоты служила знамением того, что святая икона явилась для просвещения духовным светом омраченных слепотою магометанского лжеучения". Когда Соня читает Раскольникову Евангелие, то особо останавливается на чуде Христа, исцелившего слепого: "При последнем стихе: "не мог ли сей, отверзший очи слепому..." - она, понизив голос, горячо и страстно передала сомнение, укор и хулу неверующих, слепых иудеев, которые сейчас, через минуту, как громом пораженные, падут, зарыдают и уверуют... "И он, он - тоже ослепленный и неверующий, - он тоже сейчас услышит, он тоже уверует, да, да! сейчас же, теперь же", - мечталось ей, и она дрожала от радостного ожидания" (6; 251). Соня сама становится средством исцеления героя. Перед нами картина возможного чуда, творимого иконой Богоматери. Оно вполне реально, хотя и не происходит сразу. Думается, что именно с днем Казанской связана также мысль о разящей и очистительной силе "грома", ведь и после чтения письма Раскольников чувствует, что оно "вдруг как громом в него ударило" (6; 39).

Однако в тот роковой день поддавшаяся греховному обольщению воля человека оказалась сильнее: "(...) тяжелая, желчная, злая улыбка змеилась по его губам" (6; 35). Становится понятным, с другой стороны, и включение в произведение коранических мотивов, уподобления Раскольникова Магомету: "О, как к понимаю "пророка", с саблей, на коне. Велит Аллах, и повинуйся, "дрожащая" тварь! (...) Повинуйся, дрожащая тварь, и - не желай, потому - не твое это дело!.." (6; 212). Избавиться от подобного лжеучения и должен герой, чему способствует христианское чудо.

Проникновение в художественный текст не просто христианских смыслов, но священных религиозных символов и подготавливает неизбежный исход романа, неотвратимость истечения сюжета грехопадения и явления красоты воскрешения.

Образ Богородицы складывается у Достоевского как Милующей, Скорбящей. Казанская же - Строгая, Разящая, Грозящая. Писатель вновь утверждает приоритетной Божественную любовь. Недаром Соня дает Мармеладову 30 копеек, прощая как бы грех тридцати Серебреников, тех 30 рублей, которые она принесла Катерине Ивановне. Если люди могут быть прощены за страдание свое, то несомненна ошибка, совершенная Раскольниковым после получения письма: ложный выбор, ложное решение.

Сюжет воскрешения не был бы возможен, не покажи Достоевский сюжет грехопадения, не обозначь он и обратный процесс. Писатель осмысливает воскрешение как тайну, чудесное изменение потому, что видит, сколь тяжко падение человека и сколь огромна сила греховного обольщения. О Раскольникове автор "Преступления и наказания" говорит: "(...) как будто его кто-то взял за руку и потянул за собой, неотразимо, слепо, с неестественною силой, без возражений. Точно он попал клочком одежды в колесо машины, и его начало в нее втягивать" (6; 58). Зло подчинило волю героя и ведет к свершению преступления. Все слова - из смыслового ряда зла: "слепо", "неестественная сила", "машина", "потащил", "черт" и т. п.

Существен и мотив кажимости, призрачности. Он восходит к святоотеческим и вообще к христианским представлениям об ошибке человеческой воли, предпочитающей призрак добра, т. е. зло. Так, например, воспринимал смысл человеческого зла св. Григорий Нисский. Св. Макарий Египетский пояснял: "Если нет воли, - Сам Бог ничего не делает, хотя и может по свободе Своей. Посему совершение дела Духом зависит от воли человека".

Болезнь воли начинается с лукавого мечтания, пораженности разума обольстительными образами. Преп. Исихий Иерусалимский предлагал разные способы "трезвения", сбережения, избавления от страстей. Один из них - "смотреть неотступно за мечтанием, или за прилогом; ибо без мечтания сатана не может устраивать помыслы и представлять их уму к его прельщению обманом". Мечта - путь греха. Именно поэтому слово "мечта" в романе Достоевского окружено контекстом родственных ему: безобразие - сатанинское начало; не деталь и словечко "предприятие", сопровождающее "мечту": оно выражает степень укоренения идеи-страсти (см.: 6; 7).

Идея Раскольникова есть грех, очень точное и в своей простоте совершенное определение которого дал св. Симеон Новый Богослов. Согласно ему, грех - "злые помышления, слова и дела".

Зло в богословии всегда отождествляется с "отпадением от Блага" (Дионисий Ареопагит), оно "не есть что-либо иное, как лишение добра, подобно тому, как и тьма есть лишение света, ибо благо есть духовный свет: равным образом и зло есть духовная тьма". Итог духовной тьмы - онтологическая смерть. Лишь Свидригайлов оказывается в ее плену.

Не следует все же преувеличивать и степень рассудочности в характере идеи Раскольникова. Грех принимает не только ум героя, но и сердце его. Читатель слышит признание Раскольникова: "И неужели такой ужас мог прийти мне в голову? На какую грязь способно, однако, мое сердце? Главное: грязно, пакостно, гадко, гадко!.." (6; 10). С точки зрения героя подобный "алогизм" - не в голове же находится сердце - почти необъясним, но на уровне телеологического сюжета, авторском уровне все органично и необходимо. Тот же преп. Исихий Иерусалимский утверждал: "(...) невозможно греху войти в сердце, если он не постучится прежде (...) мечтанием лукавого прилога". Сердце человека подвластно разрушительной силе греха - вот трагедия.

Но она не укрепляется в пафосе, ибо есть отчетливое понимание ее бесперспективности и надобности устранения. Сотериологическое упование Достоевского ясно и возвышенно. Св. Максим Исповедник уверял: "Твердое и верное основание надежды на обожение для естества человеческого есть вочеловечение Бога. в такой мере делающее человека богом, в какой Сам Бог соделался человеком". Есть Христос - значит, непременно имеются достойнейшие пути выхода из кажущейся безысходности.

Предоставленную возможность спасения ощущает Дмитрий Карамазов: "Пусть я проклят, пусть я низок и подл, но пусть и я целую край той ризы, в которую облекается Бог мой; пусть я иду в то же самое время вслед за чертом, но я все-таки и Твой сын, Господи, и люблю Тебя, и ощущаю радость, без которой нельзя миру стоять и быть" (14; 99). Привести человека к Богу может исправление воли и вера. Так в завершенной полноте открывается в "Преступлении и наказании" проблема выбора Человека, мотив онтологической свободы.

Раскольников, безусловно, принимает зло добровольно, потому что наделен правом на волеизъявление. Ко злу, по мнению св. Максима Исповедника, побуждает, помимо "страсти" и "демонов", "злое произволение", т. е. исключительно осознанный выбор зла. Лишь потом герой способен обвинить врага человеческого в пособничестве.

Собираясь свершить задуманное, Раскольников неожиданно для себя обнаруживает присутствие в кухне, где лежит топор, Настасьи. Реакция героя адекватна его исказившейся воле: "Ему хотелось смеяться над собою со злости... Тупая, зверская злоба закипела в нем" (6; 59). Как только проявилось в личности| зло, так сразу готово и решение: топор находится в дворницкой, к нему Раскольникова ведет странный блеск, ведь предмет скрыт так, что в реальном пространстве просто не мог бы быть увиденным (внутри каморки дворника, под лавкой, среди двух поленьев). Сознание выводит причину в мысль: "Не рассудок, так бес!" - подумал он, странно усмехаясь. Этот случай ободрил его чрезвычайно" (6; 60). Эмоция также поражена грехом, оптимальна ему. Пораженность воли есть следствие свободного изъявления и свидетельство утраты истинной свободы, ибо, как сказал св. Исаак Сирин, "кто воли своей не покоряет Богу, тот покорится противнику Его (...)".

Св. Исаак Сирин, продолживший мысли св. Григория Нисского, осознавал свободу реализации зла, но и добро не может быть осуществлено иначе, как в свободе. Более того, только в ней и находится реальный мир, наличное бытие, именно в ней происходит борьба Добра со злом. "Мир сей есть состязание и поприще для состязаний. Время это есть время борьбы", - утверждает Сирин. Об этом же - слова Дмитрия Карамазова: "Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей" (14; 100). Данное столкновение лежит в основе типологии героя Достоевского, в душе которого происходит сражение с грехом. Сражение за Красоту - фундамент воздвижения и сюжета.

Подлинная свобода, а не ее призрак, возможна только в прерывании с Творцом, в совершенствовании себя и в неуклонном стремлении обожиться. Но обрести ее нельзя без исправления ноли, без отвержения гордости. Только в смирении реализуется Богом данная свобода. В подготовительных материалах к роману - характерная запись: "- А вы будьте кротки, а вы будьте смирны - и весь мир победите, нет сильнее меча, кроме этого" (7; 188). О подобном же - в планировавшемся размышлении Тихона из "Жития великого грешника": "О смирении (как могуче смирение). Все о смирении и о свободной воле" (9; 138). Смирение - вот царство, вот власть, ибо есть уподобление Сыну Божию.

В состоянии зловольного пленения Раскольников уже не понимает и не принимает Истину безусловно. Герой еще может обратиться к Богу: "Господи! - молил он, - покажи мне путь мой, и я отрекаюсь от этой проклятой... мечты моей!" (6; 50). Но слово его не вмещает в себя целостности Божиего бытия, оно расщеплено мотивом договора-уступки, потому и остается нереализованной способность обретения гармонии, явившаяся неожиданно, как-то вдруг, точно ответ Господа на молитву: "Свобода, свобода! Он свободен теперь от этих чар, от колдовства, обаяния, от наваждения!" (6; 50). Синонимический ряд - чары, колдовство, обаяние, наваждение - указывает со всей очевидностью на дьявольскую одержимость героя, плененность его. Это на самом деле борьба Бога с дьяволом за человека.

Немощь воли Раскольникова не позволяет обнаружить явленное добро, и когда он узнает, что старуха в роковой день останется одна, то опять неожиданно для себя понимает: "(...) нет у него более ни свободы рассудка, ни воли и что все вдруг решено окончательно" (6; 52). Кем же принимается окончательное решение? За человека греховного - дьяволом.

Свобода от Бога воссоздается Достоевским благодаря семантике "есть", что в полной мере согласуется с богословской традицией отождествления блага и сущего: само же обращение Раскольникова к Богу есть форма диалогически активного "Ты", "Ты" молитвенного. А вот пленение воли демонами выражено безличным предложением, адекватной формой безразличного, внеличного "оно", отсутствие свободы через семантику "нет", что опять соответствует пониманию зла в богословии. Зло - всегда минус, антивеличина. Дионисий Ареопагит говорил: "(...) зло есть не-сущее", отрицая, он утверждал: "Итак, во всем сущем нет зла", "(...) зло не исходит из Бога, и его нет в Боге - ни вообще, ни в частности".

Раскольников в начале своего грешного пути еще не знает исхода, но заданная система оценок позволяет читателю безошибочно предположить дальнейшее развитие сюжета. Можно предугадать и состояние героя после преступления. Св. Максим Исповедник считал, что человек в грехопадении утрачивает свою цельность, раздваивается. Двойничество героев Достоевского 1860 - 1870-х гг. уходит корнями не только в природу романтического мировидения, но глубже - в традицию христианской мистики.

Само удивление Раскольникова исходом "пробы" также окружено религиозными метасмыслами. "Не знаю, как это бывает, что многие из гордых, не зная самих себя, думают, что они достигли бесстрастия, и уже при исходе из сего мира усматривают свое убожество", - писал св. Иоанн Лествичник. Понятно терзание героя неудачей "пробы", неумением подавить в себе человека (зеркальная семантика слов Лествичника). Объясним и духовный тупик, в котором пребывает Раскольников. Называя дьявола "мстителем", Максим Исповедник видит всю его свирепость: "Когда же это бывает ему попущено, он, подобно буре, налетает на тех, на коих по попущению Божию получил власть, придумывая одни за другими наведения им непроизвольных страданий (за произвольные страсти), не повеление Божие исполнить хотя, но желая насытить свою к нам страстную ненависть: чтоб душа, изнемогши под тяжестию скорбей и бед, отбросила всякую надежду на Божественную помощь (...)". За отчаянием следует и потеря веры «в самое бытие Бога».

Поиски новой жизни произрастают из греховного состояния человечества как стремление его преодолеть и через воскрешение обнаружить цель собственного существования. Это - возврат к Богу путем отрицания зла. По знаменательному выражению Е.Н. Трубецкого, сила зла - "во времени, и только во времени: как сказано, для пародии нет места в вечной жизни". Безобразие - категория "века", противоположная "во веки веков", являющейся выражением исконной нерасчленимой цельности, совершенства бытия. Категория "века" - сюжет грехопадения - реализуется Достоевским и в плане истории личности (роман «Преступление и наказание"), и в плане истории нации - роман «Бесы», с нехарактерной для художественного мира писателя и характерной для романа силой образов распада, смерти. Е.Н.Трубецкой предельно точно заметил: "(...) смерть лежит в самой природе греха, составляет раскрытие его внутренней сущности". Достоевский не воспринимает грехопадение и воскрешение как две равновеликие силы, равнозначные части одной оппозиции. Грехопадение неизбежно должно быть исправлено, есть его предначертанность, ибо в конечном счете оно всегда бессилие, а потому ему и следует противопоставить духовное оздоровление, красоту и силу обожения. Человеку даны два примера: ангела и беса; надо понять и сделать: восстать, воскреснуть.

Столкновение греха и вечности, наиболее острое в эсхатологии, снимается в апокалиптическом преображении. Такими настроениями были проникнуты первые века христианства: ясно, что Достоевского привлекала эта напряженность. Вспомним хотя бы слова Свидригайлова о Дуне: "Знаете, мне всегда было жаль, с самого начала, что судьба не дала родиться вашей сестре во втором или третьем столетии нашей эры, где-нибудь дочерью владетельного князька или там какого-нибудь правителя, или проконсула в Малой Азии. Она, без сомнения была бы одна из тех, которые претерпели мученичество, и уж, конечно бы, улыбалась, когда бы ей жгли грудь раскаленными щипцами. Она бы пошла на это нарочно сама, а в четвертом и в пятом веках ушла бы к Египетскую пустыню и жила бы там тридцать лет, питаясь кореньями, восторгами и видениями" (6; 365). Неожиданный онкологический и исторический экскурс Свидригайлова нельзя переоценить в художественной системе романа: профанно сказано о должном выборе для Раскольникова. Именно в Египте и Сирии начинается монашеское движение. Практиковалось и личное уединение, и общежитие - киновия. Торжествовала аскетика. Одновременно сильно было ожидание грядущего Откровения.

Сквозь призму карнавализованной речи Свидригайлова, примечательное смешение образов духовных (пища души - «восторги») и плотских (пища тела - "коренья"), снижение сакральности восходящего к житийной традиции слова в рамках поведения героя ("Черт возьми, сколько я пью вина!" (6; 365) воссоздается облик Марии Египетской и проступают качества моления и благодарения Бога - все то, что особо ценили аскеты и мистики первых веков христианства и что возможно было достичь, по их мнению, лишь в безмолвии, на путях обожения. Мистическое единение с Богом осуществлялось через аскетику и не было отождествлением человека с Творцом, ибо всегда сохраняется различие между человеческим несовершенством и совершенством Бога. Противоположное наблюдается во внехристианском мистицизме: полное втождествление человека в Бoга понимание себя Божеством. У Достоевского подобное различение отзовется в противопоставленности Богочеловека и богочеловеческого человекобогу и человекобожескому.

"Лично-религиозное мистическое прикосновение души к peлигиозной реальности" (слова С.Н. Булгакова) осуществляется в романе "Преступление и наказание" как поэтапное движение Раскольникова к Красоте. Достоевский распространяет свойственный христианским подвижникам путь к Богу - обожение - на духовный путь человека вообще. Опыт монашеской жизни должен быть примером совершенствования всего мира.

От греховной страсти, согласно учению восточной Церкви, Св. Отцов, спасает "сердечная молитва", "умное делание". Преп. Исихий Иерусалимский, например, среди способов "умного делания" называет "непрестанное памятование о смерти". Иного качества, но память о смерти и переживание, связанное с ней вторгаются в сознание Раскольникова во время заупокойной молитвы по Катерине Ивановне: герой ощущает "что-то тяжелое и мистически ужасное" (6; 337), что было в нем с детства, и еще "что-то другое, слишком ужасное и беспокойное" (6; 337) разрушающее греховную плененность личности, возвращающей память, очевидно, к картинам избиения и убиения лошади, рубежу потрясения грехом; одновременно мистическая интуиции сейчас вступает с грехом в борьбу: "(...) чем уединеннее был< место, тем сильнее он сознавал как будто чье-то близкое и тревожное присутствие, не то чтобы страшное, а как-то уж очень досаждающее (...)" (6; 337). Раскольников, как ни старается, осей знать суть происходящего с ним не может. Но потаенность эта другого рода, чем тайное дьяволово искушение. Нет ничем страшного и подавляющего волю, эмоцию героя. Да и тот "панический страх", который наводит его собственная мысль о матари и Дуне, из ряда совсем не "пугающих". В человеке заявляет о себе прообраз. Потому и реагирует Раскольников на признание Свидригайлова во многом также, как отвечала на его Соня.

Заключение

Органика эпилога романа держится на изменении стилистики Достоевского: слово становится строже, прозрачнее, ибо свидетельствует о выздоровлении. Еще не отказываясь от содеянного полностью, герой все же вспоминает о своем предчувствии: "(...) когда стоял над рекой, может быть, предчувствовал в себе и в убеждениях своих глубокую ложь" (6; 418). Автор настаивает, что это сомнение и есть правда: "Он не понимал, что это предчувствие могло быть предвестником будущего перелома в жизни его, будущего воскресения его, будущего нового взгляда на жизнь" (6; 418). Но все же исцеление происходит полностью, открывается иной этап бытия, иная его плоскость - иконографическая, прообразная. Роман завершается "переходом из одного мира в другой". Обожение как ценность совпадает в сознании и героя, и автора. Раскольников сближается с Достоевским.

Авторская позиция замысливалась максимально авторитетной. Достоевский решает: "Рассказ от имени автора, как бы невидимого, но всеведующего существа (...)" (7; 146). И укрепляется в выводе: "Предположить нужно автора существом всеведующим и не погрешающим, а выставляющим всем на вид одного из членов нового поколения" (7; 149). Самим писателем выделяются слова "всеведующим", "не погрешающим". Первое так или иначе связано со смыслом истинности познания, указывает на религиозную значимость гнозиса, полноту знания Бога (в метафизической потенции смысла), второе - с постановкой проблемы греховности человека и способности его изменения, что достигается автором. Хотя значения слов при внешнем наблюдении и далеки от столь высокого уровня, но они рождены все же в рамках метафизической, онтологической интуиции.

Религиозная вера и христианский смысл являются все определяющими силами в мире Достоевского. Логос, богословие, икона составляют внутреннее содержание образа, сюжета, оправдывая, освящая художественность.

Литература:

1.Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. - Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1973. - Т. 6. - 407 с.

2.Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - 4-е изд. - М.: Сов. Россия, 1979. - 320 с.

.Дудкин В.В. Достоевский и Евангелие от Иоанна // Евангельский текст в русской литературе XVIII - XX веков: Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр: Сб. научных трудов / Отв. ред. В.Н. Захаров. - Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1998. - Вып. 2. - С. 337 - 348. - (Проблемы исторической поэтики; Вып. 5).

.Ерофеев В.В. Вера и гуманизм Достоевского // Ерофеев В.В. В лабиринте проклятых вопросов. - М.: Сов. писатель, 1990. - С. 11 - 37.

.Есаулов И.А. Пасхальный архетип в поэтике Достоевского // Евангельский текст в русской литературе XVIII - XX веков: Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр: Сб. научных трудов / Отв. ред. В.Н. Захаров. - Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1998. - Вып. 2. - С. 349 - 363. - (Проблемы исторической поэтики; Вып. 5).

.Захаров В.Н. О христианском значении основной идеи творчества Достоевского // Достоевский в конце ХХ века: Сб. ст. / Сост. К.А. Степанян. - М.: Классика плюс, 1996. - С. 137 - 147.

.Звозников А.А. Достоевский и православие: предварительные заметки // Евангельский текст в русской литературе XVIII - XX веков: Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр: Сб. научных трудов / Отв. ред. В.Н. Захаров. - Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1994. - С. 179 - 191. - (Проблемы исторической поэтики; Вып. 3).

.Касаткина Т.А. Об одном свойстве эпилогов пяти великих романов Достоевского // Достоевский в конце ХХ века: Сб. ст. / Сост. К.А. Степанян. - М.: Классика плюс, 1996. - С. 67 - 128.

.Кириллова И. Отметки Достоевского на тексте Евангелия от Иоанна // Достоевский в конце ХХ века: Сб. ст. / Сост. К.А. Степанян. - М.: Классика плюс, 1996. - С. 48 - 60.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Достоевский - русский религиозный писатель и философ

Замысел романа «Преступление и наказание» вынашивался Ф. М. Достоевским в течение многих лет. И о том, что одна из его центральных идей сложилась уже к 1863 году, свидетельствует запись от 17 сентября 1863 года в дневнике А. П. Сусловой, находящейся в это время с Достоевским в Италии: «Когда мы обедали, он (Достоевский) смотрел на девочку, которая брала уроки, и сказал: «Ну вот, такая девочка со стариком, и вдруг какой-нибудь Наполеон говорит: «Истребить весь город». Ведь так было на свете». Важную подготовительную роль для зарождения характеров Раскольникова и Сони сыграли «Записки из подполья», где впервые Ф. М. Достоевским поставлен знак равенства между человеческой личностью и свободой, которая, в свою очередь, предполагает выбор между добром и злом. Трагедия мыслящего героя-индивидуалиста, его горделивое упоение своей идеей и поражение перед лицом «живой жизни», в качестве воплощения которой в «Записках» выступает прямая предшественница Сони Мармеладовой, являются настоящим открытием писателя в исследовании бесконечных глубин психологии человеческого существа. В жизни Достоевского огромную роль сыграла каторга. Она не могла не отразиться на его творчестве. Один из ярких христианских сюжетов из «Преступления и наказания» о воскресении Лазаря был близок Достоевскому. Вспоминая о годах каторги, Достоевский писал: «Те четыре года считаю я за время, когда был похоронен живой и закрыт в гробу». К жизни Достоевского воскресила религия.

Все понятое и пережитое за эти четыре года во многом определило дальнейший творческий путь Достоевского. Действие его великих романов происходит в конкретной обстановке какого-нибудь русского города, в определенном году. Но фоном, на котором развиваются события, становится вся мировая история и все то, о чем повествуется в Евангелии.

Текст Достоевского, оказывается, насыщен смыслами, находящимися как бы в «подтексте», к которым, однако, есть абсолютно открытый доступ для любого заинтересованного читателя. И для того, чтобы «почувствовать мысль» (выражение, которое очень любил Федор Михайлович), вполне достаточно текста романа и данного там образа встречи человека с Богом, который «видит Достоевский до волнения ясно, видит чувственно и духовно».

Вера и безверие в романе

В романе «Преступление и наказание» Достоевский описывает тот самый экземпляр Евангелия, который был ему подарен в 1850 году в Тобольске на пересыльном дворе женами декабристов: «На комоде лежала какая-то книга. Это был Новый Завет в русском переводе. Книга была старая, подержанная, в кожаном переплете».

Эта книга стала главной в библиотеке Достоевского. Он никогда не расставался с ней и брал с собой в дорогу. Она всегда лежала у него на виду, на письменном столе. По ней он проверял свои сомнения, загадывал свою судьбу и судьбы своих героев.

Г. В. Фроловский видел своеобразие гения Ф. М Достоевского в открытости под «впечатлением бытия».

Духовное переживание онтологии - вот настоящий исток самобытности. Вместе с тем, по словам В. Ф. Эрна, «вселенная, космос есть раскрытие и откровение изначально сущего слова», а потому «миг в самых тайных недрах своих логичен», т. е. сообразен и соразмерен логосу, и каждая деталь и событие этого мира есть открытая мысль, тайное движение всепроникающего божественного Слова.

Для Ф. М. Достоевского в центре и бытия, и литературы стоит Христос. Творение писателя содержит проблему соотносимости человеческого слова и Слова Бога. Моя цель - увидеть через художественность бытие, раскрыть бытие через язык, прояснить логичность бытия и творчества.

Трагедия «подполья» - трагедия безверия и прежде всего неверия в Бога и Христа. «Подполье» - антихристианское состояние героя. Чтобы преодолеть «подполье», необходимо обратиться к Богу и Христу, и тогда «великий грешник» может не только преобразиться, но и стать святым. В «Преступлении и наказании» актуализируется мотив обретения человеком Высшего Блага; реализуемый на уровне героя как выбор Раскольникова: оставить все как есть, и покончить с собой и возможностью возродиться или начать жизнь снова, искупив свой грех страданием.

Христианский путь - это путь возрождения, воскрешения из мертвых, вот почему в романе доминирует тема воскресения.

Достоевский с присущей ему «тоской по текущему», остро воспринимавший все явления своей эпохи, умевший на них откликаться современно и своевременно, не мог не заметить той бурной полемики, которая вспыхнула и в Европе, и в России в 1864 - 1865гг. вокруг новых изданий Д. Штрауса и Э. Ренана о жизни Христа. «Легенды о воскрешении дочери Иаира и воскрешении Лазаря имели доказательную силу относительно чудес грядущих», -утверждал Штраус в той книге, которую брал Достоевский в библиотеке Петрашевского.

Новые издания им были приобретены для своей библиотеки, когда в 60-е годы шел спор о том, возможны ли подобные чудеса, имеют ли они историческую достоверность или это не более как плод фантазии евангелиста. С верой в чудеса был связан вопрос о вере и безверии, о существовании Иисуса.

Этот вопрос звучит на протяжении всего романа. Обращаясь еще раз к выбору, который должен сделать герой романа, можно сказать, что выбор Раскольникову нужно совершить между верой и безверием.

Тема воскресения, пожалуй, самая яркая в романе. Точнее говоря, в романе не одно, а четыре воскресения. Причем первые два происходят одновременно, в момент одной из кульминаций. Первое - это воскресение библейского героя Лазаря, три остальных относятся к Раскольникову, а последнее еще одновременно и к Соне. Я думаю, что это как бы зашифрованное воскресение одной из мучениц (Веры, Надежды и Любови). И то, что у Раскольникова было их три, - совсем не случайность. Его «воскресения» напоминают восхождение по лестнице, когда после каждого шага он становится на ступень выше, но наверх может взобраться только при помощи кого-то, кто протянет ему руку и «поведет за собою».

Писатель осмысливает воскресение как тайну, чудесное изменение, потому что видит, сколь тяжко падение человека и сколь огромна сила духовного обольщения.

Первые два воскресения - воскресение Лазаря и надежды для Раскольникова - происходят одновременно: на четвертый день после преступления.

Совершив убийство старухи - процентщицы, Раскольников пребывает в бреду, он расстроен, в смятении, не знает, что с ним происходит, его то и дело охватывает лихорадка и все кажется ему противным и вызывает отвращение.

«Какая у тебя дурная квартира, Родя, точно гроб», - сказала вдруг Пульхерия Александровна после посещения каморки, в которой во время своей болезни находился Раскольников. На четвертый же день Раскольников приходит к Соне Мармеладовой, где просит прочесть ему отрывок из Евангелия о воскрешении Лазаря.

В тексте романа Достоевский подчеркивает не те слова, которые выделены в Евангелии и цитирует текст не совсем точно. Так, в Евангелии в стихе 39 сказано: «Ибо четыре дни как он в гробе», т. е. подчеркнуты слова «как он в гробе». В романе же Ф. М. Достоевский подчеркивает слово «четыре» (Соня при чтении энергично ударила на слово «четыре»). Это не случайно: чтение легенды о воскресении Лазаря происходит в романе «Преступление и наказание» на четвертый день после совершенного Раскольниковым преступления. Если считать, что все эти четыре дня Раскольников был «мертв», т. е. был болен и находился в полубессознательном состоянии, то можно говорить о том, что момент чтения Евангелия был началом нравственного воскресения для Раскольникова. Таким образом, первые два «воскресения» - это воскресение Лазаря в Евангелии и воскресение надежды Раскольникова.

Именно с этого момента в Раскольникове появилась мысль, что еще не все потеряно для него, что он сможет радоваться и любить.

Третье воскресение в романе происходит опять же в квартире Капернаумова, когда герой приходит к Соне, чтобы объявить ей о своем решении во всем сознаться. Замысел Достоевского о нравственном воскрешении и исцелении Раскольникова связан не только с историей о воскрешении Лазаря, но и с другим чудом Иисуса - исцелением сына царедворца. Вот как говорится об этом в Евангелии от Иоанна в 4 главе:

49. Царедворец говорит Ему: «Господи! Приди, пока не умер сын мой».

50. Иисус говорит ему: «Пойди, сын твой здоров». Он поверил слову, которое сказал ему Иисус, и пошел.

51. На дороге встретили слуги его и сказали: «Сын твой здоров». Царедворец поверил слову, которое сказал ему Иисус. (А Раскольников поверил Соне).

В Евангелии от Иоанна в главе 14 читаем:

52. Он спросил у них, в котором часу стало ему легче? Ему сказали: «Вчера в седьмом часу горячка оставила его».

53. Из этого отец узнал, что это был тот час, в котором Иисус сказал ему: «Сын твой здоров».

Случилось это чудо в седьмом часу в Капернауме, в том городе, в котором Христос поселился, оставив Назарет, проповедуя покаяние и исцеляя больных.

Воскресение же Раскольникова произошло в квартире Капернаумова, когда «уже начались сумерки» и «солнце уже закатывалось». Очень может быть, что Раскольников был у Сони в седьмом часу. Он надел на себя кипарисовый крестик, и это стало началом его возвращения к вере. Поверив Соне, Раскольников последовал ее совету и, не сомневаясь, что ему станет легче, «стал на колени среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту грязную землю с наслаждением и счастьем». Третье воскресение в романе - это воскресение веры Раскольникова.

Полное же нравственное прозрение приходит к Раскольникову уже во время каторги. Оно происходит в момент его поклонения Соне, или, даже скорее, Иконе Божьей Матери, которая предстала перед ним, и в создании которой он сам же и участвует. Причем этот момент воскресения не только для Раскольникова, но и для Сони: «Они оба были бледны и худы, но в этих больных и бледных лицах уже сияла заря обновленного будущего, полного воскресения в новую жизнь. Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники для сердца другого». Соня подала Раскольникову руку, помогла ему подняться, а Раскольников помог ей, так как он был для нее духовно близким человеком.

Четвертое воскресение в романе «Преступление и наказание» - это возрождение любви Раскольникова и полное нравственное воскресение его и Сони благодаря этой любви.

Итак, в романе четыре воскресения. Одно из них - Евангелийское воскресение Лазаря, а остальные - воскресение надежды, веры и любви, а следовательно, полное нравственное воскресение Сони и самого Раскольникова.

Таким образом, сюжет романа развивается не по одному, а сразу по нескольким направлениям: 1)путь Раскольникова от преступления до нравственного воскресения; 2) попытка Раскольникова разрешить для себя вопрос о вере и безверии.

Есть и еще одна идея, проходящая «красной нитью» через весь роман и наиболее ярко видная только в эпилоге: «Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники для сердца другого». Итак, третья тема - поиск спасения и истины через любовь к человеку и с его помощью, а не в одиночку.

Христианские образы в романе

В «Преступлении и наказании» существует множество христианских образов и сюжетов.

Причем роман раскрывает их не сразу. Яркому проявлению какого-либо христианского образа предшествует сначала пророчество о нем, которое может проявляться в событиях большей или меньшей значимости, в предметах и числах.

Так, например, пророчество о том, что в романе будет раскрыт сюжет «воскресения Лазаря», звучит еще до того, как Раскольников провел «четыре дня в гробе».

Затем следует момент, когда Раскольников идет в контору в первый раз: «Контора была от него с четверть версты. Она только что переехала на новую квартиру, в новый дом на четвертый этаж. «Войду, стану на колени и все расскажу. » - подумал он, входя на четвертый этаж. Лестница была узкая, крутая и вся в помоях. Кухни всех квартир на всех четырех этажах отворялись на эту лестницу и стояли так почти целый день». На этом относительно небольшом участке текста слова, образованные от слова «четыре», употребляются тоже четыре раза. Из текста видно, что Раскольников в этот момент был близок к тому, чтобы во всем сознаться, а значит, близко и его первое воскресение. Причем число 4 указывает на то, что оно будет похоже на воскресение Лазаря. И произошло оно в комнате, имевшей «вид весьма неправильного четырехугольника», за чтением четвертого Евангелия, на четвертый день лихорадки Раскольникова.

Кстати, комната, в которой Раскольников упал в обморок, была четвертой по порядку. А далее я хотела бы рассмотреть значение дат в произведении Ф. М. Достоевского.

Первая значимая дата в романе относится к отрывку, который говорит о «творении» иконы «Спорушница грешных», - к сцене в церкви. «На второй неделе Великого поста пришла ему очередь гореть вместе со своей казармой». Вторая седмица Великого поста особо посвящена греху, когда речь идет о грехопадении и зависти Каина к Авелю. И прямым обращением к Раскольникову звучат слова Притчи: «Слушай, сын мой, и прими слова мои, - и умножатся тебе лета жизни. Я указываю тебе путь мудрости, веду тебя по стезям прямым. Когда пойдешь, не будет стеснен ход твой, и когда побежишь, не споткнешься. Крепко держись наставления, не оставляй, храни его, потому что оно - жизнь твоя».

Слова эти звучат в тот момент, когда Раскольников не знает, как и зачем он будет жить дальше.

В словах же церковного чтения как бы дан ответ на всю его «тревогу беспредметную и бесцельную» предыдущих страниц. Здесь прямо указано, как вновь найти ему утерянную жизнь. Раскольников услышал, что грех его - болезнь, уклонение от жизни и здоровья - его последующая болезнь (на каторге), физическая, знаменует кризис, болезнь вышла наружу: «Он пролежал в больнице весь конец поста и святую».

Следующее, отмеченное «датой» событие, - это момент, когда открывается сердце Раскольникова, описанное в самых неопределенных выражениях: «Что-то как бы пронзило в ту минуту его сердце». «Дата» описана Достоевским следующим образом: «Шла уже вторая неделя после Святой». Если слову «неделя» придается церковный смысл и оно означает день недели, то это вторая неделя после Пасхи - неделя жен-мироносиц. Таким образом, обозначен момент встречи Сони и Раскольникова: того, кто смог уверовать, лишь «вложив персты», и той, которая любовно поверила его слову.

Но это еще не все, что скрывается за странной «датой». Неделя заканчивается воскресеньем, в которое читают «о расслабленном». Болезнь Раскольникова и Сони перед свершившимся с ними чудом удивительным образом перекликается с отрывком из Деяний, которые проповедуют в этот день, и толкуется ими в соответствии с известным рассказом из Евангелия от Иоанна об исцелении Иисусом человека, тридцать восемь лет ждавшего исцеления от источника у овечьих ворот. Встретив его потом в храме, Иисус напутствует исцеленного: «Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы ни случилось с тобой чего хуже».

Нельзя не отметить здесь, что Соня, приехав за Раскольниковым, «занимается шитьем, и так как в городе нет модистки, то она стала во многих домах даже почти необходимою».

Таким образом, эта дата символична не только для Раскольникова, но и для Сони. Возвращаясь к четвертому и полному воскресению в романе, можно сказать, что воскресение было общим для Сони и Раскольникова.

Еще одна важная дата - это момент, который появляется в самом начале романа: «В начале июля, в чрезвычайно жаркое время. ». Нейтральная фраза не имела бы решающего значения, если бы не письмо матушки Раскольникова, которое пришло, по словам Настасьи, «вчера», т. е. в первый день происходящих событий, день «пробы».

Размышляя о судьбе Дуни, Раскольников предполагает и вспоминает: «. знаю и то, о чем ты всю ночь продумала, ходя по комнате, и о чем молилась перед Казанской Божьей Матерью, которая у мамаши в спальне стоит. На Голгофу-то тяжело всходить». Празднование Казанской и было 8 июля по старому стилю. Следует признать, что хронология точна: первый день - именно 8 июля. Человек должен соответствовать открытой благости и изменяться благодаря принятию Божественной заботы в собственную жизнь. «Проба» Раскольникова, совершаемая в день одной из наиболее почитаемых икон, - это разрыв с Божьей милостью. Не случайно число 8 имеет и другой смысл - день апокалипсический.

Изначально задается ситуация метафизического выбора. В конце произведения она повторяется: апокалипсический сон Раскольникова и явление Сони перед героем подобны чудесному обнаружению иконы.

Мотивы, связанные с чудом появления и действия Казанской иконы, развиваются в романе и далее. Согласно сохранившимся свидетельствам, «при следовании иконы в храм многие больные, особенно слепцы, получили исцеление». Когда Соня читает Раскольникову Евангелие, то особо останавливается на чуде

Христа, исцелившего слепого: «При последнем стихе: «не мог ли сей, отверзший очи слепому. » - она понизила голос горячо и страстно передала сомнение, укор и хулу неверующих, слепых иудеев, которые сейчас, через минуту, как громом пораженные, падут, зарыдают и уверуют. «И он, он - тоже ослепленный и неверующий, - он тоже уверует, да, да! Сейчас же, теперь же», -мечталось ей, и она дрожала от радостного ожидания». Соня сама становится средством исцеления героя. Перед нами картина возможного чуда, творимого иконой Богоматери. Оно вполне реально, хотя и не происходит сразу. Думается, что именно с днем Казанской связана также мысль о разящей и очистительной силе «грома», ведь и после чтения письма Раскольников чувствует, что оно «вдруг как громом» в него ударило.

В романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» множество героев имеют библейские прототипы, причем иногда у одного героя их несколько, и чей образ скрывается под маской, можно узнать только из контекста.

Например, впервые Соня Мармеладова описывается в тексте «Преступления и наказания» как «девушка легкого поведения».

Она «живет на квартире у портного Капернаумова, квартиру у них снимает. ». Символический характер имени Капернаумова близок евангельским мотивам романа, связанным с образом Сони. Так же, как евангелийская блудница Мария Магдалена из города Магдала, близ Капернаума, пошла за Иисусом «на Голгофу», так же и Соня пошла за Раскольниковым и «сопровождала все его скорбное шествие».

Почти во всех ситуациях Соня предстает перед нами мученицей. Я упоминала икону «Вера, Надежда, Любовь с матерью Софией» и говорила, что Соня присутствует при всех воскресениях Раскольникова, поэтому резонно предположить, что прототип Сони в романе - это мученица София. Хотя можно говорить и о том, что Соня - собирательный образ. Достаточно вспомнить, что сделал Раскольников при их второй встрече в комнате у Сони: «Вдруг он весь быстро наклонился и, припав к полу, поцеловал ее ногу. «Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился», - как-то дико произнес он». Внешнее описание Сони тоже соответствует описанию мучениц и святых. «Какая вы худенькая! Вон, какая у вас рука! Совсем прозрачная. Пальцы как у мертвой», - говорит о ней Раскольников.

Изображение на иконах святых и мучеников создавалось, как правило, посмертно, после их канонизации, т. е. спустя некоторое время по их успению, в лучшем случае, по воспоминаниям, но, как правило, это были портреты воображаемые. На иконах святой изображался таким, каким должен был предстать перед очами Всевышнего после своей кончины. Лицо простого человека считалось недостойным портретирования, поскольку должно быть адресовано не к людям «грешного мира сего», а к высшей последней инстанции - Господу Богу. Икона призвана представлять святого или мученика не в повторимости его внешнего и внутреннего облика, но в его статусе молельщика за весь род человеческий.

Соня предстает Богоматерью и перед ссыльными каторжниками: «Когда она появлялась на работах или встречалась с партией арестантов, идущих на работы, - все снимали шапки, все кланялись. «Матушка, Софья Семеновна, мать ты наша, нежная, болезная», - говорили грубые клейменые каторжники этому маленькому и худенькому созданию». Подобными словами всегда описывается Богородица. То, что к ней ходили «лечиться», означает, что она предстала перед ними в качестве чудотворной иконы.

Описание Сони как Богородицы звучит в начале романа, когда Раскольников сидит в распивочной с Мармеладовым, который рассказывает о своей встрече с дочерью: «А сегодня у Сони был, на похмелье ходил просить!» И далее он говорит о ней те слова, которые всегда относятся к Богородице: «Ничего не сказала и только молча на меня посмотрела. так не на земле, а там. о людях тоскуют, плачут, а не укоряют, не укоряют!» Соня дает Мармеладову 30 копеек, прощая как бы грех тридцати серебряников, тех 30 рублей, которые она принесла Катерине Ивановне, совершив грехопадение.

Этим поступком Сони Достоевский утверждает, что люди могут быть прощены за страдание свое, т. к. Богородица, ведь Соня в этот момент символизирует именно ее, способна простить грехи людям за их страдания, но это значит, что и Бог может сделать то же. Таким образом, Достоевский указывает Раскольникову путь к спасению еще до того, как тот совершил убийство, пророчествуя о преступлении и пути воскрешения. Таких пророчеств в романе много, они появляются почти перед каждым христианским образом или сюжетом. Одним из них является тема похорон: «Солнце ярко освещало комнату». Думаю, что присутствие солнечного света в комнате в данном случае можно рассматривать как присутствие в ней Божьего взора или Ангела, несущего благую весть. Сцена, происшедшая далее, была тому подтверждением. Раскольников подошел к Соне: «Та вдруг взяла его за обе руки и преклонила к его плечу голову». Этот кроткий жест даже поразил Раскольникова недоумением; даже странно было: «Как? Ни малейшего омерзения к нему, ни малейшего содрогания в ее руке!» Жест героини психологически абсолютно туманен, равно странен он в реальном пространстве. Достоевский выбирает слово, наиболее точно проводящее религиозный смысл в текст: «преклонила», как преклоняет голову Богородица на иконах. Этим жестом указано на неизбежный путь Раскольникова к Богу. Задача автора - совпадение жестов Сони и героя, напоминающее об иконе, на которой изображена Божья матерь, прощающая грешникам. Окончательно эта икона появится уже в эпилоге, а сейчас она только показывается на время, мы видим пророчество о ее скором пришествии.

Действие романа, хотя и ограничено некоторыми временными и пространственными рамками, на самом деле развивается в вечности, т. е. фактически многие сюжеты - это зашифрованное Евангелие. Описывая своих героев и их действия, Достоевский описывает иконы, одна из них - икона «Святые великомученицы Вера, Надежда, Любовь и их мать София». Вера, Надежда и Любовь стоят на переднем плане, каждая в одной руке держит крестик. Их мать стоит за ними с поднятыми над головами руками и с умилением смотрит на них. Причем великомученицы располагаются слева направо: Вера, Надежда и Любовь, т. е. так же, как они появляются в романе. Нужно обратить внимание на их одежду и жесты: Вера и Любовь - в зеленых накидках. Свою накидку Вера придерживает свободной рукой, Любовь держит крест несколько выше, чем остальные, и свободную руку словно робко протягивает кому-то.

Воскресение веры произошло, когда Раскольников пришел к Соне попрощаться: «Соня схватила свой платок и накинула его на голову. Это был зеленый платок, вероятно, тот самый, про который упоминал тогда Мармеладов, «фамильный».

Описание Сони при воскресении любви также очень совпадает с описанием Любови на иконе: «Лицо ее еще носило признаки болезни, похудело, поблекло, осунулось. Она приветливо и радостно улыбнулась ему, но, по обыкновению, робко протянула ему свою руку». (На ней был ее бледный, старый бурнус и зеленый платок). Мученица София - мать мучениц Веры, Надежды и Любови. Так как и Соня у Достоевского является главной причиной трех воскресений Раскольникова, то и для Раскольникова она стала «матерью» его веры, надежды и любви.

Уже в конце XI века некоторые общины стали отмечать дни памяти христианских мучеников. При этом годовщина смерти мученика праздновалась как день его рождения, потому что считалось, что именно в этот день он родился для вечной жизни. Одними из первых в Риме пострадали святые мученицы Вера, Надежда, Любовь и их мать София (день памяти 17 сентября).

Дата 17 сентября вполне может быть датой последнего воскресения Раскольникова. Или же 17 сентября - дата, на которой оканчивается повествование о Раскольникове.

В остроге он сидит уже 9 месяцев. Если учитывать, что следствие началось в середине июля, то получается, что описывается момент в середине сентября.

Обращаясь еще раз ко времени создания романа, можно говорить, что 17 сентября - очень важная дата, потому как, по свидетельству А. П. Сусловой, именно 17 сентября 1863 года сложилась его основная идея.

Раскольников принимает у Сони кипарисовый крестик, говоря: «Это, значит, символ того, что крест беру на себя, хе-хе! И точно, я до сих пор мало страдал!». После этого он совершит путь к каторге, и Соня будет сопровождать «все его скорбное шествие». В этом отрывке Достоевский создал сразу несколько образов: это и Раскольников, подобно Христу несущий свой крест, и Соня, сопровождающая Раскольникова так же, как и Мария - Магдалена сопровождала Христа, и сама картина Крестного хода, совершаемого Раскольниковым и Соней.

Скорее всего, Раскольников понял, что ему придется нести свой крест еще до того, как окончательно решил признаться, и даже до того, как впервые увидел кипарисовый крестик у Сони. Осознание своей дальнейшей участи приходит к Раскольникову тогда, когда он впервые, хотя и бессловесно, но совершенно искренне признался в совершении преступления Разумихину и просил его позаботиться о сестре и матери: «Воротись к ним и будь с ними. Будь и завтра у них. и всегда. Оставь меня, а их. не оставь». Эта просьба очень похожа на евангельские строки, которые произносит Иисус с креста. (От Иоанна. Глава 19,26,27).

Получается, что с образом Раскольникова связан не только образ Каина - первого убийцы, но и Христа, который сам умер, чтобы спасти человечество. Это, казалось бы, парадоксально, но суть именно в том, что душа человека подвержена как дурным, так и благодатным влияниям, и окончательное решение, куда идти - «вверх» или «вниз», зависит только от самого человека.

Христианская символика цветов и предметов

Предметы в романе так же, как и герои, являют собой скрытые христианские образы. Нетрудно заметить, что многие основные события разворачиваются в комнатах с желтыми обоями.

Так, например, комнатой Раскольникова «была крохотная клетушка шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид со своими желтенькими, пыльными и всюду отстающими от стены обоями».

Комната старухи, в которой произошло убийство, была с желтыми обоями. Обои в комнате Сони были «желтоватые, обмызганные и истасканные». В гостинице, в которой остановился Свидригайлов, «стены имели вид как бы сколоченных из досок с обшарканными обоями, до того уже пыльными и изодранными, что цвет их (желтый) угадать еще можно было, но рисунка уже нельзя было распознать». Видимо, столь частое употребление автором желтого цвета в описаниях квартир своих героев не случайность.

Таким образом, фоном ко всем событиям, происходящим в этих комнатах, был желтый цвет.

Чтобы понять значение цвета, нужно рассмотреть иконы, в которых этот цвет используется. Вот несколько строк из описания одной из них - иконы «Распятие»: «Прямо за крестом - светло -желтая иерусалимская стена, словно отсекающая все ненужное и случайное, фон светлой охры, принятый знак света вечности, окружает все происходящее. В этом ясном строе иконы, преодолевая все драматическое, выявляется высокая суть событий».

Достаточно интересно развивается в романе еще два неодушевленных образа - лестницы и скорлупы. Слово «лестница» в первых трех частях романа употребляется около 70-ти раз.

Герои Достоевского постоянно находятся в движении по лестницам. По словарю Ожегова лестница - сооружение в виде ряда ступеней для подъема и спуска, т. е. лестница дает возможность человеку оказаться вверху или внизу. И то, где он окажется, зависит только от выбора, который сделает человек. Еще раз, возвращаясь к вопросу выбора, можно сказать, что лестница в романе является символом выбора, который должен каждый раз делать Раскольников и другие герои, оказываясь на ней. Так же лестница символизирует и дорогу Раскольников, его путь вверх или вниз. Например, лестница к старухиной квартире была темная, узкая и черная, но он все уже знал и изучил, и ему вся эта обстановка нравилась. Скрытый смысл легко понять, если сравнить описание этой лестницы со словами из Книги притчей Соломоновых. Слова из этой притчи читаются на второй неделе Великого поста в понедельник и являются частью повествования о грехопадении и зависти Каина к Авелю. Следует учесть, что Каин - первый убийца, и Раскольников оказывается на той же лестнице с мыслью об убийстве. Слова проповеди созвучны со словами из Евангелия от Иоанна:

Глава 8. Опять говорил Иисус к народу, и сказал им: «Я свет миру, кто последует за мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни». И далее, обращаясь к ученикам, Иисус говорит: «. кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит свет мира сего; а кто ходит ночью, спотыкается, потому что нет свету с ним».

Раскольников идет к месту будущего убийства во тьме, без света, а значит, без Бога, отвернувшись от него, спрятавшись в темноте от людских взглядов и солнечных лучей.

Описание этой лестницы в романе является в точности обратным описанию пути праведных в притчах Соломоновых.

Раскольников, находясь на данной лестнице, совершает ужасный поступок. Он становится на тропу неправедную, выбирает путь не вверх, а вниз, отрекается от Господа. Лестница - это то место, где Раскольников должен сделать свой выбор, а описание лестницы, в свою очередь, показывает, какой выбор сделал Раскольников.

Еще один интересный предмет - это скорлупа. Скорлупа - оболочка яйца, а в романе скорлупа - оболочка, которая скрывает мысли и чувства: «Трудно было более опуститься и обнеряшиться; но Раскольникову это было даже приятно в его теперешнем состоянии духа. Он решительно ушел от всех, как черепаха в свою скорлупу». Но далее Ф. М. Достоевский делает некое уточнение: оказывается, скорлупа - это и то, что отделяет Раскольникова от всех остальных людей и от Бога, и то, в чем созревает его мысль об убийстве: «Страшная мысль наклевывалась в его голове, как из яйца цыпленок, и очень, очень занимала его». И потом, когда мысль «обернулась цыпленком», Раскольников уже окончательно решил, что пойдет на убийство. Убийство совершено. Контора - это место, где Раскольников может во всем сознаться. Лестница - проблема выбора - да или нет: «Лестница была узенькая, крутая, вся в помоях». Здесь нет разъяснения, в каких конкретно, но из фразы, которой Ф. М. Достоевский описывает бред Раскольникова, можно предположить, что на ней валялась скорлупа: «Он ни о чем не думал. Так, были какие-то мысли или обрывки мыслей. черная лестница, вся залитая помоями и засыпанная яичными скорлупами». Предметы сменялись как вихрь. И описание этой же лестницы далее позволяет убедиться в правильности предположения: «Опять тот же сор, те же скорлупы на винтообразной лестнице». Таким образом, можно говорить, что необходимость принять решение была усилена еще и положением, и обстановкой. Скорлупа на лестнице к конторе, на которую смотрит Раскольников, - это то, что терзает его душу и требует от него чистосердечного признания. А также это показатель того, что Раскольников уже расстался с мыслью об убийстве и может соединиться с людьми и Богом, сделав правильный выбор, «пойдя по лестнице вверх».

Таким образом, Ф. М. Достоевский ставит проблему выбора и невозможности прийти к истине в одиночку, тем самым давая ответ: чтобы идти вверх, нужно соединиться с Богом, принять его в свое сердце и разрешить кому-то помочь себе.

Раскольников подобен Каину, он боится солнца так же, как тот боялся Бога, потому что в солнце Раскольников видит Бога и потому, что он ослушался Бога, хотя и просил совета и помощи. «Господи! - молил он. - Покажи мне путь мой, а я отрекаюсь от той проклятой. мечты моей!» Проходя через мост, он тихо и спокойно смотрел на Неву, на яркий закат яркого, красного солнца. Несмотря на слабость свою, он даже не ощущал в себе усталости. Точно нарыв на сердце его, назревающий весь месяц, вдруг прорвался. Свобода, свобода!".

Раскольников все же идет на преступление, причем он будет совершать его прямо перед лицом Господа.

«Небольшая комната, в которую вошел молодой человек, с желтыми обоями, геранями и кисейными занавесками на окнах, была в эту минуту ярко освещена заходящим солнцем. «И тогда, стало быть, так же будет солнце светить!. » - как бы невзначай мелькнуло в уме Раскольникова".

Это описание комнаты старухи, в которой произошло убийство. Мысль о солнце мелькнула в голове Раскольникова, а еще, до сцены на мосту, вспомнит он о присутствии солнечного света в комнате, и ему станет страшно.

Когда он подходил к конторе, где мог бы сразу во всем признаться, солнце ярко блеснуло ему в глаза, так что больно стало глядеть и голова совсем закружилась. Странно, что Раскольников вообще обращался к Богу, потому что веры в Бога на тот момент в его душе почти не было.

Смотря на Храм Божий, Раскольников не испытывал ни чувства восхищения, ни умиления. Вера в Бога воскресла в нем не сразу, поэтому даже после убийства, стоя перед Храмом, он не чувствовал ни страха, ни отчаяния, а лишь жалость и презрение к самому себе: «Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы».

После же воскресения веры Раскольников уже не боялся солнца. Ему хотелось кончить все до заката. Для сравнения: в Евангелии Иисус говорит: «Зло делается, скрыто, а добро не боится показаться при свете».

«Солнце между тем уже закатывалось» - возможно, эта фраза означает, что у Раскольникова оставался последний шанс исправить свой поступок: солнце уходило, но свет еще освещал дорогу Раскольникова.

Символическое значение Солнца в Св. Писании весьма разнообразно: заходящее и затмение солнца означают гнев Божий и его праведное наказание, также бедствие, скорбь и страдание; его свет и ясное сияние означают счастливое состояние. Он просвещает человека, очищает, укрепляет, оживляет, согревает и делает способным и готовым ко всякому благому делу. Сам Господь как источник всякого света, блага и блаженства образно называется в Святом Писании солнцем; все делающий ясным и открытым свет солнца служит символом открытия, обнаружения, возмездия и праведного наказания.

Еще один предмет, привлекающий к себе внимание, - зеленый платок, который появляется в романе всего несколько раз, но в самые важные для героев минуты. «Сонечка пришла, и прямо к Катерине Ивановне, и на стол перед ней тридцать целковых молча выложила. Ни словечка при этом не вымолвила, хоть бы взглянула, а взяла только наш большой зеленый драдедамовый платок, накрыла им совсем голову и лицо и легла на кровать лицом к стенке, только плечики да тело все вздрагивают. ». Соня надевает платок в момент, когда ей очень тяжело, из-за сознания всей тяжести того греха, который она только что совершила. Второй раз Соня надевает платок, чтобы выйти вместе с Раскольниковым на улицу и пойти с ним в контору, где он сделает признание. «Соня схватила свой платок и накинула его на голову. Это был зеленый драдедамовый платок, вероятно, тот самый, про который упоминал тогда Мармеладов, - «фамильный». Соня надевает его, готовясь идти с Раскольниковым, следовать за ним на каторгу. Зеленый платок символизирует страдание, переживаемое или еще предстоящее.

Рассказывая Раскольникову о Катерине Ивановне, Соня говорила «точно в отчаянии, волнуясь и страдая, и ломая руки. Бледные щеки ее опять вспыхнули, в глазах выразилась мука».

«Юродивая, юродивая», - думает о ней Раскольников. В квартире Капернаумова происходит и поклонение Раскольникова Соне: «Вдруг он весь быстро наклонился и припал к полу, поцеловал ее ногу. «Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился», - как-то дико произнес он».

Соня - воплощение страдания, она мученица, юродивая, как называет ее Раскольников, ее платок - это символ страдания.

Этот платок надевала и Катерина Ивановна в день своей смерти, выбегая на улицу искать защиту детям и себе. Нужно заметить, что, надевая на себя платок, и Соня, и Катерина Ивановна тем самым закрывают волосы и плечи, так как по христианским обычаям женщины изображаются с закрытыми волосами. Но даже когда мы читаем у Ф. М. Достоевского, что волосы у Сони не закрыты, создается некая схожесть с образами на иконах, потому что платок большой и спадает с плеч складками, как одежда святых. Весьма символичен в христианстве и колокольный звон.

Колокола являются единственным инструментом в православном храме. Большие колокола использовали нечасто, только в торжественные или, напротив, наиболее трагические моменты. В романе они звучат именно в трагические моменты как последнее предупреждение перед тем, что совершится что-то необратимое. Образ колокольчика появляется на протяжении всего романа. Начнем с того, как Раскольников с топором под мышкой подошел к двери старухи: „Он не выдержал, медленно протянул руку к колокольчику и позвонил. Через полминуты ещё раз позвонил покрепче". Именно здесь звон колокольчика звучит предупреждением Раскольникову. Колокольчик в старухиной квартире звонит ещё раз, когда туда поднимается Кох. И ещё раз появляется в романе, когда Раскольников лежит в своей комнате в полубреду, и в его голове мелькают различные предметы и лица: колокольня церкви, черная лестница, вся залитая помоями и засыпанная яичными скорлупами, а «откуда-то доносился воскресный звон колоколов. ». Все эти предметы появлялись в переломные и трагические минуты жизни Раскольникова, хотя он и думает, что никогда бы и не вспомнил их. «Этак можно и горячку нажить, когда уж этакие поползновения нервы свои раздражать являются, по ночам в колокольчики ходить звонить да про кровь расспрашивать! Этак ведь иногда человека из окна али с колокольни соскочить тянет, и ощущение-то такое соблазнительное. Тоже и колокольчики-с. » - говорит Раскольникову Порфирий Петрович. Колокольчик в «Преступлении и наказании» - это один из христианских образов, символизирующий предупреждение, пророчество о страшном событии.

Христианские сюжеты в романе

В основу романа Достоевского "Преступление и наказание" положены библейские сюжеты. Преступление, совершенное Раскольниковым, и наказание, которое он за это получает, связаны с легендой о Каине и Авеле. Путь же Раскольникова к духовному исцелению и воскресению связан с воскресением Лазаря.

Лазарь был воскрешен Иисусом после того, как умер и 4 дня провёл в гробе. Нравственное воскресение Раскольникова, описанное в романе, имеет много общего с Евангелиевским сказанием. Днем смерти Раскольникова будем считать день, в который он совершил преступление. Мы знаем, физически Раскольников в этот день не умер. Но т. к. воскресение Раскольникова будет нравственным воскресением, то и смерть его должна быть нравственной. Достаточно вспомнить состояние Раскольникова перед тем, как он идет убивать старуху, - он ощущает себя приговоренным к смерти. «Так, верно, те, которых ведут на казнь, прилепливаются мыслями ко всем предметам, которые им встречаются по дороге», - мелькнуло в его голове. И дальше: «Разве я старушонку убил? Я себя убил, а не старушонку! Тут как-таки разом и ухлопал себя, навеки. ».

Я уже описывала лестницу, по которой Раскольников поднимался, чтобы убить старуху. Повторю ещё раз, что в её описании прослеживается сходство с описанием греховного пути. Пути без света и без Бога. Слова Иисуса, достаточно схожие с описанием этой лестницы, произносятся перед тем, как он скажет о том, что Лазарь умер.

Обращает на себя внимание фраза о физическом состоянии Раскольникова: «Руки его были ужасно слабы, самому ему слышалось, как они с каждым мгновением все более немели и деревенели», «Но какая-то рассеянность, как будто даже задумчивость, стала понемногу овладевать им; минутами он как будто забывался или, лучше сказать, забыл о главном и прилеплялся к мелочам». Эта фраза очень схожа с мыслью Раскольникова о состоянии осужденного на казнь.

И далее я сравнила описание состояния Раскольникова с аналогичным описанием из Евангелия, где Иисус говорит своим ученикам: «Лазарь, друг наш, уснул, но я иду разбудить его». Эти слова Иисуса как нельзя лучше подходят к Раскольникову. Затем в Евангелии можно найти объяснение словам Достоевского о том, что «Раскольников находился как во сне». И снова, возвращаясь к Евангелию, читаем: «Ученики Его сказали: «Господи! Если уснул, то выздоровеет». Иисус же говорил о смерти его, а они думали, что он говорит о сне обыкновенном.), т. е. сонное состояние Раскольникова - это начало нравственной смерти, которое приходит к нему в виде тяжелой болезни. После убийства старушонки и её сестры болезнь Раскольникова усилилась и он слёг в постель.

В романе Раскольников пробуждается (воскресает) вначале физически (когда приходит в себя), а затем и нравственно при чтении Евангелия в квартире Сони, когда он решается открыться ей. Происходит его нравственное воскресение (воскресение надежды) при чтении Евангелия от Иоанна о воскресении Лазаря: «Огарок уже давно погасал в кривом подсвечнике, тускло освещая в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги». Воскресение Лазаря - один из самых ярких библейских эпизодов, иносказательно записанных в романе. Но в отличие от остальных, он более узнаваем благодаря присутствию в романе Евангелийского текста.

Раскольников - убийца. Пожалуй, одним из самых известных убийц, описанных в библии, является первый из них - Каин. В романе есть несколько моментов, в которых показано сходство Раскольникова с Каином. Начнем с мотива (конечно, не единственного, но достаточно важного), побудившего Раскольникова убить старушку, - зависть. Об этом же человеческом пороке говорится в книге Моисея:

« И призрел Господь на Авеля и на дар его;

А на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его».

Так же, как Каин позавидовал Авелю, Раскольников позавидовал богатству Алены Ивановны и тому, что эта " вошь", "бесполезная, гадкая, зловредная", имеет неплохой капитал, а у него, талантливого, молодого человека, способного стать великим, не хватает денег даже на то, чтобы поесть. Раскольников решается убить старушонку.

Утром после убийства сообщают Раскольникову о повестке в контору (полицию): «В полицию!. Зачем?. », «А мне почем знать. Требуют, и иди». Раскольников пугается обыкновенной повестки и думает, что, вероятно, всем уже известно о его злодеянии. Он боится потому, что знает, что совершил нечто ужасное, и все время ожидает наказания. И в Евангелии написано: «И сказал Господь Каину: «Где Авель, брат твой?» Он сказал: «Не знаю, разве я сторож брату моему». Каин не отвечает Господу сразу же, так же, как и Раскольников не признает вины при первом его вызове в полицию. Следуя тексту Евангелия, можно увидеть и дальнейшее развитие этого библейского сюжета в романе: «И сказал Господь: «Что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко мне от земли».

Ф. М. Достоевский очень ярко обыгрывает эту фразу в своем романе, так что она выделяется из общего текста, если даже читатель не знает соответствующих строчек библии. «Настасья, что ты молчишь», - робко проговорил он слабым голосом. «Это кровь», - отвечала она наконец тихо и как будто про себя говоря. «Кровь!. Какая кровь?» - бормотал он, бледнея и отодвигаясь к стенке. Настасья продолжала молча смотреть на него».

И далее наступает беспамятство Раскольникова. Когда Раскольников сможет встать с постели, ему будут противны люди, он будет бежать от них, искать одиночества, но и в одиночестве ему будет страшно и противно. Это в романе Ф. М. Достоевского.

В Евангелии после слов о «крови» Господь говорит Каину: "Ты будешь изгнанником и скитальцем на земле". Это же состояние отъединенности от людей преследует Раскольникова и после преступления.

Ещё раз Библейское сказание о Каине и Авеле прозвучит в конце романа, и оно будет определять поведение Раскольникова: «Поди, сейчас, сию же минуту, стань на перекрестке, поклонись, поцелуй сначала землю, которую ты осквернил, а потом поклонись всему свету, на все четыре стороны, и скажи всем вслух: «Я убил!». Тогда Бог опять тебе жизнь пошлет», вероятно, богобоязненная Соня говорит это, опираясь на слова Библии: «И ныне проклят ты от земли, которая отвергла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей».

Таким образом, поклонение Раскольникова земле очень символично; оно являет собой попытку Раскольникова получить прощение за совершенное им убийство.

Рассмотрев аналогии между текстами Евангелия о Каине и Авеле и романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» приходим, к выводу, что в романе, в скрытой форме, приведены библейские тексты.

В «Преступлении и наказании» существуют сюжеты и образы, связанные с Апокалипсисом.

Последний сон Раскольникова в бреду на койке острожной больницы - сон о трихинах, который произвел решающий перелом в его душе, тоже подсказан Достоевскому реальными событиями 1864-1865 гг. Образ моровой язвы, нравственной эпидемии, вызванной какими-то мельчайшими трихинами, возник под впечатлением многочисленных тревожных газетных сообщений о каких-то неизвестных медицине микроскопических существах - трихинах и о повальной болезни, причиняемой ими в Европе и в России. Газетам и журналам было поставлено в обязанность издать в виде брошюр «возможно подробную монографию о трихинах и продавать по самой дешевой цене для изыскания средств против этого зла». Газета «Петербургский листок» (13 янв. 1866 г.) предлагала даже сделать вопрос о трихинах «предметом конкурса на прении». Срочно была издана брошюра М. Руднева. «О трихинах в России. Нерешенные вопросы в истории трихинной болезни».

Достоевский мог прочитать об этом в 1864 г. и на страницах хорошо ему знакомой «Иллюстрированной газеты». Заметка называлась «Трихины в мясе». М. Руднев писал о том, что у людей появлялись болезненные припадки «вследствие употребления свиного мяса». Эти трихины, обнаруженные в свином мясе, вызывают в памяти Ф. М. Достоевского хорошо ему знакомые строки из Евангелия от Луки, а именно то самое место, которое он взял эпиграфом к роману «Бесы»: «Тут же на горе паслось большое стадо свиней. »

И последний сон Раскольникова, как и 4 глава четвертой части, восходит к Евангелию, разрастается под пером Достоевского в соединении с образами из Апокалипсиса в огромный символ страшного мира, предупреждение человечеству. Картина мира, гибнущего от «страшной моровой язвы», которая является сознанию Раскольникова в страшных апокалипсических снах, увиденных им в болезни, в бреду, на Святой неделе, -завершается одной деталью, недостаточно оцененной и оставленной большинством исследователей романа без должного внимания. «Все и всё погибало. Язва росла и подвигалась дальше и дальше», - пишет Ф. М. Достоевский. - Спастись во всем мире могли только несколько человек, это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто не видал этих людей, никто и нигде не слыхал их слова и голоса».

В литературе о романе стало почти общим местом утверждение: каторжные сны героя - это все та же его «теория», его «идея», но только доведенная до своего предела, воплощенная в планетарном масштабе. Если в споре с Порфирием Петровичем Раскольников настаивал, что его «идея» «спасительна, может быть, для всего человечества», то теперь его сознанию открывается, что она, напротив, чревата всемирной катастрофой. В таком понимании много справедливого. Однако только этим глубинный смысл слов героя как выражение подспудно зреющих в нем перемен не исчерпывается. В противном случае процитированные выше финальные строки картины "моровой язвы" оказались бы излишними и непонятными. Каторжные сны Раскольникова - это не только саморазоблачение и самоотрицание его теории, не только даже обнаружение чувства личной вины за все состояние мировой жизни, которое уже бессознательно живет в герое, в глубинах его духа, и неудержимо заявляет о себе в символическом гиперболизме фантастических картин. Таким образом, сцены Апокалипсиса присутствуют на протяжении всего романа и скрыты в самой «теории» Раскольникова, которой он пытается следовать. Осознание же всего ужаса своей идеи приходит к Раскольникову только во время пребывания его в острожной больнице, незадолго до его нравственного воскресения, да и то не и явной, а в скрытой форме, на уровне его подсознания.

В высшей степени характерно, что отношение каторжников к Соне совершенно непостижимо для Раскольникова.

Человек в романах Достоевского чувствует свое единство с целым миром, чувствует свою ответственность перед миром. Отсюда глобальность остро поставленных писателем проблем, общечеловеческий характер их. Отсюда и обращение писателя к вечным, библейским, темам и идеям.

В своей жизни Ф. М. Достоевский часто обращался к Евангелию. Он находил в нем ответы на жизненно важные, волнующие вопросы, заимствовал из евангельских притч отдельные образы, символы, мотивы, творчески перерабатывая их в своих произведениях. Библейские мотивы отчетливо прослеживаются и в романе Достоевского «Преступление и наказание».

Так, образ главного героя в романе воскрешает мотив Каина, первого убийцы на земле. Когда Каин совершил убийство, он стал вечным скитальцем и изгнанником в родной земле.

То же самое происходит и с Раскольниковым у Достоевского: совершив убийство, герой чувствует отчуждение от окружающего мира. Раскольникову не о чем говорить с людьми, «уже больше ни о чем, никогда и ни с кем, нельзя ему теперь говорить», он «как будто ножницами отрезал себя ото всех», родные как будто боятся его. Сознавшись в преступлении, он попадает на каторгу, но и там на него смотрят недоверчиво и неприязненно, его не любят и избегают, однажды даже хотели убить его как безбожника.

Однако Достоевский оставляет герою возможность нравственного возрождения, а следовательно, возможность преодоления той страшной, непроходимой пропасти, что лежит между ним и окружающим миром.

Другой библейский мотив в романе — это мотив Египта. В грезах Раскольникову представляется Египет, золотой песок, караван, верблюды. Встретив мещанина, назвавшего его убийцей, герой вновь вспоминает о Египте. «Стотысячную черточку просмотришь, — вот и улика в пирамиду египетскую!» — в испуге думает Родион. Рассуждая о двух типах людей, он замечает, что Наполеон забывает армию в Египте, Египет для этого полководца становится началом его карьеры. О Египте в романе вспоминает и Свидригайлов, заметив, что у Авдотьи Романовны натура великомученицы, готовой жить в Египетской Пустыне.

Мотив этот имеет в романе несколько значений. Прежде всего Египет напоминает нам о его правителе, фараоне, который был низвергнут Господом за гордыню и жестокосердие. Сознавая «гордое могущество» свое, фараон и египтяне сильно притесняли народ израильский, пришедший в Египет, не желая считаться с его верой. Десять казней египетских, посланные Богом на страну, не смогли остановить жестокость и гордыню фараона. И тогда Господь сокрушил «гордость Египта» мечом царя Вавилонского, истребив египетских фараонов, и народ, и скот; превратив землю Египетскую в безжизненную пустыню.

Библейское предание здесь напоминает о суде Божьем, о наказании за своеволие и жестокость. Египет, явившийся во сне Раскольникову, становится предостережением для героя. Писатель как будто все время напоминает герою, чем заканчивается «гордое могущество» властелинов, сильных мира сего.

Царь Египетский сравнивал свое величие с величием ливанского кедра, который «красовался высотою роста своего, длиною ветвей своих...». «Кедры в саду Божием не затемняли его; кипарисы не равнялись сучьям его, и каштаны не были величиною с ветви его, ни одно дерево в саду Божием не равнялось с ним красотою своею. Посему так сказал Господь Бог: за то, что ты высок стал ростом и вершину твою выставил среди толстых сучьев, и сердце его возгордилось величием его, — за то я отдал его в руки властителю народов; он поступил с ним как надобно... И срубили его чужеземцы... и на все долины упали ветви его; и сучья его сокрушились на всех лощинах земли...», — читаем в Библии1.

Предостережением становится и упоминание Свидригай-лова о Египетской пустыне, где долгие годы пребывала великомученица Мария Египетская, бывшая некогда великой грешницей. Здесь возникает тема раскаяния и смирения, но одновременно — и сожаления о прошлом.

Но вместе с тем Египет напоминает нам и о других событиях — он становится местом, где Божья Матерь с младенцем Иисусом укрывается от преследования царя Ирода (Новый Завет). И в этом аспекте Египет становится для Раскольникова попыткой пробуждения в его душе человечности, смирения, великодушия. Таким образом, мотив Египта в романе еще и подчеркивает двойственность натуры героя — его непомерную гордыню и едва ли меньшее природное великодушие.

С образом Раскольникова в романе связан евангельский мотив смерти и воскресения. После совершения им преступления Соня читает Родиону евангельскую притчу об умершем и вновь воскресшем Лазаре. О своей вере в воскресение Лазаря герой говорит Порфирию Петровичу.

Этот же мотив смерти и воскресения реализуется и в самом сюжете романа. Эту связь между Раскольниковым и библейским Лазарем отмечали многие исследователи романа (Ю. И. Селезнев, М. С. Альтман, Вл. Медведев). Попробуем проследить развитие евангельского мотива в сюжете романа.

Вспомним сюжет притчи. Недалеко от Иерусалима было селение Вифания, где жил Лазарь со своими сестрами, Марфой и Марией. Однажды он заболел, и его сестры, пребывая в великой скорби, пришли к Иисусу, чтобы сообщить о болезни брата. Однако Иисус ответил: «Эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий». Вскоре Лазарь умер, и его похоронили в пещере, завалив вход камнем. Но через четыре дня Иисус пришел к сестрам Лазаря и сказал, что брат их воскреснет: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет...». Иисус пошел к пещере и позвал Лазаря, и тот вышел, «обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами». С тех пор многие Иудеи, видевшие это чудо, уверовали в Христа.

Мотив Лазаря в романе звучит на протяжении всего повествования. После совершения убийства Раскольников становится духовным мертвецом, жизнь как будто уходит из него. Квартира Родиона похожа на гроб. Лицо его — мертвенно-бледное, как у мертвеца. Он не может общаться с людьми: окружающие, с их заботой, суетой, вызывают в нем злость и раздражение. Умерший Лазарь лежит в пещере, вход в которую завален камнем, — Раскольников же прячет под камнем награбленное в квартире Алены Ивановны. В воскресении Лазаря принимают живейшее участие его сестры — Марфа и Мария. Именно они приводят Христа к пещере Лазаря. У Достоевского Соня исподволь подводит Раскольникова к Христу. Раскольников возвращается к жизни, открыв в себе любовь к Соне. Это и есть у Достоевского воскресение героя. В романе мы не видим раскаяния Раскольникова, однако в финале он потенциально готов к этому.

Другие библейские мотивы в романе связаны с образом Сони Мармеладовой. С этой героиней в «Преступлении и наказании» связан библейский мотив прелюбодеяния, мотив страдания за людей и всепрощения, мотив Иуды.

Как Иисус Христос принял страдания за людей, точно так же и Соня принимает страдания за своих близких. Причем она сознает всю мерзость, греховность своего занятия и тяжело переживает собственное положение.

«— Ведь справедливее, — восклицает Раскольников, — тысячу раз справедливее и разумнее было бы прямо головой в воду и разом покончить!

— Ас ними-то что будет? — слабо спросила Соня, страдальчески взглянув на него, но вместе с тем как бы вовсе и не удивившись его предложению. Раскольников странно смотрел на нее.

Он все прочел в одном ее взгляде. Стало быть, действительно у нее самой была уже эта мысль. Может быть, много раз и серьезно обдумывала она в отчаянии, как бы разом покончить, и до того серьезно, что теперь почти и не удивилась предложению его. Даже жестокости слов его не заметила... Но он понял вполне, до какой чудовищной боли истерзала ее, и уже давно, мысль о бесчестном и позорном ее положении. Что же, что же бы могло, думал он, до сих пор останавливать решимость ее покончить разом? И тут он понял вполне, что значили для нее эти бедные, маленькие дети-сироты и эта жалкая полусумасшедшая Катерина Ивановна, с своею чахоткой и со стуканием о стену головою».

Мы знаем, что Соню на этот путь подтолкнула Катерина Ивановна. Однако девушка не обвиняет свою мачеху, а, напротив, защищает, понимая всю безвыходность ситуации. «Сонечка встала, надела платочек, надела бурнусик и с квартиры отправилась, а в девятом часу и назад обратно пришла. Пришла, и прямо к Катерине Ивановне, и на стол перед ней тридцать целковых молча выложила».

Здесь ощущается едва уловимый мотив Иуды, продавшего Христа за тридцать серебренников. Характерно, что Мармеладову Соня тоже выносит последние тридцать копеек. Семья Мармеладовых в известной степени «предает» Соню. Именно так в начале романа ситуацию рассматривает Раскольников. Глава семьи, Семен Захарыч, беспомощен в жизни, словно малое дитя. Он не может побороть своей пагубной страсти к вину и воспринимает все происходящее фатально, как неизбежное зло, не пытаясь бороться с судьбой и противостоять обстоятельствам. Как заметил В. Я. Кирпотин, Мармеладов — пассивен, покорен жизни и судьбе. Однако мотив Иуды не звучит у Достоевского отчетливо: в несчастьях семьи Мармеладовых писатель обвиняет скорее саму жизнь, капиталистический Петербург, равнодушный к судьбе «маленького человека», нежели Мармеладова и Катерину Ивановну.

Мармеладов, имевший пагубную страсть к вину, вводит в роман мотив причащения. Тем самым писатель подчеркивает изначальную религиозность Семена Захаровича, наличие в душе его подлинной веры, того, чего так не хватает Раскольникову.

Другой библейский мотив в романе — мотив бесов и бесовства. Мотив этот задан уже в пейзажах романа, когда Достоевский описывает невыносимо жаркие петербургские дни. «На улице опять жара стояла невыносимая; хоть бы капля дождя во все эти дни. Опять пыль, кирпич, известка, опять вонь из лавочек и распивочных... Солнце ярко блеснуло ему в глаза, так что больно стало глядеть, и голова его совсем закружилась...»

Здесь возникает мотив полуденного беса, когда человек впадает в бешенство под влиянием палящего солнца, чересчур жаркого дня. В хвалебной песне Давида бес этот назван «заразой, опустошающей в полдень»: «Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень».

В романе Достоевского поведение Раскольникова часто напоминаем нам поведение бесноватого. Так, в какой-то момент герой как будто осознает, что на убийство его подталкивает бес. Не найдя возможности взять топор из хозяйкиной кухни, Раскольников решает, что его планы рухнули. Но совершенно неожиданно он находит топор в дворницкой и вновь укрепляется в своем решении. «„Не рассудок, так бес!" — подумал он, странно усмехаясь».

Раскольников напоминает бесноватого и после совершенного им убийства. «Одно новое, непреодолимое ощущение овладевало им все более и более почти с каждой минутой: это было какое-то бесконечное, почти физическое, отвращение ко всему встречавшемуся и окружающему, упорное, злобное, ненавистное. Ему гадки были все встречные, — гадки были их лица, походка, движения. Просто наплевал бы на кого-нибудь, укусил бы, кажется, если бы кто-нибудь с ним заговорил...»

Характерны и чувства героя при его разговоре с Замето-вым, когда они оба ищут в газетах информацию об убийстве Алены Ивановны. Понимая, что его подозревают, Раскольников, однако, не испытывает страха и продолжает «дразнить» Заметнова. «И в один миг припомнилось ему до чрезвычайной ясности ощущения одно недавнее мгновение, когда он стоял за дверью с топором, запор прыгал, они за дверью ругались и ломились, а ему вдруг захотелось закричать им, ругаться с ними, высунуть им язык, дразнить их, смеяться, хохотать, хохотать, хохотать!»

Мотив смеха сопровождает Раскольникова на протяжении всего романа. Тот же смех присутствует и в снах героя (сон о Миколке и сон о старухе-процентщице). Б. С. Кондратьев замечает, что. смех во сне Раскольникова — это «атрибут незримого присутствия сатаны». Думается, такое же значение имеет и смех, окружающий героя наяву, и смех, звучащий в нем самом.

Мотив беса развивает в романе и Свидригайлов, который все время как будто искушает Родиона. Как замечает Ю. Карякин, Свидригайлов — «своего рода черт Раскольникова». Первое явление этого героя Раскольникову во многом сходно с явлением черта Ивану Карамазову. Свидригалов возникает словно из бреда, он кажется Родиону продолжением кошмарного сна об убийстве старухи.

Мотив бесов возникает в последнем сне Раскольникова, увиденном им уже на каторге. Родиону представляется, что «весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве». В тела людей вселялись особые духи, одаренные умом и волей, — трихины. И люди, заражаясь, становились бесноватыми и сумасшедшими, считая единственно верными, истинными, лишь свою правду, свои убеждения, свою веру и пренебрегая правдой, убеждениями и верой другого. Эти разногласия привели к войнам, голоду, пожарам. Люди оставили свои ремесла, земледелие, они «кололись и резались», «убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе». Язва росла и продвигалась дальше и дальше. Спастись во всем мире могли лишь несколько человек, чистых и избранных, предназначенных начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю. Однако этих людей никто и никогда не видел.

Последний сон Раскольникова перекликается с Евангелием от Матфея, где открыты пророчества Иисуса Христа о том, что «восстанет народ на народ и царство на царство», что будут войны, «глады, моры и землетрясения», что «во многих охладеет любовь», люди возненавидят друг друга, «друг друга будут предавать» — «претерпевший же до конца спасется».

Здесь же возникает и мотив казни Египетской. Одной из казней, насланной Господом на Египет для смирения гордыни фараона, стала моровая язва. Во сне Раскольникова моровая язва получает как бы конкретное воплощение в виде вселявшихся в тела и души людей трихинов. Трихины здесь — не что иное, как бесы, вошедшие в людей.

Этот мотив мы достаточно часто встречаем в библейских притчах. Так, в Евангелии от Луки читаем, как Господь исцеляет бесноватого в Капернауме. «Был в синагоге человек, имевший нечистого духа бесовского, и он закричал громким голосом: оставь; что тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас; знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий. Иисус запретил ему сказав: замолчи и выйди из него. И бес, повернув его посреди синагоги, вышел из него, нимало не повредив ему».

В Евангелии от Матфея читаем об исцелении немого бесноватого в Израиле. Когда бес был изгнан из него, он стал говорить. Известна и притча о том, как бесы, выйдя из человека, вошли в стадо свиней, которое бросилось в озеро и потонуло. Бесноватый же исцелился и стал совершенно здоров.

У Достоевского бесовство становится не физической болезнью, но болезнью духа, гордыней, эгоизмом и индивидуализмом.

Таким образом, в романе «Преступление и наказание» мы встречаем синтез самых различных библейских мотивов. Это обращение писателя к вечным темам закономерно. Как замечает В. Кожинов, «герой Достоевского постоянно обращен ко всей необъятной жизни человечества в ее прошлом, настоящем и будущем, он постоянно и непосредственно соотносит себя с ней, все время меряет себя ею».